— Что здесь происходит? — вкрадчиво произнес Теодор, глядя на моего мучителя практически не моргая. — Инквизитор… Франциск, я полагаю?

С того резко слетела вся спесь, ярость и уверенность, с которой он говорил со мной. Нервно поправив одежду, он выпрямился и пробормотал:

— Как вы… Что вы здесь делаете? Это мое дело, церковное расследование.

Теодор перевел взгляд на меня и осмотрел с головы до ног с ничего не выражающим лицом. Затем снова сосредоточил внимание на Франциске.

— И в чем же обвиняется миссис Бут?

— В ведьмовстве, естественно! — тот уже пришел в себя от внезапного появления нежелательного свидетеля и слегка осмелел. — Если она совершит преступление против короны, я сразу же передам ее в ваши руки, а пока это дело исключительно Святой Цер…

— Церковь имеет какие-то доказательства против этой женщины?

Франциск сжал челюсти так крепко, что я заметила заигравшие на его скулах желваки.

— Мы в процессе допроса.

— Допроса, значит... Что ж, я помогу ускорить процесс, — Теодор шагнул вперед, заложив руки за спину. — Я свидетельствую за эту женщину. Мэлори Бут невиновна. Ручаюсь за нее своей честью.

Инквизитор на секунду потерял дар речи. Пару раз открыв и закрыв рот, он нервно усмехнулся.

— Ваша честь? Какое отношение она имеет к этой деревенщине? Более того — к делу о колдовстве?

— Большее, чем ты думаешь, — он сделал еще один шаг, останавливаясь напротив Франциска.

Тот был на полголовы ниже и оттого явно чувствовал себя неуютно, когда приходилось смотреть на оппонента снизу вверх.

Теодор продолжил:

— По городу ползут слухи. Церковь прикрывает бесчинства своих цепных псов, и корона не имеет власти в делах… вашей братии. Но не думай, что абсолютно все останутся в стороне.

Франциск нахмурился, оценивая ситуацию. И без лишних слов ясно, что Теодор — человек не только влиятельный, но еще и опасный для таких беззаконников, как этот пресвятой упырь.

— Вы вмешиваетесь в дела Святой Церкви, — процедил он, понижая голос.

— Я вмешиваюсь в произвол. И если ваша бравая команда немедленно не отпустит эту женщину, вам придется иметь дело со мной.

Повисла тишина. Недолгая, но от того не менее тяжелая.

— Хорошо! — наконец досадливо выплюнул инквизитор. — Но, если выяснится, что вы ошибаетесь…

— Я беру на себя всю ответственность, — перебил его мой спаситель. — Мэлори Бут пойдет со мной.

Меня вывели из темной исповедальни. На свету я почувствовала слабость. Теодор подошел ко мне и участливо взял под руку.

— Все кончено, Мэлори. Теперь вы в безопасности.

Я посмотрела на него с благодарностью и изумлением. Он действительно вернулся. И, как оказалось, этот мужчина не простой горожанин.

— Пойдемте, — мягко сказал он, ведя меня к выходу из церкви.

Почти у самых дверей я глянула через плечо и наткнулась на полный ненависти и разочарования взгляд инквизитора. А я ведь не первая в его списке «ведьм»… Скольким ни в чем неповинным женщинам он так же предлагал «исповедаться»? Скольким никто не помог…

Уверена, если б не вмешался Теодор, меня бы уже насиловали на той лавке. А потом отправили бы на костер, как нечистую силу, «соблазнившую пресвятого Франциска».

Образы несостоявшегося преступления так ярко возникли перед глазами, что меня затрясло. Страх, пережитый в темной исповедальне, все еще сковывал тело. Слезы, которые я так отчаянно пыталась сдержать, наконец, хлынули потоком. Я чувствовала себя грязной и униженной.

Теодор бережно усадил меня в ожидавшую у входа карету. Ее кожаные сиденья показались неожиданно мягкими. Он сел напротив, молча наблюдая за моим состоянием.

— Вам нужно прийти в себя, Мэлори, — тихо сказал он.

Я не могла ответить, лишь всхлипывала, пытаясь унять дрожь.

Карета тронулась, мерно покачиваясь, и вскоре мы уже ехали по направлению к моему дому. Теодор не торопил меня, лишь изредка бросал непроницаемый взгляд. Постепенно моя истерика отступила, оставив после себя лишь тянущую пустоту в груди.

