– Я понятия не имею, почем их продавать, – призналась она.

– Почем ты продаёшь молоко?

– Десять монет литр, – ответила Нина.

Барон нахмурился.

– Это дёшево, – сказал он. – В городе оно стоит пятнадцать.

– Но до города ещё добраться надо, – напомнила Нина. – Если нанимать повозку, это будет стоить не меньше серебра. Мало того, что мне придётся платить за телегу, так ещё я потрачу целый день на дорогу. И нет никаких гарантий, что я смогу продать молоко. Оно того не стоит.

Уэстбрут кивнул, давая понять, что услышал. Казалось, разговор зашёл в тупик, но вскоре барон продолжил дотошно выспрашивать у неё мелочи, явно пытаясь выставить справедливую цену за товар.

В итоге они сошлись на том, что одна лепёшка будет стоить десять монет. В неделю он будет покупать двадцать штук. То есть доход Нины в месяц составит восемь серебряных монет.

Учитывая, что творога из одного литра хватало почти на три лепёшки, продавать их было гораздо выгоднее, чем просто молоко.

Впрочем, этого всё равно не хватало, чтобы за год собрать требуемое количество золотых монет. Это означало, что Нина не могла надеяться только на такой источник заработка.

Она и не рассчитывала, что всё будет так легко.

Но у неё всё ещё оставалось молоко, из которого она вполне могла приготовить иные продукты и так же продать их по более выгодной цене. Если не барону, то в городе. Конечно, ездить туда дорого, но если раз в неделю, с большим количеством товара, то доход должен с лёгкостью перекрыть трату в один серебряник.

После того как они с бароном договорились, он засобирался домой.

Несмотря на то что Нина всё понимала, в глубине души она почувствовала некоторое нежелание. Она решила, что ей просто не хотелось оставаться на ферме одной. Как бы она ни любила уединение, становилось жутковато жить в одиночестве в доме посреди поля в другом мире.

– Корвин останется с тобой, – успокоил её барон.

Нина ощутила неловкость. Всё-таки Корвин был человеком Уэстбрута и получал за службу жалованье. Она хотела отказаться, но барон и слушать ничего не собирался. Нине пришлось смириться.

– Я пришлю человека, который поможет тебе всё рассчитать, – добавил он.

– Спасибо, – поблагодарила Нина. – Я ценю вашу помощь.

Перед отъездом она собрала все оставшиеся лепёшки и сунула их в руки барону. Тот сопротивлялся, но Нина лишь многозначительно на него посмотрела. Теперь уже ему пришлось сдаться.

Остаток дня прошёл спокойно. Нина то и дело поглядывала на новую крышу и радовалась. Она в этом мире всего несколько дней, а уже успела не только обновить ферму, но и заключить договор на поставку готовой продукции.

Она уже посчитала, что после приготовления этого количества лепёшек у неё останется ещё примерно семь килограммов творога в неделю. Его можно продать как есть или сделать из него простой прессованный сыр. Он и хранится дольше, и перевозится легче, и стоит дороже. Сплошная выгода!

Килограмм такого сыра можно будет продать ещё дороже.

С расчётами Нина решила пока подождать. Ей требовалось посоветоваться со знающим человеком. Всё-таки ни сыр, ни творог в таких объёмах продать в деревне она не сможет, а значит, ей в любом случае придётся ехать в город.

Вечером Корвин после ужина снова ушёл на сеновал. Сама Нина тоже не стала засиживаться. Да и делать в потёмках было нечего, поэтому она искупалась и легла.

Вот только ночью её что-то разбудило. Резко открыв глаза, Нина замерла. Сердце сразу забилось быстрее.

Она была полностью уверена, что в комнате кто-то был.

Едва это поняв, Нина ощутила, как сердце резко ускорилось. От липкого страха бросило в дрожь.

Как этот человек вообще вошёл? Она ведь закрывала дверь на крючок!

Закрывала ведь?

Нина не помнила! Вполне возможно, что она так устала, забегалась, что упустила этот момент из виду.

Лежа в темноте, Нина только и могла, что ругать себя за беспечность. Впрочем, корить себя было уже поздно. Следовало думать, что делать.

