Я не понимала этого тогда, но в тот вечер я впервые начала думать о своем будущем с того дня, как умерли мои родители и я должна поблагодарить Грейсона за это.
В течение следующих нескольких месяцев я отмахивалась от всех приглашений на вечеринки. Я отстранилась от дурного влияния после окончания всех занятий, и каждый день запиралась в художественном классе своей школы. Вряд ли я могла сделать портфолио в другое время.
В следующий раз, когда я увидела Грейсона после того, как он неосознанно изменил мою жизнь, это было на двадцать второй день рождения Бруклин. Я знала, что он будет присутствовать, поэтому я попыталась нарядить свое семнадцатилетнее тело таким образом, чтобы оно кричало «зрелая элегантность». На мне было слишком много макияжа, и я надела платье, которое вело смертельную борьбу за перекрытие циркуляции воздуха в моих легких. Меня пошатывало на высоких каблуках, с которыми обычно я не имею дела.
Когда мы приехали на вечеринку, Грейсон уже был там с великолепной блондинкой, висящей у него на руке. Она выглядела так, как будто только что сошла с подиума в Милане, и когда она широко улыбнулась, прижав ладонь к его груди, моя надежда умерла. Я остановилась у главного входа в ресторан, и каждый вопрос, который я планировала задать ему, каждый разговор, который я прокручивала у себя в голове в течение последних нескольких дней, испарился вместе с моей наивной надеждой. Я помню, что чувствовала себя так глупо, стоя там, в платье, которое собиралось сборками вокруг моих бедер, где должны были быть соблазнительные изгибы.
Я сглупила, поверив незнакомцу. В течение последних нескольких месяцев, с тех пор как он впервые появился в моей жизни, я не совершила ни одной безрассудной вещи. Я соблюдала комендантский час, не убегала ночью и говорила моей сестре, насколько ухожу и где именно буду.
Грейсон был причиной моих перемен, но когда я стояла там и наблюдала за ним с этой женщиной, красивой женщиной его возраста, у меня внезапно появилось желание сделать что-то сумасшедшее, чтобы вытравить его из моей головы на несколько часов.
Я выскользнула из ресторана и позвонила своему другу Даррену. Это парень из моей старшей школы, печально известный тем, что ходит на грани между правильным и неправильным с «мисдиминором4 класса C». С его высокомерным отношением и его постоянно присутствующей парой армейский сапог, даже я не могла вынести мысль о том, чтобы быть рядом с ним очень долго, но на один вечер веселья он справлялся со своей задачей на отлично.
Когда Даррен приехал, он встал у входа в ресторан со скучающим выражением лица, на нем была футболка Ramones. Он даже не потрудился зайти внутрь. Это был не его стиль. Он ждал меня у двери, когда я обнимала Бруклин на прощание. Она умоляла меня остаться и прошептала, что она беспокоится о том, что я уезжаю с Дарреном. Я вырвалась из ее объятий, когда тоска начала овладевать мной. «Ты лучше этого. Остановись. Не делай глупостей». Не было смысла сомневаться в своем решении; моя совесть проиграла битву. В тот момент в моей жизни я не беспокоилась ни о ком, кроме себя. Меня не волновало, что это был день рождения моей сестры. Мне нужно уйти.
Когда я уходила, то чувствовала на себе взгляд Грейсона. Как раз перед тем, как Даррен взял меня за руку и вытащил через переднюю дверь, я обернулась и встретилась с ним взглядом.
Его взгляд был холодный и жесткий. В его выражении была тьма, которой не было раньше. Его челюсть была напряжена, а брови сведены вместе. Он покачал головой один раз, а потом отвернулся от меня обратно к блондинке, которая смотрела на него влюбленными глазами.
Раздраженная, я выскочила из ресторана, сорвала с себя каблуки и умчался с Дарреном на студенческую вечеринку в Долине. Я не могу вспомнить, спала ли я в своей постели той ночью.
После той ночи прошло несколько лет, прежде чем я снова увидела Грейсона. Я сделала все возможное, чтобы забыть ту часть моей жизни, когда была полностью им одержима. Вместо этого я сосредоточилась на своей цели: стать лицензированным архитектором. Я училась на втором курсе архитектурной программы, и уже была влюблена в эту область.