Это невиданная удача, если инквизиция действительно оставила меня в покое, но основной мой враг вряд ли успокоится на этом. Староста Гильем будет в бешенстве, когда узнает обо всем.

Когда мы подъехали к моему дому, Люсинда уже стояла на пороге, обеспокоенно выглядывая. Увидев меня, она вздохнула с облегчением. Итан и Мэтти выбежали навстречу, бросаясь ко мне с объятиями.

— Мама! — прошептал Итан, крепко прижимаясь.

Мэтти молча ткнулся лицом мне в живот.

Теодор наблюдал за этой сценой с легкой улыбкой.

— Позволите мне пройти в дом? — спросил он. — Мне бы хотелось убедиться, что с вами все будет в порядке.

Я лишь кивнула.

Когда мы вошли, Люсинда неловко обняла меня, словно знала что-то. Затем потрепала по щекам Итана и Мэтти.

— Ну вот и славно, что все обошлось, — пробормотала она, бросив на Теодора настороженный взгляд. — Я пойду, пожалуй. Если что понадобится, зови, Мэлори.

Я поблагодарила ее, и она ушла, оставив нас втроем.

В чайнике уже был разогрет душистый травяной чай, на столе стояло блюдо с оладьями и открытая банка меда. Наверное, Люсинда похозяйничала, чтобы успокоить детей и занять их чаепитием. Признаться, не ожидала от нее такого участия…

Чтобы занять чем-то все еще подрагивающие руки, я взяла чайник и разлила отвар по двум кружкам.

— Итан, Мэтти, идите пока к себе, хорошо? — попросила я. — Мне нужно поговорить с господином.

Мальчики послушно ушли в свою комнату, бросая на гостя любопытные взгляды.

Мы с ним остались вдвоем и сели за стол. Я протянула ему кружку с чаем.

— Спасибо вам, Теодор, — наконец сказала я, сделав глоток горячего чая. — Если бы не вы… я не знаю, что бы со мной было.

— Не стоит благодарности, Мэлори. Я лишь вернул долг вашей матери. И не позволил свершиться несправедливости.

— Но как вы оказались в нашей деревне так вовремя? — я нервно улыбнулась и добавила: — Следили за мной?

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Я приехал, чтобы еще раз поговорить. Ваша мать обладала даром, возможно, он есть и у вас. Моя сестра угасает, и я бы хотел испробовать все шансы. Когда подъехал, соседка сказала, что вас только что увезли служители церкви во главе с инквизитором.

Я вздохнула.

— Теодор, я… Спасибо вам еще раз, но я не знаю, смогу ли помочь. Я ведь действительно не ведьма, и только недавно узнала о… способностях моей матери. Я изучаю ее книги, но мне нужно время, чтобы понять, что к чему. Я едва начала погружаться во все это.

— Я понимаю, — он задумался, провел пальцами по подбородку и устремил взгляд в окно. Затем пришел к какому-то решению и снова посмотрел на меня. — Не могли бы вы хотя бы взглянуть на нее? Возможно, что-то из книг матери покажется вам знакомым.

Я медленно кивнула. Он был прав. Даже если у меня не получится вылечить его сестру, возможно, я смогу хотя бы понять, чем она больна. Книги содержали знания о разных болезнях.

— Расскажите, что с ней? — спросила я.

Теодор вздохнул, и я уловила едва заметное облегчение.

— Аманду мучает сильный жар. Она слабеет и с каждым днем теряет вес, буквально тает на глазах. Передвигаться по комнатам может только с помощью сиделки. Ей всего семнадцать, она была очень активной и наполненной жизнью девушкой. А сейчас ее купают, кормят с ложки, помогают дойти до отхожего места, чтобы справить нужду. Все действительно очень плохо, Мэлори. Никто из лекарей в городе не может определить, что это.

Я сглотнула, представив эту несчастную девочку.

— Вы правы, мне действительно нужно посмотреть на нее. Но уехать в город и оставить детей, даже под присмотр Люсинды, я не могу…

После недолгого молчания Теодор кивнул.

— Хорошо. Я привезу Аманду сюда. Такой вариант возможен?

От волнения у меня участился ритм сердца. Это была огромная ответственность, но не помочь этому человеку я теперь не могла.