– Неужто у нас король сменился? – задал вопрос Хроним, когда они с Ниной сели. – Был ведь другой.

– Сменился недавно, – подтвердила его догадку она.

Вместо радости Хроним тяжело вздохнул и покачал головой.

– Вы не рады? – поинтересовалась Нина, не понимая причин такой удручённости.

– Чему тут радоваться? – старик хмыкнул. – Новый король – новые порядки. Обычно они первым делом налоги поднимают.

После его слов стало понятно, чего именно опасался Хроним. Нина задумалась над его словами. Почему-то ей казалось, что Рейнар не станет делать ничего подобного.

– Думаю, вам не стоит переживать об этом, – сделала она попытку убедить старика.

– Ну-ну, – не поверил староста. – Там видно будет.

Нина согласно кивнула. Переубеждать его сейчас явно было бесполезной затеей, поэтому она сосредоточила внимание на другом.

– И почему молодые люди покинули это место? Вас беспокоят разбойники?

Нина неспроста об этом спросила. Поведение жителей указывало на то, что они сильно испугались, когда увидели приближающихся незнакомцев.

В эти времена так бояться могли именно лихих людей, которых в средневековье хватало.

– Шайка Хромого лютует тут, – подтвердил предположение Нины Хроним. – Всё пограбили. Ничего не оставили.

– А барон? – удивилась Нина.

– А что барон? – старик хмыкнул. – Он далеко. Ему нас не видно.

– Но разве он не должен защищать вас?

– Может, и должен, – Хроним пожал худыми плечами. – Да только, видать, других дел у него много, некогда о нас ещё думать. Мы отправляли гонца, но сказано нам было справляться самим да готовиться к сбору налога. Потому все и ушли, так как собрать что-то здесь теперь стало сложно. Хромой время от времени наведывается. Проверяет. Коли есть у кого чего – отбирает.

– А вы? Почему не ушли вместе с остальными? Как вы будете деньги здесь сами собирать?

– Нашим детям и без нас трудно. Ничего, пожили – и хватит. Пора и на покой, – Хроним посмотрел на неё пустым взглядом.

Нина моргнула, ощущая, как в груди всё сжалось от смысла сказанных слов.

Старики остались в деревне, чтобы их детям не пришлось ни кормить их, ни собирать деньги ещё за одного, а то и за двух человек.

Хроним с остальными понимали, что они не успеют к концу года собрать нужную сумму, а это означало, что с приходом сборщиков всю деревню ждало наказание.

Обычно за неуплату в первый раз давали плетей, в следующий переводили из статуса селянина в статус земельного и заставляли отрабатывать двойную сумму на полях господина.

Вряд ли большое количество стариков могли пережить плети. А это означало, что жители деревни готовились к скорой смерти.

Нина ощутила злость на сына Дранвейг. Тот должен был заботиться о людях, защищать их, направлять. А в итоге он их попросту бросил.

– Спасибо, что рассказали, – поблагодарила она старика и мягко коснулась его морщинистой, покрытой пигментными пятнами руки. – Я что-нибудь придумаю, не переживайте.

Хроним посмотрел на неё с некоторым удивлением и недоверием. Его взгляд скользнул по её одежде. Одета Нина была просто, по-деревенски. В её облике не угадывалось никакого богатства.

– А… вы? – с лёгкой опаской спросил Хроним.

– Позвольте представиться, – произнесла Нина с весельем в голосе. – Моё имя Наина. Наина Аниса, – сказала она и добавила: – Баронесса Ривентольд.

Услышав имя, Хроним взглянул на неё недоверчиво. В первое мгновение он явно посчитал, что его обманули. Потом, осознав, что Нина не собиралась забирать свои слова обратно, вскочил с лавки и рухнул на колени.

– Нет, не надо, – заверила его Нина и принялась поднимать старика, но тот упорно не желал вставать.

– Вернулись, – произнёс Хроним сквозь слёзы, – вернулись, хозяюшка. Живы, как мы рады, что вы живы.

Нина смутилась, ведь радовался этот человек не ей, а Наины давно уже не было в этом мире.

– Ну всё, всё, – устало произнесла она. – Поднимайтесь. Колени ведь повредите. Не нужны мне больные люди, кто работать и платить налоги будет?

