— Вы отправили офицера к Дейву Батлеру, но он не открыл дверь, — сказала Джудит, как только Таника подняла трубку.

— И вам доброе утро, Джудит.

— Я права?

— К сожалению, да, вы правы.

— Тогда почему бы вам не взломать дверь и не выволочь его наружу?

— Нам нельзя входить на частную территорию без разрешения владельца. Мы можем нарушить это правило, только если уверены, что жизнь человека находится в опасности или там совершается преступление. Но в этом случае нет доказательств ни того, ни другого.

— Вы пробивали Дейва Батлера по своим базам?

— Да, и проверка не показала ничего особенного. Его мать умерла, когда ему было пятнадцать. Его отец женился на американке, и они переехали в Даллас, штат Техас. Когда Дейву исполнилось восемнадцать, он вернулся в Марлоу и с тех пор он живет здесь. Его компания показывает неплохой оборот для организации с одним работником, на него никогда не заводили дел. И долгов, кстати, у него тоже нет. Насколько я могу судить, он обычный человек, хотя я взяла на себя смелость поговорить с его лечащим врачом в клинике Марлоу. Он сказал, что мистер Батлер страдал от ожирения с тех самых пор, как стал клиентом этой клиники. И если уж на то пошло, он еще сильнее потолстел, когда вернулся в Великобританию.

Таника замолчала, и Джудит услышала, как кто-то рядом с ней заговорил:

— Босс, мы кое-что наши.

— Минуточку, Джудит, — сказала Таника в трубку.

— Конечно, — отозвалась Джудит и прижала динамик к уху так близко, насколько это было возможно.

Она услышала, как один из членов команды Таники сказал, что криминалисты закончили обрабатывать письмо с угрозами, которое они нашли в запертом металлическом ящике в доме мистера Лашингтона. На письме обнаружили два набора отпечатков пальцев. Один из них, разумеется, принадлежал самому мистеру Лашингтону. А вот набор вторых отпечатков удивил. Они принадлежали Маркусу Персивалю.

Джудит не могла поверить своим ушам. Маркус Персиваль шантажировал Джеффри? Как такое вообще возможно?

В полицейском участке Мейденхеда Таника пребывала в не меньшем шоке. Но она также хотела убедиться, что Джудит пока не знает об открытии криминалистов. Старушка не должна сбежать с этой информацией прежде, чем Таника успеет сама допросить Маркуса Персиваля. Однако, снова поднеся телефон к уху, она поняла, что звонок оборвался.

Десять минут спустя Джудит на велосипеде подъехала к офису Маркуса Персиваля — как раз вовремя, потому что с другой стороны уже приближались Бекс и Сьюзи на ее фургончике.

— У нас не так много времени поговорить с ним до приезда полиции, — сказала Джудит.

— Вы не думаете, что… — начала было Бекс, но Сьюзи ее перебила.

— Нет, не думаем. Пойдемте. Это прорыв, которого мы ждали все это время. Джеффри явно замышлял что-то недоброе, и шантаж служит тому доказательством. А теперь мы можем лично поговорить с шантажистом, — добавила она и открыла дверь, пропуская подруг.

Сидя за рабочим столом, Маркус оторвал взгляд от документов и улыбнулся, когда Джудит, Сьюзи и Бекс подошли к нему, но его улыбка померкла, когда он увидел выражение их лиц.

— Дамы?.. — произнес он вместо приветствия.

— Вы шантажировали Джеффри Лашингтона! — выпалила Джудит.

Маркус выглядел так, словно ему отвесили оплеуху.

Он попытался взять себя в руки, встал и сказал:

— Почему бы вам не пройти в переговорную?

Маркус провел женщин в застекленный кабинет, где он разговаривал с Иэном Мэлони в прошлый их визит, но садиться не стал.

— О чем, бога ради, вы говорите? — спросил он, едва дверь закрылась за его спиной.

— Это вы шантажировали Джеффри, — повторила Джудит.

— Нет, не я.

— Значит, вы согласны с тем, что его шантажировали?

— Я этого не говорил.

— Вы не удивились, когда мы сообщили вам об этом, — заметила Сьюзи. — Не спросили, о каком шантаже идет речь.

Маркус не сразу нашелся что ответить.

