Сумма, сэкономленная для Парижа: $723. (За вычетом $12,50, которые я потратила в аптеке на материалы для изготовления куклы Вуду. Теперь мне просто нужно найти руководство «Сделай сам» в интернете.)

Предметы, которые у меня есть: еда для прогулок по музеям и паркам.

Вещи, которые мне нужны: красная помада и топ в синюю полоску... чтобы соответствовать парижанкам.

Французские фразы, которые я знаю: Grayson Cole est une salle de bain géante... что примерно переводится как «Грейсон Коул — гигантская ванная комната». (Понимаю, что это не очень хорошее оскорбление, но думаю, что надо быть многозадачной и начинать запоминать слова, которые действительно помогут мне в Париже.)

Я пришла на работу рано утром в среду после восьми бессонных часов. Грейсон разрешил мне уйти с работы накануне вечером, но я ненавидела, когда работа Алана висела у меня над головой. Я переживала об этой работе. Хотела показать себя Алану, чтобы он перестал давать мне дерьмовые задания. Я была хорошим дизайнером, и мне просто нужно было показать ему это.

К тому времени, как я положила свои вещи на стол, Грейсон уже был в своем кабинете. Тонкий луч света пробивался из-под его двери, и едва слышался слабый звук того, как он печатает. Я хотела, чтобы он вышел и посмотрел мне в лицо, но он этого не сделал.

Знаю, что он что-то почувствовал во время поцелуя. Иначе с чего бы ему потом так злиться? Никто не бросается наутек после посредственного поцелуя. Это я точно знаю.

В конце концов, я заставила себя сосредоточиться на куче работы, которую оставила прошлой ночью. Полная чашка кофе и только что заточенные чертежные карандаши почти убедили меня сосредоточиться на своих набросках вместо того, чтобы воспроизводить предыдущую ночь в мучительных деталях.

Почти.

Позже, тем же утром я оторвалась от работы, услышав, как Беатрис упомянула мое имя по телефону.

— Конечно, я соединю вас с Камми. Позволь отвлечь тебя на минутку, — сказала Беатрис.

Я повернулась к ее столу, вопросительно приподняв бровь. Почему кто-то звонит мне по рабочей линии? Бруклин была единственным человеком, который пытался связаться со мной в рабочее время, и она всегда пользовалась моим мобильным телефоном.

Беатрис соединила меня, и я нерешительно произнесла:

— Алло?

— Камми! Это Эмма. Эмма Коул.

Мне потребовалась секунда, чтобы осознать, кто это.

Какого черта мать Грейсона звонит мне?

— О, конечно. Здравствуйте, миссис Коул. Как поживаете?

Вопрос был скорее автоматическим ответом, чем чем-либо еще. Мой мозг был недостаточно бодр, чтобы вести реальный разговор с мамой Грейсона.

— О, я в порядке, дорогая. У меня все хорошо. Послушай, я рада, что застала тебя до того, как день действительно начался. Ты не слишком занята, чтобы поболтать?

Даже если бы у меня было десять крайних сроков, я могла бы уделить несколько минут матери мужчины моей мечты.

— Конечно, я могу говорить, — ответила я.

— О, хорошо. Знаешь, я звоню, чтобы узнать, удалось ли тебе присмотреть за Грейсоном, как я просила?

Я чуть не подавилась собственным языком.

— Гм, да, ну, немного. Он как бы держится особняком, — сказала я, пропустив довольно очевидную встречу на кухне прошлой ночью.

— Конечно, конечно. Я так и предполагала. Во всяком случае, тебе нравится твоя работа? В прошлый раз, когда мы с тобой разговаривали, ты была немного ошеломлена всем происходящим.

Я подняла глаза, чтобы посмотреть, кто меня окружает. Марк появился несколькими минутами раньше, тихо, как мышь, но столы Питера и Алана все еще были пусты. Я могла говорить свободно, если хотела.

Получала ли я удовольствие от своей работы?

— Знаете, я еще не совсем уверена.

— Ой-ой... — ответила она. — Расскажи мне об этом. Мой сын слишком строг к тебе?

— Нет... нет... ничего подобного. Просто работы гораздо больше, чем я думала, — призналась я.

