— Потому что, Ваша честь, существуют переменные, например скорость, с которой жертва пересекала лужайку. Как вы видели в реконструкции, после того как дверь захлопнулась, ему пришлось бы идти очень медленно по траве, чтобы оказаться в точке, где в него выстрелили и где он упал на землю.

Моррис поднялся и возразил:

— Ваша честь, это всего лишь догадки и предположения, а не факты.

Прежде чем я успел открыть рот, Коэльо обратилась к прокурору:

— Она назвала это переменной, господин Моррис, — сказала судья. — Я хочу услышать об этих переменных и надеюсь, что они будут подкреплены фактами, прежде чем выносить решение по этой демонстрации. Продолжайте, доктор Арсланян.

Я отметил про себя как хороший знак то, что судья обратилась к ней именно «доктор».

Арсланян продолжила:

— В каждом своём интервью — начиная с вечера убийства и заканчивая последними беседами со своим адвокатом и следователем — Люсинда Санс утверждала, что захлопнула входную дверь сразу после того, как бывший муж вышел из дома. После этого ей пришлось бы снова открыть дверь, чтобы выйти и выстрелить. Это временная переменная, в которую входит ещё и вопрос о том, где и как она достала пистолет. Всё это делает крайне маловероятным, что Роберто Санс находился всего в четырёх с небольшим метрах от крыльца, когда в него выстрелили. Давайте ещё раз посмотрим на это — на примере реконструкции номер два, где Роберто Санс идёт со средней скоростью четыре с половиной километра в час.

Арсланян вернулась к клавиатуре и выбрала вторую реконструкцию из оглавления. На этот раз мужской аватар сошёл с крыльца быстрее и находился уже далеко за отметкой в четыре с лишним метра, когда в него выстрелили.

— Как видите, это не работает, — сказала Арсланян. — И вы правы, господин Моррис, это предположение, но оно основано на установленных фактах. А теперь давайте добавим больше фактов, ладно?

— Пожалуйста, больше фактов, — произнёс Моррис с ядовитой вежливостью.

Он покачал головой, изображая недоверие.

— Господин Моррис, мне бы хотелось обойтись без тона и театральности, — сказала судья.

— Да, Ваша честь, — ответил Моррис.

— Доктор Арсланян, — сказал я. — Что вы нам покажете дальше?

— Сотрудники коронера проделали очень хорошую работу с телом, — сказала она. — Скорее всего, они проявили особую тщательность, поскольку жертва была сотрудником правоохранительных органов. Они изучили входные раны и траектории пуль и смогли установить, что пули, поразившие помощника шерифа Санса, вошли под разными углами. Первая, попавшая в него во время ходьбы, вошла практически без наклона. Она повредила позвоночник, и по ссадинам на ногах мы знаем, что он сразу же упал на колени, а затем лицом вперёд. Вторая пуля попала уже в лежащего и вошла под очень острым углом. Сейчас я покажу вам реконструкцию, которая демонстрирует, что физика этой стрельбы не соответствует официальной версии. В этой реконструкции стрелок не показан. Показаны лишь угол попадания пуль и точка в пространстве, где должно было находиться оружие, чтобы произвести эти выстрелы.

Арсланян вывела на большой экран третью реконструкцию. И вновь мужской аватар вышел из дома, дверь захлопнулась и снова открылась. На этот раз женская фигура не появилась, но траектории пуль были обозначены на экране красным. Линии ясно показывали, что оба выстрела, если они были произведены с крыльца, должны были прийти снизу вверх.

— Эти выстрелы соответствуют траекториям, полученным при исследовании коронера, — сказала Арсланян.

— И какой вывод вы сделали из этой реконструкции? — спросил я.

— Крайне маловероятно, что выстрелы были произведены с крыльца, — сказала Арсланян. — Стрелку, кем бы он ни был, пришлось бы присесть на крыльце, как бейсбольному кэтчеру, чтобы выстрелить под такими углами.

— Вы измеряли высоту крыльца, когда проводили обследование, доктор?

— Да, измеряла. Каждая из трёх ступеней имеет высоту около двадцати пяти сантиметров, то есть сама площадка крыльца приподнята приблизительно на семьдесят пять сантиметров.