Конечно, Нина говорила эти слова, лишь чтобы отрезвить старика. Её тактика полностью сработала.

Хроним сразу поднялся, правда, кланяться не перестал.

Когда он всё-таки посмотрел на неё, Нина увидела в его глазах огонёк надежды и поежилась. Всегда сложно взваливать на себя ожидания других людей.

– Погодите, госпожа, я сейчас всех позову, – деловито сказал Хроним и торопливо, насколько мог, конечно, направился к первому дому. Добравшись до него, он поднялся на крыльцо и забарабанил в дверь. – Крева́н, выходи давай! Её милость баронесса Ривентольд прибыла!

Дверь сначала не открывалась, но спустя какое-то время хозяин дома всё-таки выглянул наружу.

– Совсем из ума выжил? – тихо спросил показавшийся в дверном проёме мужчина. Он опасливо покосился на Нину, а затем бросил пару нервных взглядов на стражников, по-прежнему стоявших в центре села. – Какая милость? Пропала хозяюшка наша, когда господин с госпожой погибли много лет назад. Ты и сам это знаешь.

– Открой глаза шире, – сердито буркнул Хроним. – Да посмотри. Разве ты не видишь? – после этих слов он и сам поглядел на Нину. – Милость это ведь наша, хозяюшка и госпожа. Страсть ведь как похожа на мать свою. Я поначалу подумал, что мерещится мне, ан нет, не солгали глаза мои и память.

В глазах Кревана появилось подозрение. С минуту он глядел на Нину, а потом, будто действительно что-то увидев, охнул и заулыбался.

– Хозяюшка вернулась, – запричитал он и распахнул дверь. – Жена, иди сюда, не бойся! – крикнул он в дом. – Милость наша вернулась, госпожа пресветлая.

– Не врёшь? – услышала Нина настороженный женский голос. Мгновение спустя из-за косяка появилось покрытое морщинами женское лицо.

– Доброго дня, бабушка, – поздоровалась Нина, давая понять, что она, вообще-то, всё слышала.

– Ох, – задохнулась старушка. – И правда ведь, вылитая госпожа наша.

И из глаз хозяйки дома покатились слёзы.

Нина услышала, как захлопали двери в других домах. Старики явно услышали разговор и решили выйти. Она огляделась. В деревне действительно, кроме пожилых людей, никого не было. Да и тех осталось не сказать чтобы много – человек двенадцать, не больше.

Встав со скамейки, Нина вышла из двора на улицу и остановилась. Жители деревни окружили её, глядя тусклыми глазами так, будто не могли поверить в увиденное. Они переговаривались друг с другом, делились впечатлениями и радостью. Нина то и дело слышала со всех сторон, как её называли милостью, хозяюшкой или госпожой.

Несмотря на проявленный энтузиазм, жители деревни не пытались прикоснуться к ней. Никто и не думал пересекать черту, глядя на неё с некоторого расстояния.

Нина и сама смотрела.

Люди выглядели худыми и измождёнными. Их тела были прикрыты натуральными лохмотьями.

Вокруг царила даже не бедность, а откровенная нищета.

Нина испытала жалость к этим людям. Они многие годы трудились, платили хозяевам, а под старость оказались никому не нужны.

– Сигурд, – позвала Нина управляющего.

Тот сразу направился к ней, будто только и ждал призыва. Старики при его приближении испуганно отошли. Кажется, каждый из них отлично слышал, кем именно являлся Сигурд. И поэтому пугал он их гораздо больше, чем сама Нина.

– Госпожа?

– Попроси воинов принести какие-нибудь лавки, чтобы все могли сесть, – попросила она, так как видела, что некоторым жителям было сложно долго стоять.

– Так нет в домах ничего, – осторожно произнёс Хроним, услышав её просьбу. – Всё злодеи забрали.

Нина удивилась. Впрочем, хорошую лавку при желании тоже можно было продать. На худой конец, пустить на дрова.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещал Сигурд и направился к остальным воинам.

Услышав приказ, те разошлись по всей деревне в поисках чего-нибудь, на чём можно было сидеть. Спустя время они вернулись. Одни принесли простые пеньки, вторые – драные мешки с соломой, третьи – булыжники, на которые потом положили пусть и ссохшиеся, но ровные доски.