— Ну, я уверена, что Грейсон знает, что делает. Думаю, что эти первые несколько недель будут тяжелыми, пока ты не привыкнешь к потоку рабочих дел, тебе не кажется?

Я собиралась ответить, когда двери лифта звякнули и распахнулись. Я оглянулась, чтобы проверить, не Алан ли приехал, и замерла, когда увидела Николь, входящую в офис с распущенными светлыми волосами.

Какого черта она здесь делает? Да еще и до 9:00 утра? Неужели Грейсон перенес их свидание на завтрак?

— Камми? Ты здесь? — Спросила Эмма.

Я отвела взгляд от Николь и повернулась к своему столу.

— О, да. Извините за это, миссис Коул. Вообще-то мне пора идти. Мне нужно закончить кое-какие дела до приезда моего начальника.

— Все в порядке, дорогая. Спасибо, что нашла время поболтать со мной. Передай от меня привет своей сестре, когда представится такая возможность, слишком много времени прошло с тех пор, как я видела ее в последний раз!

Я оглянулась через плечо, когда до меня донесся аромат цветочных духов Николь. Он тянулся через весь офис, возвещая о ее присутствии даже больше, чем стук ее высоких каблуков по бетону. За последние несколько недель все в ней начало раздражать меня, но больше всего меня раздражал этот цветочный аромат. Мне хотелось утопить ее в нем.

— Так и сделаю. До свидания, миссис Коул.

Как только я повесила трубку, увидела, как Николь вошла в кабинет Грейсона и плотно закрыла за собой дверь. Вероятно, в этот самый момент она расстегивала блузку. Фу. От одной мысли о том, что они сейчас вместе, меня затошнило.

У меня был короткий момент, когда взрослая версия Камми предупредила меня держаться на расстоянии и вернуться к работе. К счастью, безрассудная Камми победила. Я не могла сидеть сложа руки, пока он был там с Николь. Он поцеловал меня прошлой ночью, по-настоящему поцеловал.

Он обхватил мою шею обеими руками, как будто хотел проглотить меня целиком, и теперь он был там с ней?

Нет. Этого не произойдет.

Отодвинув стул от стола, я направилась в его кабинет. После одного резкого стука в дверь я открыла ее прежде, чем кто-либо из них смог запретить мне войти. Грейсон сидел за столом, его черный пиджак и галстук были на месте. Он наклонился вперед, опершись на руки, нахмурив брови. Когда дверь открылась, он перевел взгляд с Николь на меня и крепко зажмурился, явно недовольный тем, что я врываюсь в его кабинет.

Николь сидела в кресле по другую сторону его стола, скрестив руки на коленях. Правильная поза в сочетании с ее белым платьем и нитью жемчуга кричала: «Юниорская лига – дитя трастового фонда», но, когда она повернулась ко мне, на ее щеках были потеки от туши, и весь первозданный образ внезапно разрушился.

Она пробыла там всего тридцать секунд, а он уже довел ее до слез? Вот мудак.

Стоп. Почему я забочусь о Николь?

Я посмотрела на Грейсона, прищурившись, готовая окликнуть его, но к тому моменту он уже практически рычал на меня.

— Какого черта ты врываешься в мой кабинет, Камми? — спросил он.

Мой рот открылся, а затем я поспешила закрыть его, но через мгновение он снова открылся. Я была похожа на растерянную гуппи.

— Твоя мама звонила мне сегодня утром, — наконец произнесла я, надеясь, что упоминание о его маме охладит его пыл. — Хотела знать, как ты.

Николь указала на меня пальцем.

— Что? Почему твоя мама звонит одному из твоих сотрудников? — Она выплюнула это слово, как будто случайно вгрызлась в продукт с неорганическим ГМО.

Грейсон пожал плечами, переводя взгляд с меня на нее.

— Ей нравится Камми, она друг семьи.

— Камми? — Николь ощетинилась.

Грейсон выжидающе уставился на меня.

— Это действительно единственная причина, по которой ты меня прерываешь? — недоверчиво спросил он.

Я расправила плечи и скрестила руки на груди.

— Просто подумала, что ты должен знать, что твоя мама спрашивает о тебе. Может, стоит время от времени звонить ей, Грейсон?