— Скажи, что хочешь этого, Стоун. Скажи то, что я так хочу услышать, – приказываю я, и по моему виску катятся капли пота, когда я приникаю к ней ближе, чтобы слизать слезы, скатившиеся на ее шею.

— Я хочу тебя. Я так сильно тебя хочу, – признается она, чувства в ее теле и душе становятся слишком сильными, чтобы продолжать отрицать их.

— И? – настаиваю я, заставляя ее разрушить последние стены вокруг сердца, сжечь их дотла.

— Ты мне нужен. Пожалуйста, малыш. Ты очень мне нужен, – молит она, царапая мою спину.

— И?

— Я твоя. Твоя! Просто продолжай заниматься со мной любовью, Финн. Прошу!

— Буду, Стоун. Клянусь, я буду, – обещаю я, зная, что именно это я и делаю, и буду делать до тех пор, пока она мне позволит.

— Малыш, я кончаю! – кричит она.

Не в силах больше сдерживаться, Стоун достигает пика оргазма, и я следую за ней, повторяя ее имя, пока нас окутывает блаженство.

Я падаю на кровать рядом с ней, притягивая к себе ее мягкое, удовлетворенное тело. Мы опустошены – физически и эмоционально, – но сквозь страх обнаженным душ пробивается странное умиротворение.

— Значит, мы делаем это? – тихо спрашивает она после долгой паузы, вновь рисуя пальцами узоры на моей груди.

— Да, – прямо заявляю я, не оставляя место недопониманиям.

— Хорошо, – говорит она с мягкой улыбкой, от которой мое сердце разрывается на части.

Я нежно приподнимаю ее подбородок и касаюсь губами ее мягких губ.

— А теперь спи, Стоун. Я разбужу тебя через час, чтобы повторить.

Она тихо посмеивается и прижимается ко мне. Через несколько минут ее дыхание успокаивается, сердце бьется ровно – а мое готово разорваться от счастья.

Но едва я подумал, что ничто не может быть прекраснее этого чувства, как тихий писк моего телефона оповещает меня о входящем сообщении. Стараясь не разбудить ее, я беру телефон со стола и вижу сообщение с неизвестного номера:

Сделай это сейчас – или пожалеешь.

Мое тело мгновенно леденеет из-за единственного, что может нас погубить. Общество.

Им даже не нужно оставлять свою фирменную эмблему – я и так понимаю, от кого эта угроза. А значит, они знают, где я.

Блядь.

Как и предупреждали Линкольн и Кольт, эти ублюдки действительно следят за каждым моим шагом. Иначе откуда бы им знать, что я у Стоун?

Проклятье!

После того, что Стоун рассказала мне об отце, я еще больше растерян, чем до того, как переступил порог этой комнаты.

Стоун не сможет жить, любя того, кого система заточит в клетку, как когда-то ее отца. Она сильная. Бесстрашная. Но я не верю, что она переживет такое во второй раз.

У меня всего два варианта, и оба – хуже некуда.

Первый: пойти в полицию, раскрыть правду о той ужасной ночи, предать лучших друзей и лишить их свободы в надежде на смягчение приговора. Но кто поручится, что со мной не случится то же, что и с отцом Стоун? Я не самый спокойный парень, и если кто-нибудь придет за мной в тюрьме, я, скорее всего, тоже убью. Выбрав этот путь, я не только предам братьев, которым клялся в верности, но и потеряю свободу. И ее.

Второй: выполнить приказ Общества и пусть будет, что будет. Но кто знает, какие еще ужасы последуют за всем этим, если я подчинюсь? Я до сих пор не понимаю, почему Стоун стала их целью, как навлекла на себя их гнев. Насколько я могу судить, она даже не подозревает, что за ней охотятся. Сегодня она бы точно сказала мне, если бы чувствовала опасность.

Стоун не знает о существовании Общества. Я в этом уверен.

Если я заменю ее телефон на их – она так и останется в неведении. Однако последствия этого поступка ударят по ее и без того непростой жизни. В этом я убежден.

Мой гнев, а не здравый смысл, подталкивает меня к следующему шагу – удалить их чертово сообщение и не трогаю ее телефон.

Я защищу Стоун. Как-нибудь, но я ее защищу.

