Приказ был отдан с такой уверенностью, что даже у старых служак вырвалось удивленное «Есть!».

— Волков! — Леша обернулся к связисту.

— Я здесь, товарищ майор!

— Связь с Сокулкой — приоритет. Возьми себя двух самых надежных бойцов из комендантской роты. Ваша задача — организовать курьерское сообщение. На мотоциклах, на лошадях — не важно. Нужно установить, кто там командует, какие силы и ресурсы есть. Донеси: Белосток обороняется. Прошу предоставить данные о силах в Сокулке для координации действий. Мы готовы оказать поддержку. Полевым связистам — приказ восстановить проводную связь любой ценой.

Пока Волков, уже без тени сомнения, кивал записывая в блокнот, в кабинет вошел запыхавшийся красноармеец из комендантской роты.

— Товарищ майор! Гражданский, из райисполкома, требует встречи. Говорит, срочно по вопросу ресурсов.

— Ну раз требует… Впустите человека.

В кабинет вошел сухощавый мужчина в помятом пиджаке.

— Товарищ военный комендант, я председатель райисполкома Семенов. Вы сказали свозить все ресурсы… Так вот. В окрестных колхозах — урожай прошлого года в закромах, озимые в поле. Поголовье: несколько сотен голов КРС, свиньи, птица. В МТС — два десятка тракторов, горючее для них.

Леша впервые за этот день почувствовал, как по лицу расплывается нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

— Товарищ Семенов, вы — мой начальник тыла по гражданской линии. Мобилизуйте всех. Продукцию — на нужды обороны и для снабжения беженцев. Трактора — для буксировки техники и земляных работ. Призывников — направляйте в военкомат к товарищу Гурову. Мы превратим этот город и его окрестности в крепость.

Когда Семенов, воодушевленный, удалился, Леша подошел к окну. Его мир теперь состоял из 1478 пулеметов, еще неучтенных танков, колхозных тракторов и тысяч людей, которых нужно было организовать в единый организм. Мысль о Кате и Льве, о мирной жизни пришла в голову вызвав улыбку и была тут же отброшена в самый дальний угол сознания. Ему было не до них, не время для ностальгии и улыбок, пришло время звериного оскала…

Он повернулся к офицерам штаба.

— Приступайте. У нас мало времени. Следующие сутки слились для Алексея Морозова в один непрерывный, напряженный поток. Он сомкнул глаза всего один раз, часа на три, прямо за столом, положив голову на руки и сам не заметил, как уснул. Проснулся от того же гула моторов и далекой канонады — и снова погрузился в работу. Но теперь хаос начал обретать структуру.

Утром 25 июня в штаб вошел майор Орлов. Он был в рабочем комбинезоне танкиста, а тот был в мазуте, Что показывало работал всю ночь, лицо — усталое, но довольное будто у кота обожравшегося сметаной.

— Товарищ майор, докладываю по технике, — он разложил на столе испещренные цифрами листы доклада вынув их из командирского планшета. — Учет завершен. В парках и на станции — девяносто семь единиц бронетанковой техники, оставшейся из-за поломок. Из них: семь КВ-1, тринадцать Т-34, остальное — БТ и Т-26. Плюс девятнадцать бронеавтомобилей: десять БА-10 с 45-мм пушкой и девять БА-20 с пулеметным вооружением. Отмечу также двенадцать тягачей «Комсомолец» Т-20. Основные неисправности — ходовая часть, двигатели. (Тягачи «Комсомолец мини "танк» или бронеавтомобиль, противоосколочная и пуленепробиваемая броня, вооружение пулемет)

Орлов перевел дух и продолжил.

— Отходившие к городу части 6-го мехкорпуса привели с собой пятьдесят две единицы техники. Из них: девять КВ, семнадцать Т-34, двадцать шесть БТ и Т-26. Состояние — после боя, требуют срочного обслуживания и ремонта. Экипажи — на пределе.

Леша молча кивнул, впитывая цифры. Полторы сотни танков, даже в таком состоянии, — это была сила.

— Ремонт и укрепления?

— С вашего разрешения, отдал приоритет проекту «ДОТ». Снимаем запчасти с самых безнадежных машин для ремонта остальных. Параллельно вкопали и замаскировали семь Т-26 и три БА-10 с неисправными двигателями. Они теперь — неподвижные огневые точки на юго-западном направлении. Ремонт ходовых танков ведется, но медленно. За сутки удалось вернуть в строй пять Т-26.