— Позвольте мне рассказать, как, по моему мнению, все произошло, — сказала Джудит. — Мне всегда казалось, что тому, кто пытается кого-то отравить, сложнее всего заставить жертву проглотить яд. Особенно если вокруг свидетели, как было на встрече комитета. Однако отравитель знал, что Джеффри всегда пил на собраниях кофе. Вы могли бы добавить яд в его кофейную капсулу. Но в таком случае вы бы столкнулись с двумя проблемами, верно? Во-первых, как быть уверенным, что он выберет именно эту капсулу? Раз уж все капсулы хранятся в специальном диспенсере, можно отравить ту, что лежит на самом верху — но где гарантия, что Джеффри первым воспользуется кофемашиной? В конце концов, Дебби тоже не против сварить себе чашечку кофе перед встречей. А вам бы не хотелось убить не того человека. Это та еще головоломка. Но что, если в кофейной капсуле Джеффри не было яда? Что, если он сварил себе вполне безобидную чашку кофе, а затем, как вы были вынуждены признаться, вы предложили ему кубик сахара, пропитанный аконитом? Аконит растворился в его кофе вместе с сахаром, Джеффри сделал глоток и умер. Затем вы спрятали банку с сахаром. Я никогда не куплюсь на то, что невиновный человек просто так уберет ключевую улику с места преступления.

— Вы несете чушь, женщина! — брызжа слюной, рявкнул Маркус.

— А затем вы весьма ловко пустили следствие по ложному следу. Сохранить старую кофейную капсулу, которую Джеффри использовал во время предыдущего собрания, проще простого. В конце концов, отпечатки не портятся. И вы столь же легко могли добавить аконит в эту капсулу перед собранием. Затем в хаосе, который последовал после смерти Джеффри, вы схватили сахарницу и спрятали там, где, по вашему мнению, никто бы ее не нашел. Наконец вы подошли к кофемашине, вытащили обычную капсулу, которой воспользовался Джеффри, и подменили ее той, что содержала следы аконита, чтобы все выглядело так, словно именно этой капсулой его отравили.

Джудит взглянула на него с триумфом.

— Весьма ловкое убийство, как ни посмотри. Джеффри умер от отравления аконитом. Аконит был найден в его кофе и в кофейной капсуле. Но как я часто говорю моим подругам, когда пытаешься рассуждать о чем-то логически, важно помнить, что после не значит вследствие.

— Если честно, — сказала Сьюзи, — я никогда не слышала, чтобы вы так говорили.

— Нет-нет, она говорила, — возразила Бекс. — Она постоянно это говорит.

— Простите, я не всегда слушаю.

— Правда, я никогда не понимала, что это значит, — призналась Бекс. — До сих пор не понимаю, — добавила она специально для Маркуса.

— Заткнитесь! — плюнул он, и его тело задрожало от внезапного приступа ярости.

— Что, простите? — опешила Сьюзи.

— Если вы повторите то, что сейчас сказали, перед свидетелями вне этой комнаты, я вас засужу! Понятно вам? Я агент по недвижимости, мое имя — это все для меня. Если вы его очерните, я обдеру вас до последнего пенни! Я уничтожу вас в суде!

— Но это вы шантажировали Джеффри, потому что он обо всем догадался. Вы убили его прежде, чем он успел рассказать все полиции.

— Ладно, сейчас вам лучше слушать очень внимательно! Я не посылал ему письмо с угрозами.

— Тогда объясните, как на нем оказались ваши отпечатки, — сказала Джудит.

Маркус сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Я был тем, кому это письмо отправили.

— Повторите-ка! — попросила Сьюзи.

— Это меня шантажируют. Поэтому там повсюду мои отпечатки.

Бекс опомнилась первой.

— Почему вас шантажируют?

— Понятия не имею, — напряженно ответил Маркус. — «Немедленно прекрати, или я раскрою всем твой секрет». Что это вообще значит? Можете проверить мою подноготную. Заставьте полицию это сделать. Я все время работаю, и больше ничего. Семь дней в неделю. И я не шутил, когда сказал, что моя репутация для меня — все. Ни один агент по недвижимости не продержится на плаву так долго, как держусь я, если будет заниматься мутными делишками. Мне кажется, что человек, который отправил мне это письмо, просто перепутал меня с кем-то другим.