Моррис издал звук, похожий на стон.

— Это столь же недопустимо, как и вчерашнее, — сказал он. — И к тому же, провести полноценный анализ ДНК менее чем за сутки невозможно.

— Возможно, если вы готовы платить, — ответил я. — И, если у вас в распоряжении криминалист национального уровня, которая курирует процесс.

— Мистер Холлер, к чему вы всё это ведёте? — спросила судья.

— К тому же, к чему мы шли с самого начала, — сказал я. — Люсинду Санс подставили. Ключевым звеном этой подставы стал тест на следы пороха на её руках. Он не только «подтвердил», будто она стреляла, но и выставил её лгуньей, и с того момента следствие перестало рассматривать кого‑либо ещё. Мы полагаем, что после того, как Сэнгер взяла пробы у Санс, но до того, как Митчелл передал их следователям по убийствам, тампоны были заменены на уже загрязнённые частицами пороха. Итак, вы хотели знать, куда я клоню. Я клоню прямо к Сэнгер. Я хочу знать, как её ДНК оказалась на образце.

Судья молчала, погружённая в размышления. Я продолжил, пользуясь паузой.

— Это новые доказательства, судья, — сказал я. — Первоначальная защита не могла их предъявить, потому что имени Сэнгер не было ни в одном отчёте. Вы отклонили реконструкцию, вы исключили результаты анализа ДНК моей клиентки — но всё это, вместе взятое, выстраивает картину. Стефани Сэнгер только что призналась, что видела встречу Роберто Санса с агентом ФБР и не сказала об этом следствию. Почему? Потому что именно она его убила и подставила бывшую жену.

Коэльо смотрела на меня, но как будто сквозь. Я видел, как она мысленно проходит шаг за шагом, проверяя внутреннюю логику моей теории. Моррис, судя по выражению лица, уже всё для себя решил: если аргумент исходит от защиты, он должен быть ложным.

— Это фантазии, — сказал он. — Ваша Честь, вы не можете считать это обоснованной версией. Это дым и зеркала — то, чем славится мистер Холлер.

— Это ваша репутация, мистер Холлер? — спросила судья. — Дым и зеркала?

— Хотелось бы верить, что не только она, судья, — ответил я.

Она кивнула, лицо оставалось непроницаемым. Затем произнесла те самые слова, которые мне нужно было услышать:

— Я допускаю это, — сказала она. — Мистер Холлер, можете продолжать свою линию допроса. Посмотрим, куда она нас приведёт.

— Ваша Честь, я вынужден возразить, — начал Моррис. — Это чистая…

— Мистер Моррис, вы уже возражали, и я только что отклонила ваше возражение, — сухо оборвала его судья. — Надеюсь, этого достаточно ясно.

— Да, судья, — тихо ответил он.

— Спасибо, судья, — сказал я.

С этим решением она частично восстановила себя в моих глазах.

Судья осталась в кабинете, когда мы с Моррисом вернулись в зал. Он шагал быстро, словно надеясь уйти от меня.

— Что, язык проглотили, Моррис? — спросил я. — Или просто тяжело осознать, что вы были неправы?

Он молчал. Только молча поднял руку, сложив пальцы так, что сомнений в его послании не оставалось.

Он вошёл в зал, не придерживая дверь.

— Прелестный человек, — сказал я.

В зале я заметил, что место, где сидел Босх, пустует. Я вышел в коридор — успеть перехватить его и Шами, пока судья не заняла своё место.

Арсланян сидела на скамье у двери, но Босха рядом не было.

— Судья разрешила использовать ДНК Сэнгер, — сказал я. — Вам придётся рассказать о том, как был найден окурок и как проходил анализ.

— Отлично, Микки, — сказала Шами. — Я готова.

— Где Гарри? — спросил я. — Судье, возможно, понадобятся фотографии места, где нашли сигарету.

— Когда Сэнгер вышла из зала, он пошёл за ней, — ответила Арсланян. — Сказал, хочет быть уверенным, что она никуда не сбежит.

— Серьёзно?

— Полицейские инстинкты, наверное.

Я никогда не сомневался в инстинктах Босха. Слова Шами заставили меня задуматься, как я буду продолжать, если Сэнгер вдруг исчезнет из поля зрения.