— То есть, доктор Арсланян, вы утверждаете, что выстрелы, убившие Роберто Санса, произведены не с крыльца, верно?

— Да, верно.

Я снова взглянул на судью, прежде чем продолжить. Она смотрела на экран — ещё один хороший знак.

— Доктор, вы пришли к выводу, откуда именно были произведены выстрелы? — спросил я.

— Да, пришла.

— Можете ли вы поделиться этим с судом?

— Да. У меня есть итоговая реконструкция, которая, исходя из установленных фактов о траекториях и положении жертвы, показывает наиболее вероятную точку, откуда производились выстрелы.

Когда Арсланян запустила финальную реконструкцию на большом экране, я наблюдал за Моррисом. На его лице был написан ужас.

На экране из дома вышел мужской аватар, и за ним захлопнулась дверь. На этот раз, когда фигура пересекла лужайку, красные трассирующие линии начинались не с крыльца, а от передней стены дома, слева от него. Мужчина был поражён, упал, затем получил второй выстрел. Арсланян остановила воспроизведение.

— Какие ещё выводы вы сделали из этой реконструкции, доктор? — спросил я.

— Если расположить стрелка у передней стены дома, можно построить треугольник, сторонами которого являются земля, стена и траектория пули, — сказала она. — Это даёт нам примерную высоту, с которой производились выстрелы.

— И каков полученный диапазон высот?

— Между ста семьюдесятью пятью и ста восемьюдесятью пятью сантиметрами — вполне допустимый интервал.

— А если бы стрелком была женщина ростом около ста семидесяти пяти сантиметров, как госпожа Санс, смогла бы она сделать эти выстрелы из положения «изготовки»?

— Нет, она была бы недостаточно высокой. Чтобы женщина такого роста произвела выстрел под подобным углом из этой точки, ей пришлось бы держать оружие выше уровня глаз, фактически над головой. Учитывая близость попаданий к центру массы жертвы, я считаю, что она не смогла бы сделать даже один такой точный выстрел, не говоря уже о двух с минимальным интервалом.

Моррис поднялся и вяло возразил, снова сославшись на необоснованные домыслы свидетеля. Вновь мне не пришлось отвечать.

— Господин Моррис, вы не возражали, когда я признала доктора Арсланян экспертом, — сказала судья. — Теперь, когда её экспертные выводы противоречат вашей версии, вы возражаете. Я считаю фактическую основу её мнений и показаний достаточной. Возражение отклоняется.

Я подождал, не предпримет ли Моррис новую попытку, но он промолчал.

— Продолжайте, господин Холлер, — сказала судья.

— Благодарю вас, Ваша честь, — сказал я. — У меня пока нет дополнительных вопросов к доктору Арсланян, но я оставляю за собой право вновь вызвать её при необходимости.

— Господин Моррис, вы желаете допросить свидетеля? — спросила Коэльо.

— Ваша честь, уже почти полдень, — сказал Моррис. — Сторона обвинения просит объявить перерыв на обед, чтобы обдумать показания и заключения свидетеля и решить, проводить ли перекрёстный допрос.

— Хорошо, объявляется перерыв, — сказала Коэльо. — Все стороны возвращаются в час дня для продолжения допроса свидетеля. И, господин Моррис, пожалуйста, оставьте свой сарказм за дверью. Заседание отложено.

Судья покинула скамью. Моррис остался сидеть за столом, уронив подбородок на грудь. Я не знал, было ли тому виной последнее замечание судьи или тяжесть показаний Арсланян, но он выглядел человеком на тонущем корабле, у которого нет спасательного плота.

Я повернулся к Люсинде и увидел, что она плачет. Её глаза покраснели, на щеках блестели дорожки слёз. Я понял, что забыл предупредить её о той реконструкции, где мужчина, которого она когда‑то любила и с которым создала семью, был застрелен прямо у себя во дворе.

— Мне жаль, что вам пришлось это видеть, Люсинда, — сказал я. — Мне следовало подготовить вас.

— Нет, всё в порядке, — ответила она. — Я просто растрогалась.

— Но вы должны знать, что доктор Арсланян нам очень помогла. Не знаю, следили ли вы за судьёй, но она была полностью вовлечена. Мне кажется, я её убедил.