— Это другое. Папа никогда не причинял тебе боли намеренно.

— Ох, детка. Разве важно, намеренно или нет? Боль есть боль. А вот найти в себе силы простить и позволить себе быть счастливой – вот что по-настоящему трудно.

— Ты закончила, мамочка? Мне действительно нужно вернуться в общежитие и заняться учебой, – лгу я, не желая больше говорить о Финне.

Наконец, она дает мне завести чертову машину и отвезти ее домой, позволяя мне все это время думать о ее мудрых словах. В чем-то она, может, и права – но не во всем. Возможно, пересмотреть свои планы на будущее не так уж и сложно, но мой разум не позволит мне простить Финна, даже если сердце умоляет.



Я ворочаюсь с боку на бок, не в силах заснуть. С того самого дня, как отвезла маму к врачу в прошлый четверг, чувствую себя на взводе. Ее слова прокрались в мое подсознание и теперь преследуют меня даже во сне.

Едва мое измученное тело и усталое сердце позволяют мне погрузиться в сон, как перед глазами возникают звезды, до которых я не могу дотянуться, и теплые объятия того, кто умоляет меня полюбить его. Зная, какие муки ждут меня в царстве Морфея, мой разум отчаянно сопротивляется усталости, изо всех сил стараясь не дать мне уснуть. Моя кровать превратилась в поле боя – одеяло и простыни сбились в ком у ног, пока я мечусь, пытаясь уговорить свой беспокойный дух дать мне хоть немного покоя.

К своему ужасу, единственное утешение я нахожу в подушке, которая до сих пор хранит легкий древесный аромат Финна. Тысячу раз я клялась постирать наволочку или выбросить ее навсегда, но так и не нашла в себе сил с ней расстаться. Я глубоко вдыхаю, надеясь, что этот запах смягчит боль в моем сердце, но он лишь напоминает мне, что рано или поздно и эта маленькая частичка Финна исчезнет, оставив меня ни с чем.

Я ненавижу его. Ненавижу всем сердцем.

Почему он так поступил со мной?

С нами?

Я все еще тону в своих переживаниях, когда телефон на тумбочке начинает бешено вибрировать. Даже не глядя на экран, чтобы посмотреть, кто звонит мне так рано в воскресное утро, я принимаю вызов.

— Алло?

— Доброе утро, Стоун! Как же я рада, что ты ответила. Это Шарлин, – бодро объявляет мама Финна.

Я мгновенно сажусь на кровати, решив, что мне это просто мерещится от недосыпа.

— Миссис Уокер? – выдавливаю я, не в силах скрыть растерянность в голосе.

— Да, дорогая. Я хотела предложить встретиться сегодня за бранчем. Скажем, в одиннадцать, в "Магнолии"?

— Я, э-э… вообще-то сейчас не самое подходящее время.

— Уверена, ты сможешь выделить часок-другой из своего насыщенного графика. Мне так хочется пообщаться с тобой, дорогая. Увидимся в "Магнолии", Стоун. До скорого! – она вешает трубку, не дав мне и слова вставить.

Я швыряю телефон на одеяло и плюхаюсь обратно на кровать, закрывая глаза руками.

Супер!

Теперь у меня назначена встреча за бранчем с матерью Финна. Я изо всех сил старалась забыть и двигаться дальше, избегая всего, что связано с Финном, но, видимо, миссис Уокер не в курсе.

К черту мою жизнь!

По крайней мере, ее сын все понял. Последние две недели Финн держался от меня подальше. Он не появлялся в "Большом Джиме", не приходил ко мне в кампусе. Так же внезапно, как ворвался в мою жизнь со своим навязчивым присутствием, он исчез, будто по мановению волшебной палочки. Настоящий Гудини. Но разве не этого я хотела? Чтобы он оставил меня в покое и позволил собрать осколки той жизни, что разбил?

Возьми себя в руки, Стоун!

Хватит уже этой жалости к себе.

