Босх подъехал к отелю «Конрад» и опустил стекло, чтобы сказать парковщику, подбежавшему к машине, что он только высаживает пассажирку.

— Спасибо, Гарри, — сказала Арсланян. — Мне понравилась наша беседа, и я надеюсь, вы подумаете о прецизионной медицине.

Услужливый парковщик открыл ей дверь, и она вышла.

— Полагаю, увидимся в суде, — сказал Босх.

— Я там буду, — ответила Арсланян.

Парковщик вынул её оборудование с заднего сиденья, и Босх выехал на проезжую часть. Он пожалел, что не сказал ей больше — может быть, не спросил, не захочет ли она поужинать. Мысль об этом показалась ему неловкой. Несмотря на возраст, он всё ещё стеснялся заговорить о сердечных делах.

Начальник смены в тюрьме отклонил просьбу Босха о предоставлении комнаты для конфиденциальной встречи адвоката и клиента, поскольку Босх не был адвокатом. Ему пришлось подать обычный запрос на свидание и потом ждать два часа, пока по громкоговорителю не прозвучало его имя. Его провели к табурету перед толстым плексигласовым окном в длинном ряду таких же табуретов и кабинок для свиданий — очень похожих на те, что были в тюрьме Коркоран. Вскоре после этого Люсинда Санс появилась в зоне ожидания.

Они сняли трубки и заговорили.

— Здравствуйте, мистер Босх.

— Здравствуйте, Синди. Называйте меня Гарри.

— Хорошо, Гарри. Всё кончено?

— Что кончено?

— Судья отказал мистеру Холлеру?

— А. Нет, ничего не кончено. Слушание состоится. В следующий понедельник. Вас перевезут в город.

В её глазах вспыхнул слабый огонёк. Видно было, что она готовилась к худшему.

— Я здесь, чтобы показать вам фотографии, — сказал он. — Помните, вы говорили нам, что это женщина-помощник шерифа протёрла ваши руки на предмет следов пороха?

— Да, женщина, — подтвердила Люсинда.

— Посмотрите, пожалуйста, узнаете ли вы на какой-нибудь из них ту, что брала у вас мазок.

— Хорошо.

— Нам не разрешили встретиться в кабинете адвоката, за столом, где я мог бы разложить снимки, так что я буду показывать фотографии по одной. Мне нужно, чтобы вы посмотрели их все, прежде чем отвечать. Даже если будете уверены в одной из них, подождите, пока я покажу все шесть. Не торопитесь. А если узнаете одну, назовите её номер — от первого до шестого. Ладно?

— Ладно.

— Тогда начнём.

Босх повесил трубку, чтобы не слышать, если Люсинда выкрикнет номер или воскликнет раньше времени. Он открыл папку на полке перед окном. Шесть фотографий лежали стопкой лицом вниз, на обороте каждой был номер. Он подносил их к стеклу по одной, молча отсчитывал про себя пять секунд, затем опускал снимок и переходил к следующему. Люсинда наклонялась к стеклу, всматриваясь внимательно. На четвёртом фото Босх заметил в её взгляде узнавание. Оно было мгновенным и отчётливым. Но Люсинда, оставив трубку висеть на шнуре, не издала ни звука.

На фотографиях не было лиц крупным планом. Это были снимки, сделанные скрытно длиннофокусным объективом Циско Войцеховски. Почти неделю он провел, наблюдая за полицейским участком в Долине Антилоп, чтобы запечатлеть членов спецгруппы по борьбе с бандитизмом, где когда-то служил Роберто Санс. В группе было всего две женщины, и лишь одна из них работала там во времена Санса. Именно ее снимок оказался среди шести, которые Босх показывал Люсинде. Остальные женщины на фото были примерно одного возраста с Люсиндой, запечатлены в похожих, обыденных ситуациях, но ни одна не была помощником шерифа, и никто не был в форме.

Показав последнюю фотографию, он вернул стопку в папку и закрыл её. Потом взял трубку.

— Показать ещё раз? — спросил он.

— Номер четыре, — сказала Люсинда. — Это она. Четвёртая.

— Вы уверены? — уточнил Босх. — Хотите ещё раз посмотреть?

Он старался говорить как можно более ровно.

— Нет, это она, — повторила Люсинда. — Это она. Я помню.

— Это та самая заместительница шерифа, которая протирала вам руки и одежду салфетками для экспертизы? — спросил Босх.

