— Получается, она пришла через несколько минут после того, как наш светловолосый сервировщик вышел из кухни?

— Получается, так.

— А вот это очень интересно, — заметила Джудит.

— Мы действительно рассуждаем о том, что такая красивая женщина, как София, притворялась каким-то мужиком на кухне всего за несколько мгновений до своего появления в зале? — уточнила Сьюзи.

— Звучит не очень правдоподобно.

— Мне кажется, — вмешалась Бекс, — светловолосый мужчина — это кто-то, кого мы еще не встречали.

— И то верно, — согласилась Сьюзи.

— Или, может, мы его встречали, — добавила Джудит, — но для того, чтобы совершить убийство, он надел светлый парик и фальшивую бородку, чтобы изменить внешность.

— У вас есть кто-то на примете?

— Мы знаем наверняка только то, что это София позвонила Алеку и сказала ему не приходить тем вечером. И я не могу не отметить, что ее муж, вернувшийся домой, когда мы разговаривали с ней, подходит под описание. У него средний рост и телосложение. Что, если это он был на кухне тем вечером?

— Вы думаете, муж Софии подложил яд в кофейную капсулу Джеффри? — спросила Сьюзи, примеряясь к этой идее.

— Такая возможность существует, — сказала Джудит.

— Но мы видели, как он обращался со своей женой, — напомнила Бекс. — Я не уверена, что он станет хоть в чем-то помогать ей.

— Но вы же согласитесь, что нам нужно с ней поговорить, — невинно заметила Джудит. — Раз уж это она отвадила Алека от заседания.

— Совершенно точно! — воскликнула Бекс, не сообразив, что попала в расставленную Джудит ловушку.

— Посмотрите-ка, — усмехнулась Джудит, — теперь вы говорите, что мы должны кинуться опрашивать подозреваемых?

— Нечестно меня попрекать в такой ситуации. Конечно же нам надо поговорить с Софией!

— Хорошо, я рада, что мы сходимся во мнениях по этому вопросу. И не стоит забывать, что София — единственный человек, который выращивает аконит, «королеву ядов».

— Нет нужды напоминать нам об этом, — сказала Сьюзи. — Вы это уже говорили.

— Учитывая, что она выращивает в своем саду, Софию и саму можно назвать Королевой ядов.

Три подруги переглянулись, когда на них снизошло леденящее осознание того, насколько правдиво это заявление.

Они решили не предупреждать Софию по телефону о своем визите, чтобы застать ее врасплох, но эта стратегия обернулась против них, потому что, когда они подъехали к ее дому, Софии там не оказалось.

— Может, она не хочет открывать нам дверь? — предположила Бекс.

Когда они вернулись к фургончику, Сьюзи ткнула пальцем в лодочный сарай, который располагался на склоне сада. На вершине лестницы, ведущей в комнату под крышей, горела красная лампочка.

— Она там, — сказала Сьюзи.

— Откуда вы знаете? — спросила Джудит.

— Она рассказала нам, что ее студия находится в сарае для лодок, а эта красная лампочка значит, что прямо сейчас она ведет запись. У нас есть такая же лампочка в студии «Марлоу FM».

— Умно! — похвалила Джудит и направилась вниз по крутому склону.

Подойдя к лодочному сараю, она ощутила укол зависти. Хоть она и не стала бы ничего менять в своем лодочном сарае, он местами проседал, а его ворота начали гнить, сарай Софии едва ли не сиял: тут были свежая каменная кладка и покрытые лаком двери.

Джудит и ее подруги поднялись по внешней лестнице и громко постучали в дверь.

— Пол! — крикнула София изнутри. — Сколько раз мне нужно повторять?

Джудит толкнула дверь и сказала:

— Простите, София. Мы вам не помешали?

София сидела перед микрофоном, висевшим на выдвижной стойке, которая крепилась к стене. На столе рядом с ней стоял ноутбук. Она сняла тяжелые черные наушники. Позади нее располагалась лестница, по ней можно было забраться на антресоль, забитую картонными коробками и грудами старых документов. Джудит улыбнулась самой себе: неважно, насколько идеальной кажется жизнь человека на первый взгляд, у него всегда найдутся пачки старых бумаг, которые необходимо где-то хранить.