Когда первая заторможенность прошла, она ощутила сильное желание бежать. Однако у неё имелись опасения, что в темноте умудрится влететь прямо в лапы злодея.

Тогда оставалось только кричать. В таком варианте имелось несколько плюсов. Первый – злоумышленник может испугаться и убежать, не причинив ей вреда. Второй – её услышит Корвин и, как только это произойдёт, поспешит в дом.

Существовал и минус. Если лиходей пришёл убить Нину, он вполне мог сразу кинуться на неё с ножом или другим оружием. Крик выдаст её положение и подстегнёт его действовать.

Со стороны двери послышался тихий шорох. От этого сердце Нины, и так бьющееся где-то в горле, подпрыгнуло. Желудок сжался. Нервы напряглись.

Она больше не могла лежать спокойно.

Недолго думая, Нина откинула одеяло и слетела с кровати, одновременно принимаясь кричать во всю мощь лёгких. При этом она металась по комнате, не давая себя поймать.

– Проклятие! – выругался кто-то и явно бросился к ней.

Волосы на голове Нины встали дыбом. Она нагнулась и юркнула в другую сторону. Набрала в лёгкие ещё воздуха и снова закричала, не забывая двигаться в направлении двери, намереваясь выбежать на улицу.

– Стой на месте! – приказали ей.

Нина и не думала подчиняться.

Один раз она налетела на стол, но совершенно не ощутила боли. В крови кипел адреналин.

В какой-то момент она оказалась около кухонной зоны, и в голову пришла идея. Продвигаясь вперёд, Нина принялась искать. Удача улыбнулась ей. Она нащупала ручку деревянного ковшика. Конечно, она его сразу схватила и замахала перед собой. Вскоре ковшик нашёл свою цель.

– Ах ты ж нечисть! – воскликнул мужчина.

Нина была уверена, что голос был ей знаком, но сразу сообразить, кому он принадлежал, никак не могла.

– А-а-а-а! – продолжила она голосить.

– Заткнись! – снова приказали ей.

И опять Нина даже не подумала подчиняться. Вместо этого ещё раз махнула ковшом (удачно), дрыгнула ногой (тоже удачно!), а затем наклонилась и проскользнула мимо, ближе к двери.

Добраться до выхода она не успела. Чужие руки всё-таки схватили её и повалили на пол. Нина попыталась развернуться, чтобы как следует наподдать противнику, но тот придавливал её крепко.

К этому моменту страх исчез, сменившись злостью и воинственным настроем. Нина барахталась, выворачиваясь, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

– Лежи спокойно! – прикрикнули на неё.

В этот момент дверь резко открылась.

– Я тут! – сразу крикнула Нина, обозначив своё положение.

Она понимала, что в темноте (а ведь ставни закрыть не забыла, как назло!) Корвин не видел ни её, ни напавшего злодея, поэтому вряд ли мог понять, куда бить.

Судя по тому, как напряглось тело поверх Нины, человек явно не всё просчитал, когда шёл на дело. Он дрогнул, осознав, что вскоре ему придётся встретиться с другим мужчиной. От понимания его хватка ослабла. Этого хватило, чтобы Нина могла вывернуться и откатиться в сторону.

– Он на полу! – крикнула Нина. – Прямо напротив двери.

Послышался шорох, топот.

Проникающий через узкие щели в ставнях лунный свет едва ли улучшал видимость. Нина могла рассчитывать исключительно на слух.

Вскоре она поняла, что Корвин отыскал противника и сцепился с ним. Послышались звуки борьбы. И не только. Во время драки мужчины зацепили стол и лавки, которые с грохотом упали на пол.

Затем что-то разбилось. Нина поняла, что это один из глиняных горшков, стоявших на кухонном столе. Жалко. Они стоили довольно дорого.

Следом послышался резкий вздох. Грохот. Затем топот.

Напавший бросился к двери и выскочил в сени. Мгновение спустя Корвин бросился следом.

Нина вскочила на ноги и тоже выбежала из дома.

Растущая луна в небе едва давала свет, но она всё равно смогла увидеть, как в сторону деревни бежали два человека.

Первый улепетывал так, что пятки сверкали. Добежав до моста, который соединял два берега, он неожиданно прыгнул в воду.