— Да.

— Вы уверены?

— Да. Четвёртая.

— Насколько вы уверены — в процентах?

— На сто процентов. Это она. Кто она?

Босх наклонился к стеклу, чтобы с его стороны кабинки его было меньше видно. Он перевёл взгляд поверх её плеча. Вверху, над линией кабинок, где заключённые говорили с посетителями, была установлена камера. При необходимости момент опознания Люсиндой Стефани Сэнгер можно было бы поднять с видеозаписи.

Люсинда обернулась, следуя за его взглядом. Потом снова посмотрела на него.

— Что? — спросила она.

— Ничего, правда, — ответил Босх. — Просто хотел проверить, есть ли там камера.

— Зачем?

— На случай, если ваше опознание будут оспаривать в суде.

— Вы имеете в виду, если меня там не будет? Думаете, я в опасности, потому что опознала её?

Люсинда вдруг испугалась.

— Нет, я так не думаю, — быстро сказал он, чтобы её успокоить. — Я просто проверяю все детали. Обычно это делается в комнате без стекла, между нами, и вы ставите подпись на выбранной фотографии. Мы не можем сделать это здесь. Вот и всё. С вами ничего не случится, Синди.

— Вы уверены? — тихо спросила она.

— Уверен. Я просто хочу, чтобы всё было безупречно, когда мы дойдём до суда.

— Хорошо. Я доверяю вам и мистеру Холлеру.

— Спасибо.

— Та, которую я выбрала… Кто она?

— Её зовут Стефани Сэнгер. Она работала с вашим бывшим мужем.

— Да, она мне об этом сказала.

— Вы помните, что ещё она сказала?

— Она просто сказала, что им нужно провести тест, чтобы исключить меня.

— Это был трюк, чтобы заставить вас это сделать.

Босх приподнял папку с фотографиями так, чтобы она её видела.

— Когда мы придём в суд на следующей неделе, вас, возможно, об этом спросят. Хорошо?

— Зачем?

— Я имею в виду, что вам, возможно, придётся пройти опознание ещё раз. По фотографии или, если она будет там.

— Она там будет?

— Возможно, да. Мы вызовем её в суд свидетелем. Но я не знаю наверняка, будет ли она в зале, когда вы будете давать показания.

— Когда меня перевезут в Лос-Анджелес?

— Этого я тоже пока не знаю. Попросим мистера Холлера уточнить.

— Я не хочу, чтобы меня держали в окружной тюрьме. Ею же ведает управление шерифа.

— Не будут. Это федеральное дело. Вас перевезут отсюда в федеральное учреждение — под юрисдикцию Службы маршалов США, чтобы в понедельник доставить в суд.

— Вы уверены?

В наушнике телефона раздался громкий гудок, затем электронный голос объявил, что до конца свидания осталась одна минута.

— Уверен, Синди, — сказал Босх. — Не беспокойтесь.

На её лице отразилось отчаяние, когда она поняла, что последние секунды их встречи уходят.

— Мистер Босх, мы победим? — спросила она.

— Мы сделаем всё возможное, — сказал он, чувствуя, что этих слов мало. — Правда выйдет наружу, и мы вернём вас домой к сыну.

— Пообещайте мне.

Босх замешкался, но прежде, чем успел ответить, связь оборвалась. Он лишь посмотрел на Люсинду Санс и кивнул. Он понимал, что это немое обещание будет преследовать его, если всё пойдёт не так, как он надеялся.

Он поднялся со стула и неуверенно махнул ей на прощание. Она ответила тем же, и на лице её ясно читалась неуверенность в будущем. Обещания обещаниями, но в суде ничто не было гарантировано.

Он последовал по стрелкам на полу к выходу из тюрьмы. Ему было неловко от того, как завершилось свидание, но он заставил себя сосредоточиться на достигнутом. Она опознала Стефани Сэнгер как человека, который запустил цепную реакцию, приведшую к обвинению Люсинды Санс в убийстве бывшего мужа. Это было крупное достижение, и, едва выбравшись на тюремную парковку, он снова включил телефон и позвонил Холлеру.

Звонок ушёл на голосовую почту. Босх решил, что Холлер, скорее всего, в суде. Гарри начал писать сообщение, но услышал сигнал и увидел на экране входящий вызов от Холлера. Он ответил.