— Что, бога ради, вы тут делаете?! — спросила София.

— Неплохо вы здесь устроились, — сказала Сьюзи, взяв с полки запасной микрофон.

— Не могли бы вы положить микрофон на место, это очень дорогая вещь.

— Простите, что пришли без предупреждения, — сказала Джудит, но в ее голосе не было ни ноты сожаления, — но у нас к вам несколько вопросов.

— Например, что заставило вас начать вести подкасты? — спросила Бекс, понимая, что нужно развеять повисшее в воздухе напряжение.

— Меня? — Желание Софии поговорить о себе боролось в ней с раздражением от того, что ее прервали. — Я никогда не хотела этим заниматься, — призналась она, — но люди без конца твердили, что мне есть что им рассказать. И я поняла, что мне очень повезло в жизни и я должна поделиться своей удачей с теми, кто не так удачлив.

— И много у вас слушателей? — спросила Сьюзи, словно сельский фермер, который интересовался, сколько голов скота держит сосед.

— Достаточно.

— Только вот кто угодно может начать записывать подкасты в наши дни.

— Согласна.

— Нужны лишь деньги на оборудование.

— Удивительно демократичное хобби.

— Но это не замена знаниям и опыту, которые можно получить на настоящей радиостанции.

— У меня больше пятидесяти тысяч слушателей.

Сьюзи на это ничего не ответила, но Джудит и Бекс знали, что население Марлоу составляет всего около пятнадцати тысяч; воскресное шоу Сьюзи о животных не собрало бы даже пятую часть аудитории Софии.

— Столько людей прослушали ваши подкасты за все время? — спросила Сьюзи, пытаясь отыскать хотя бы каплю утешения в этой ситуации.

— Нет, столько людей слушает каждый эпизод. Иногда бывает и больше.

Сьюзи откашлялась, прочищая горло, а затем кивнула, принимая поражение.

— Очень хорошо, — сказала она.

— О чем ваш последний выпуск? — спросила Бекс.

— О взаимосвязи между лунным циклом и нашими биоритмами.

— Биоритмами? — хмыкнула Джудит, не сумев сдержаться.

— Все мы знаем о нашем месячном цикле. И о том, как он влияет на наши эмоции. Ну а наука о биоритмах установила, что у нас также есть физический цикл благополучия длиной в двадцать три дня, и интеллектуальный цикл длиной в тридцать три дня.

Джудит прищурилась.

— У меня есть «интеллектуальный цикл», который длится тридцать три дня?

— Доказано, что биологический отклик химической и гормональной секреции в человеческом теле проявляет синусоидную характеристику.

— Сину-что? — спросила Сьюзи.

— Это значит, что этот отклик походит на синусоидальную волну, а в мире нет ничего более научного, чем синусоидальная волна, — объяснила София Джудит, уверенная в том, что смогла доказать свое заявление. — Это чистая математика.

Бекс и Сьюзи видели, как в улыбке Джудит появился смертельно опасный блеск, но та знала, что не стоит настраивать Софию против себя. Во всяком случае, пока в этом не появится необходимости.

— Вы правы, — сказала Джудит, хотя эти слова дались ей нелегко.

— Так как я могу вам помочь?

— Мы хотели узнать, почему вы звонили Алеку Миллеру утром в день смерти Джеффри.

— Кому?

— Вы его знаете, — сказала Сьюзи.

— Я так не думаю.

— Он готовит чай и печенье ко всем заседаниям комитета.

— Ах, вы о нем? Я не знала его имени. Значит, его зовут Алек?

— Вы никогда не спрашивали его имени?

— Простите, Джеффри всегда очень четко следует расписанию. Ой, извините, он следовал расписанию. Мы никогда не болтали подолгу перед началом собраний, просто всегда сразу брались за дело.

— Но Алек занимается этим много лет, — сказала Бекс.

— Я тоже усердно работала в комитете по градостроительству много лет. Мне жаль, но я никогда не пыталась узнать его имя. В любом случае, — добавила София, немного подумав, — я не видела его тем вечером, когда умер Джеффри. Вы уверены, что он вообще там был?