— Я не могу заставить тебя привести свою девушку на день рождения отца, но рано или поздно я хочу с ней познакомиться.

— Мам, не надо ярлыков. Она мне не девушка. Мы просто друзья, – говорю я, ненавидя это слово всей душой.

— Друзья? Правда? Ну ладно. Если это правда, я не стану настаивать.

— Сомневаюсь в этом, – бормочу себе под нос.

— Что?

— Ничего, – оскаливаюсь в самой обаятельной улыбке.

Она направляется к выходу с Ноа на руках, и я думаю, что на этом разговор закончен. Но, как и все в моей чертовой жизни, это оказывается ошибкой.

— Но, Финн, – она оборачивается так, чтобы я видел ее лицо, – если вдруг окажется, что вы со Стоун больше, чем друзья, а у меня такое чувство, что так оно и есть, мое приглашение остается в силе.

Я не отвечаю. Зачем? Только подкину маме поводов для расспросов. Если уж она что-то задумала, будет добиваться своего до последнего. Не удивлюсь, если к вечеру у нее уже будет номер Стоун в быстром наборе.

Я отодвигаю тарелку и с размаху бьюсь лбом о стол. Марта на другом конце кухни смеется в голос. Встав, я несу посуду к раковине и бросаю на нее не самый дружелюбный взгляд.

— Очень ты мне помогла. Спасибо, – ворчу я.

— Ты уже взрослый парень. Должен бы знать, как и что говорить своей матери.

— Э-э-э?! Очевидно же, что нет!

Но вместо сочувствия я получаю лишь новую порцию смеха.

— Предательница.

— Давай, парень. Марш в колледж! – хохочет она, выпроваживая меня за дверь.

Вот только философия сейчас последнее, о чем я хочу думать. Опоздав на лекцию, я даже не киваю профессору Донавану в знак извинений. Просто ищу Истона – он наверняка застолбил мне место. Заметив его в дальнем ряду, плюхаюсь рядом.

Не понимаю, зачем я вообще пришел. Все равно ни слова из лекции не запомню. Но если бы остался дома, только разжег бы мамины подозрения. Сейчас она думает, что моя скрытность связана с девушкой. И хотя она не совсем ошибается, мне только на руку, если мама будет верить, что все мои проблемы крутятся вокруг Стоун.

Но, думаю, в основном так оно и есть, не так ли?

Истон сегодня тоже подозрительно тих – что-то усердно записывает, что само по себе из разряда невероятного. Присмотревшись, понимаю, что в его тетради вовсе не конспект, а набросок женского профиля.

Стоп. Этот конский хвост мне знаком.

Оглядываю аудиторию и, точно, в нескольких рядах от нас сидит та самая девчонка, которой он нагрубил пару недель назад. Я уже готов подколоть приятеля и выхватить тетрадь, но он проворнее – швыряет ее в рюкзак, прежде чем моя рука успевает до нее дотянуться.

— Ну же, Пикассо, не скромничай! – дразню его я. — Покажи свой шедевр.

— Отвали, – бросает он ледяным тоном.

— Что, не с той ноги встал?

— Хуже. Вообще не ложился, – он нервно постукивает карандашом по колену.

— И чем же ты занимался? Хотя знаешь что, если подумать, не хочу знать.

— Не в этом дело. Я все выходные провел у Линкольна, пытался выяснить хоть что-то про... ну, ты знаешь кого, – он кривится, и на его лице застывает гримаса раздражения.

— И как? Есть успехи? – во мне вспыхивает надежда, но тут же гаснет, когда Истон отрицательно качает головой.

— Эти ублюдки – чертовы призраки. Ни единого следа.

Чувствую, как метафорическая петля на моей шее затягивается туже.

— Финн, мы найдем этих засранцев. Ясно, брат? – он толкает меня коленом, пытаясь подбодрить. — Ладно, как там у тебя со Стоун? Все еще игнорит?

— Мы виделись вчера, – отвечаю я, и каждое слово звучит уныло.

— Серьезно? – он явно удивлен.

— Ну... типа того. Да.

— Значит, все в порядке? – Истон скептически приподнимает бровь. — Хотя по тебе не скажешь, что вчера было что-то стоящее, – добавляет он с натянутой усмешкой.

— Не твое дело, придурок.

— Какой ты нервный с утра. Ладно, не буду вмешиваться, главное – чтобы ты не терял концентрацию в игре.