Отказавшись подчиняться, я стану их следующей целью – но не позволю им добраться до нее.

Я не могу.

Стоун стала для меня важнее, чем я мог себе представить.

Возможно, даже важнее свободы.

Стоун

— Вечеринка? – заикаюсь я, широко раскрыв глаза.

— Угу, – кивает Финн, рассеянно перебирая мои волосы пальцами.

Я упираюсь подбородком в его грудь, глядя на него так, будто он окончательно спятил.

— В твоем доме? Завтра? Ты хочешь, чтобы завтра я пришла к тебе домой на вечеринку по случаю дня рождения твоего отца? – дословно повторяю я его идиотское приглашение, надеясь, что мой тон вправит ему мозги.

— Ты говоришь так, будто никогда не была на днях рождения, – усмехается он, и его теплое тело подо мной слегка вздрагивает от смеха.

— Уж точно не в Нортсайде, – бормочу я ему в грудь.

— В этом нет ничего особенного. Мама каждый год устраивает для отца праздник. Там будет столько народу, что никто даже не заметит, что я кого-то привел.

— Не сомневаюсь, – фыркаю я. — Уверенна, там будет вся элита Эшвилла.

— Ну и что? Какая разница, кто там будет? – он игриво переворачивает меня на спину, оказываясь сверху.

— Мне есть разница! – восклицаю я, нервно поигрывая пирсингом в языке.

— Тебе придется придумать что-нибудь получше, негодница, – насмехается он, опускаясь к одной из моих грудей и слега прикусывая зубами мой чувствительный сосок.

Я хватаю его за голову, не желая отвлекаться на его уловки, пока этот разговор еще не закончен.

— Во-первых, разве твои родители не взбесятся, если я ворвусь к ним на праздник?

Финн издает тихий смешок, который, клянусь, неизменно раздражает меня до чертиков, но в то же время согревает изнутри. А может, раздражает как раз потому, что от него я превращаюсь в кашицу.

— Ты не врываешься. Ты моя девушка. Парень ведь может привести свою девушку на вечеринку к родителям, верно?

Я стараюсь не зацикливаться на том, как легко этот красавчик навесил на меня ярлык "своей девушки", особенно когда есть проблема поважнее.

— Финн, я серьезно. Ты правда не думаешь, что они могут немного расстроиться, если ты приедешь меня с собой? – осторожно настаиваю я, опуская тот факт, что его родители могут быта не в восторге от того, что он появится с южанкой.

— Не понимаю, почему они должны.

— Серьезно? Ты вообще не видишь никакой проблемы? Они даже не знают меня, Финн.

— Ну и что? Как раз познакомитесь. Придешь и поразишь их своей дерзостью. К тому же, мама уже вся на иголках – ждет не дождется встречи с тобой. – Он смеется, целуя внутренние стороны моих запястий.

— Правда?

— Ага, – оживленно подтверждает он. — Но я пригласил тебя не ради нее. Пора уже показать мою девчонку друзьям и семье, – воркует он, медленно скользя своим телом по моему, снова опускаясь к груди, чтобы поймать губами сосок. — И вообще, я же познакомился с твоей мамой, и ты не сопротивлялась, когда вела меня к себе.

— Это другое.

— С чего? – он хмурится, подняв на меня взгляд. — Почему ты так упрямишься, Стоун? В чем настоящая причина, из-за которой ты не хочешь идти?

Я закусываю губу, уставившись в потолок, лишь бы не встречаться с его пронзительными голубыми глазами. Они всегда смотрят прямо в душу, пытаясь лишить меня любой защиты. К счастью, мое осторожное сердце имеет запас патронов – на случай, если придется обороняться.

Я медленно выдыхаю и снова перевожу на него взгляд, зная, что собираюсь нанести удар по его хрупкому сердцу.

— Я просто не думаю, что уже подходящее время для знакомства с твоей семье. Или с друзьями.

Он резко кивает, и в тот же миг его прекрасное лицо омрачается грустью – будто тень накрывает каждую его черточку.

— Понял. Принято, – отрезает он, и в его голосе звенит жесткость.

Финн отстраняется, его мускулистое тело перестало касаться моего, и одним стремительным движением он поднимается с кровати. Он тратит несколько секунд на поиски одежды, и вот уже натягивает джинсы, подхваченные с пола.