Босх хотел подойти ближе, чтобы расслышать их разговор, но не мог рисковать. Сэнгер, очевидно, знала его и видела мужчину, сидевшего в заднем ряду зала суда. Если кто‑то из них заметит Босха, то, скорее всего, разговор тут же прервётся. Поэтому он наблюдал издалека, укрывшись под навесом автобусной остановки перед зданием суда на Спринг‑стрит.

Сэнгер и мужчина, с которым она разговаривала, находились в отведённой для курения зоне на северной стороне здания. Она стояла рядом с бетонной урной, служившей пепельницей, — по размеру почти как мусорный бак. Сэнгер курила, а мужчина — нет. Босху он показался латиноамериканцем: невысокого роста, с загорелой кожей, угольно‑чёрными волосами и усами, выдающимися за уголки рта. Разговор явно был напряжённым. Мужчина, одетый во всё чёрное — словно священник, — говорил, слегка наклоняясь к Сэнгер. Она тоже наклонялась к нему, решительно качая головой, словно отвергая каждое его слово.

Босх посмотрел на часы. Перерыв в заседании почти закончился, а ему требовалось не меньше пяти минут, чтобы пройти охрану и подняться на лифте. Когда он снова взглянул на курилку, то увидел, как мужчина ещё ближе подался к Сэнгер и схватил её за форменную рубашку. Всё произошло так быстро, что Сэнгер едва успела отреагировать. Свободной рукой мужчина выхватил из её кобуры пистолет, прижал дуло к её боку и трижды быстро выстрелил, заглушив звук выстрелов её телом. Затем он толкнул её на урну, и она свалилась на землю. Женщина, шедшая по тротуару, закричала и бросилась бежать от здания суда.

Мужчина с пистолетом даже не поднял головы. Он обошёл урну, вытянул руку и выстрелил ещё раз, добив Сэнгер выстрелом в голову. После этого он повернулся и спокойно вышел из зоны для курения. Пересёк крыльцо суда, быстро вышел на тротуар и направился на юг по Спринг‑стрит, не пряча пистолета — тот висел у него в руке вдоль бедра.

Босх выскочил из‑под навеса автобусной остановки и бросился по ступенькам к курилке. Сэнгер была мертва: её глаза, широко раскрытые, пусто смотрели в небо. Последняя пуля вошла точно в центр лба. Кровь пропитала её форменную рубашку и потекла по бетону рядом с телом.

Босх обернулся. Убийца уже был почти в одном квартале по Спринг‑стрит. Услышав выстрелы и крик пешехода, через тяжёлые стеклянные двери здания суда выбежал маршал в форме. Босх двинулся ему навстречу.

— Заместителя шерифа подстрелили, — сказал он. — Стрелял тот человек, что идёт по Спринг‑стрит.

Он указал на фигуру в чёрном.

— Где заместитель шерифа? — спросил маршал.

— В курилке, — ответил Босх. — Она мертва.

Маршал побежал к зоне для курения, выхватив рацию из кобуры на поясе и выкрикивая в микрофон:

— Выстрелы, ранен офицер! Место для курения на северной стороне здания! Повторяю, выстрелы, ранен офицер!

Босх посмотрел вниз по Спринг‑стрит. Убийца прошёл мимо мэрии и почти достиг пересечения с Первой улицей. Он уходил.

Босх рванул следом по Спринг‑стрит. Достал телефон и набрал 911. Оператор ответил сразу.

— Служба 911, что у вас случилось?

— У здания федерального суда стрельба. Мужчина убил помощника шерифа её собственным пистолетом. Я иду за ним на юг по Спринг‑стрит. Я безоружен.

— Хорошо, сэр, сбавьте шаг. В кого стреляли? Вы сказали — помощник?

— Да, помощник шерифа. Сержант Стефани Сэнгер. Там уже федеральные маршалы, а я иду за стрелком. Мне нужно подкрепление на перекрёсток Спринг и Первая. Он как раз проходит мимо Главного управления полиции.

Здание полицейского управления находилось на восточной стороне Спринг‑стрит. Следуя за убийцей, Босх увидел, как тот перешёл на западную сторону улицы и, двигаясь вдоль старого здания газеты «Лос‑Анджелес Таймс», направился к Второй улице. Переходя дорогу, он обернулся, будто оглядываясь на поток машин, но Босх понимал: тот проверяет, нет ли хвоста. Босх держался дальше, чем на квартал, и не привлёк его внимания.