— Продолжайте, — коротко бросил Леша. — Каждая исправная машина — наш мобильный резерв.

Следующим докладывал капитан-зенитчик.

— Товарищ майор, первый дивизион мобильной ПВО развернут. Две батареи, по шесть спаренных установок на конных повозках в каждой. Заняли позиции в четвертом и пятом секторах обороны, прикрывая подступы к вокзалу и артиллерийским складам.

— Хорошо. Сколько всего установок будет готово к вечеру?

— Силами мастерских и рембата — планируем поставить в строй еще тридцать восемь стволов.

Лейтенант Волков доложил о налаживании связи с Сокулкой.

— Курьеры работают. В Сокулке — части 6-го кавалерийского корпуса. Командует полковник Носов. Части не были в серьезных боях, личный состав рвется в дело. Полковник Носов запрашивает инструкций и готов выполнить приказ.

Леша мгновенно оценил обстановку.

— Передайте полковнику Носову мой приказ. Немедленно начать переброску основных сил кавкорпуса в Белосток. В Сокулке оставить заслон и наблюдательные посты. Их подвижность — наш стратегический резерв. Одновременно начать разведывательные рейды по округе, цель нахождение одиночек, небольших групп красноармейцев, брошенной военной техники и имущества. Также передать нашим частям в Сокулке: все неисправные танки и бронеавтомобили, оставленные там на стоянках, использовать для создания опорных пунктов обороны по образцу белостокских. Те которые поддаются ремонту, отремонтировать и доставить в Белосток!

— Так точно! — Волков четко повторил приказ и вышел.

К полудню город уже не просто оборонялся — он жил по новым, суровым законам. На улицах слышались команды сержантов, сводивших в подразделения вчерашних окруженцев, превращая беглецов в армию. У складов выстроились очереди за лопатами для женщин им предстояло рыть противотанковые рвы и помогать в постройке полевых укреплений. Гудел завод, где варили рамы для зениток. Рев моторов из ремонтных мастерских сливался с цокотом копыт кавалерийского дозора.

Оборона была еще дырявой. ПВО — каплей в море, а танковый кулак — крошечным, детским кулачком. Но главное он уже был. Скелет крепости, собранный за сутки титаническим усилием воли из обломков разгромленной армии, оброс первыми мускулами.

Леша вышел на крыльцо штаба. Город был окутан предвечерней дымкой. Он потянулся, хрустнув позвонками. Три часа сна за двое суток. Катя и Лев… их лица всплыли в памяти на мгновение, и он с силой оттолкнул их прочь. Им не было места здесь.

Здесь, в Белостоке, у него были другие заботы: семь вкопанных танков, тридцать восемь зенитных стволов, полк кавалерии и тысячи людей, которые снова научились не бежать, а смотреть ему в глаза врагу в ожидании приказа перегрызть глотку ублюдкам в серых мышиного цвета гимнастерках.

Он повернулся и твердым шагом пошел обратно в штаб. Работа не ждала.

28 июня. День первый осады

Кольцо окружения замкнулось тихо, без фанфар. С наблюдательных пунктов доложили: на дорогах застыли немецкие бронетранспортеры, замаскированные орудия. Белосток замер в тягучем, гнетущем ожидании.

Алексей Морозов прошелся по штабу, бросая короткие фразы:

— Враг у ворот. Теперь мы — крепость. Каждый знает свой маневр, не паникуем просто ждем.

Они ждали недолго…

29 июня Первый удар

Утро началось с воя «штук». Пару десятков Ju-87 зашли со стороны солнца. Ассы Люфтваффе привыкли к господству в воздухе и что русские сражаются без прикрытия ПВО или на крайней случай целый полк прикрывает пару, а то и одна героическая зенитка… Вдруг само небо встретило их гневом, гневом небес, они как раз заходили на пикирование, как земля отозвалась сплошным огненным ковром. Двести с лишним спаренных «Максимов» открыли шквальный огонь. Три пикировщика, прошитые трассирующими струями, взорвались в воздухе. Еще два, дымя, вышли из боя. Остальные, сбитые с толку, поспешно сбросили бомбы на собственные позиции и скрылись.