Затем в один прекрасный день я подняла взгляд от записи «Серия лекций, приглашенный лектор — #3» в своей записной книжке и увидела его, стоящего перед моим лекционным залом.
Поначалу я не поверила, что это был он. И выглядел он иначе: возмужал, в темно-синем костюме в комплекте с запонками и начищенными туфлями. Его густые каштановые волосы немного отросли сверху и были стильно зачесаны назад, подчеркивая его широкие скулы. Его красный галстук идеально располагался в центре его широкой груди, когда его глаза встретились с моими, его руки сжались в кулаки по бокам. Да, это был он. Он посмотрел на меня точно так же, как и в последний раз, когда я видела его.
Во время лекции я делала все возможное, чтобы он обратил на меня внимание. Когда он говорил, класс молчал. Чтобы услышать каждое произнесенное им слово, девушки даже слегка приподнимались с места, в то время как ребята пытались понять, как он смог завладеть аудиторией без каких-либо усилий.
Взвесив все плюсы и минусы, я набралась смелости, чтобы поговорить с ним после занятия. Прошло несколько лет с тех пор, как я видела его в последний раз, и я чувствовала, что гораздо повзрослела за это время. Я уже не маленькая сестра Бруклин. Я — Камми Хат, студентка-архитектор. Я имею в виду, я поменяла свои спортивные бюстгальтеры на настоящие и знала, как укладывать волосы. Как он мог противостоять мне?
Так вот, после лекции я встала в очередь за другими студентами, которые хотели поговорить с ним, естественно, все из которых были женского пола. Я навострила ушки, чтобы слышать, как он разговаривает с каждой из них. Он отвечал на вопросы быстро, но в то же время вежливо. Давал реальные советы и поощрял стремления подавать заявки на летнюю стажировку в его фирму.
Очередь продолжала двигаться, пока передо мной не остался один человек, чтобы поговорить с ним. Я знала, что он видел, как я стояла в очереди за девушкой, с которой он беседовал, но как раз перед тем, как они закончили говорить, он улыбнулся ей и жестом показал, чтобы они вышли из класса. Я осталась стоять там как дура, наблюдая, как они уходят. Он положил руку ей на поясницу, и его взгляд сосредоточился на двери. Часть меня хотела крикнуть ему вслед, но я знала, что это бесполезно. Для Грейсона Коула, я была невидимкой. Он мог бы потакать мне рядом с Бруклин, но в любом случае вежливость, которую он когда-то проявлял ко мне, давно исчезла.
С того момента я пыталась выкинуть Грейсона из головы. Я изо всех сил старалась игнорировать его, когда мы видели друг друга, и он делал то же самое. У нас было негласное соглашение — притворяться, что друг для друга нас не существует.
То есть… до момента моего выпускного, который состоялся пару дней назад. Я только что приехала в ресторан на свой праздничный обед, когда увидела Грейсона в классическом синем костюме, ожидающего меня на тротуаре. Увидев его, я была потрясена, конечно, я не пригласила его на свой выпускной. Тем не менее он стоял и привлекал к себе мое внимание, заставляя мое сердце биться в бешеном ритме.
— Кэмерон, я могу поговорить с тобой минуту? — спросил он, игнорируя в целом остальных людей из моей группы.
Я застыла от его уверенного взгляда. Собственно, разговор был против наших негласных правил. Я не могла вспомнить, чтобы он когда-нибудь хотел поговорить со мной наедине.
Несмотря на мое нервное состояние, я согласилась, и, как только мы остались одни, он шагнул вперед и сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться, — собеседование в его фирме «Cole Designs». Он был краток, и, как только я согласилась, он сразу вернулся к своей машине и уехал. Но факт оставался фактом: он пришел, чтобы предложить мне собеседование.
Так что завтра утром я буду сидеть напротив него, полностью уверенная в себе, в то же время, задаваясь вопросом, как, при его отчаянной ненависти ко мне, он все же рассматривал вопрос о моем приеме на работу.