Мама права. Мне нужно собраться и перестать ныть о несбывшемся. Тепер это моя жизнь, пора смириться и что-то с ней делать. Нью-Йорк больше не вариант. Ну и что? Я могу быть крутой и здесь, в Ричфилде, как и последние три года. Получу степень юриста, а за это время найду другие возможности изменить мир к лучшему. Но ничего этого не случится, если я буду сидеть в этой комнате и вспоминать звездные ночи и сильные руки, что обнимали меня, клянясь в любви.

Это было тогда.

Сейчас – другое.

Приняв новое решение, я вскакиваю с кровати. Хватаю подушку и швыряю ее в дверь – напоминание выбросить ее в мусорку по пути. Я просто схожу на этот дурацкий бранч и скажу миссис Уокер, что наши встречи больше не имеют смысла. Финна и меня больше нет, так зачем ей эти светские любезности?

С глаз долой, из сердца вон, верно?

Вот что мне нужно отныне лелать. Никаких напоминаний о Финне. Уверена, рано или поздно мое сердце забудет его.

Ради сохранения моего рассудка, я надеюсь, что так и будет.

Оно просто обязано.

Стоун

— Я так рада, что ты пришла, – щебечет Шарлин, обхватывая меня в неловких объятиях, прежде чем позволить сесть.

— Вы не оставили мне особого выбора, – отвечаю я со сладкой, но ядовитой любезностью, давая понять, что мне не хочется быть здесь.

Если моя колкость ее и задела, она мастерски это скрыла за безупречной улыбкой.

— Ах, да. Я забыла, какая ты прямолинейная. Это очень облегчит нам разговор, – парирует она, заказывая у проходящего мимо официанта мимозы.

— Я так и думала, что это приглашение не просто для того, чтобы полакомиться сэндвичами с огурцом.

— Ну что ж, Стоун, ты умная девушка. Должна была догадаться, что у моего приглашения была скрытая цель.

— Да, мэм. Просто не ожидала, что вы будете так откровенны, – отвечаю я, удивленная ее прямотой.

— Что поделать? Терпеть не могу ходить вокруг да около, если можно этого избежать. Думаю, в этом мы с тобой похожи, – самодовольно улыбается она.

— Пожалуй. Так чем я могу вам помочь, миссис Уокер?

— Пожалуйста, зови меня Шарлин, – поправляет она, когда официант ставит перед нами бокалы.

— Хорошо, Шарлин. Зачем вы пригласили меня на бранч?

— Разве не очевидно? Мне нужна твоя помощь. Мой сын в последнее время ведет себя совершенно неразумно, и мне нужно, чтобы кто-то убедил его образумиться.

— И вы думаете, что я смогу с этим помочь? – спрашиваю я, скорее из любопытства.

— О, ты удивишься, на что способно ласковое слово или мягкий толчок, если они исходят от женщины, которую мужчина любит. Поверь, деликатное убеждение творит чудеса, – напевает она, отхлебывая апельсинового сока с шампанским.

— Звучит как манипуляция, – холодно парирую я, не впечатленная ее хитростью.

— Мы, женщины, используем все таланты, данные нам Богом, любыми доступными способами. Такая девушка, как ты, которая всего в жизни добивается сама, должна это понимать

— Боюсь разочаровать вас, Шарлин, но вы ошиблись. Я не люблю манипуляции в любом виде.

— Но ты любишь моего сына? – она приподнимает ухоженную бровь, и я поджимаю губы.

— В данный момент – нет.

— Хм. Значит, слухи правдивы. Вы расстались. Можно спросить, почему? – спрашивает она, выглядя опечаленной мыслью, что мы с ее сыном больше не вместе.

— Я предпочитаю не обсуждать свою личную жизнь, если вы не возражаете. И если Финн вам ничего не рассказал, значит, он тоже придерживается того же мнения о личных границах.

— Теперь я понимаю, почему он так увлечен тобой, – ее улыбка возвращается, а печальный взгляд исчезает. — Знаешь, большинство девушек воспользовались бы этим бранчем, чтобы расположить меня к себе.

— Видимо, я не такая, как большинство.

— Нет, не такая, – сухо констатирует она.

Я стискиваю зубы, сдерживая желание спросить, что она имела в виду под этим колким комментарием, но ее следующая фраза удивляет меня еще больше.