— Черт, как же мне надоело это слышать, – бормочу я, тяжело вздыхая.

— Извини, брат, – Истон слегка сжимает мое плечо. — Но что есть, то есть. Радуйся, что пока Обществу хватает просто твоего общения со Стоун. Скоро они потребуют большего, вот увидишь.

Я уже открываю рот, чтобы рассказать о вчерашней посылке, но вовремя останавливаюсь. Если Истон или остальные узнают, они начнут давить, чтобы я быстрее выполнил требование Общества. Разве что Линкольн, возможно, поддержит меня... но я не уверен.

Мне нельзя облажаться. На кону слишком много жизней, но по-настоящему я боюсь только за одну. И не нужен хрустальный шар, чтобы понять – речь не обо мне.

Финн

После четырех дней мучительных раздумий о том, как поступить, решение в итоге принимает не разум, а сердце. Я сдаюсь и пишу южанке, которая не выходит у меня из головы с той самой минуты, как я ее увидел.

Смотрю на телефон, перебирая в уме все возможные предлоги, чтобы встретиться, но в итоге мой скудный мозг выдает лишь дурацкую односложную фразу, достойную самого заносчивого придурка.

Я: Не хочешь потусоваться или типа того?

Негодница: Ты серьезно?

Я: Ну… да.

Негодница: У меня нет времени на "типа того", квотербек.

Я: Но у тебя же сегодня выходной?

Я: И у всех есть время на "типа того" *подмигивающий эмоджи*.

Негодница: Да, на работе у меня выходной, но это не значит, что я не занята.

Негодница: Мы же сейчас о сексе, да? С тобой никогда не угадаешь. "Типа того" может быть кодовым обозначением какого-нибудь метеоритного дождя, на который ты хочешь сводить меня посмотреть.

Я: Чем ты занята?

Я: Чтобы не было недопонимания – "типа того" всегда подразумевает, что ты садишься мне на лицо.

Негодница: Учусь. Некоторые из нас занимаются этим в колледже.

Негодница: Приятно знать. И как бы мне ни хотелось прокатиться на твоем симпатичном личике, я все еще занята.

Я: Нужна компания?

Негодница: …

Я: Ну, мне тоже нужно поработать над рефератом.

Я: Стоун?

Негодница: …

Я: Ладно. Обещаю, никакого "типа того".

Я: Стоун?

Я: Я принесу пиццу.

Негодница: Надо было с этого и начинать. Без ананасов, квотербек. Жду через час.

Я: Вечная негодница.

Негодница: Не вздумай забыть.

Спустя сорок минут я уже стою у двери ее общежития с двумя большими пиццами "Пепперони" и шестью бутылками колы. Стоун распахивает дверь после третьего стука, одетая лишь в короткие шорты и обтягивающую футболку с какой-то инди-группой – достаточно облегающую, чтобы я заметил отсутствие лифчика.

Отлично! Это точно не усложнит ситуацию!

— Вижу, ты подготовился, – усмехается она, забирая коробки с пиццей.

— Еда и кофеин. Если уж учиться, то с комфортом, – выдавливаю шутку.

— Полностью согласна. Заходи, квотербек. Устраивайся поудобнее. – Добавляет она, доставая кусок пиццы, но тут же бросает его обратно, обжигая пальцы.

— Вижу, я как раз вовремя, – смеюсь я, пока она пытается откусить горячий кусок, и осматриваю ее комнату.

Комната Стоун крошечная – лишь кровать и письменный стол, но яркие постеры и дерзкий декор выдают ее буйный нрав. Как и ее хозяйка, она миниатюрная, но с характером, который даст фору любому.

— Можешь занять стол, если хочешь. Я люблю заниматься на кровати.

Я киваю и раскладываю вещи на столе. Когда все готово, оглядываюсь и вижу, что Стоун уже погрузилась в учебу. Она сидит на кровати, прислонившись к стене, с ноутбуком на подушке, а рядом – открытая коробка пиццы, откуда я тоже могу спокойно взять кусочек.

Не желая нарушать ее концентрацию, я и вправду берусь за свою работу для профессора Донавана. Да, до срока сдачи еще две недели, но что-то в ее упорстве заставляет и меня взяться за дело. Время летит незаметно, и лишь громкий зевок Стоун, сопровождаемый потягиванием, напоминает мне о позднем часе.