— Не-а. Пришла сюда несколько минут назад, а потом побежала вниз выпить кофе.

Питер посмотрел на мои руки, в которых, очевидно, не было кофе.

— Выпила его там, внизу, — объяснила я, хотя мне следовало просто закрыть рот.

Питер медленно кивнул, и Алан повернулся, чтобы осмотреть меня.

— Доброе утро, — сказала я.

Он коротко кивнул мне и сел.

Я села последняя, и как только моя задница коснулась стула, Алан начал без умолку бубнить о представленном компанией дизайне.

— Мы немного запоздали с нашим предложением, и оно должно быть отправлено по почте сегодня к полудню, — сказал Алан, потянувшись к ящику стола, чтобы вытащить наш конверт с дизайном.

Я спрятала самодовольную улыбку. Я выполнила всю проектную работу самостоятельно, и мне все же удалось ее выполнит раньше, чем наша группа.

— Хочу, чтобы каждый из вас отложил свою утреннюю работу и сосредоточился на этом. Нам нужно собрать все вместе самое позднее к 11:30 утра. Они забирают почту внизу в полдень, и мы не хотим рисковать.

Мы все согласились, и затем Алан раздал задания каждому из нас. Марку и Питеру обоим поручили настоящую дизайнерскую работу, меня же он назначил ответственной за оформление фирменных бланков.

— Они хотят получить краткое изложение нашего представления. Просто объясни наш дизайн и общую идею проекта, —сказал Алан, взмахнув рукой, чтобы отпустить меня к моей работе.

Я открыла свой ноутбук и открыла пустой документ Word. Я была более чем готова написать наше резюме, учитывая, что я только что закончила писать его для себя.

— И, исходи только из тех вещей, которые мы обсуждали во время наших встреч. Ничего из того дерьма, которое ты пыталась предложить, — добавил Алан резким тоном.

Я сжала кулаки, чтобы не сказать что-нибудь слишком неуважительное.

Любой маленький огонек сожаления, который горел во мне, был эффективно подавлен его отношением.

— Конечно, Алан.

Он искоса посмотрел на меня, но я была слишком занята, печатая всякую ерунду, чтобы заметить.

Следующие двадцать четыре часа я была одержима сообщением, которое услышала на автоответчике Грейсона. Я пыталась убедить себя, что услышала неверное название дома, неправильный номер квартиры, вообще неправильные слова. Я пыталась убедить себя, что это было частью тщательно продуманного сна, но, в конце концов, я знала, что именно слышала, и знала, что у нас с Грейсоном были отношения, которые были запятнаны обманом и ложью.

Я пыталась найти Грейсона во вторник, чтобы мы могли поговорить, но его график был забит встречами с дизайнерами. В 10:30 утра у него была назначена встреча с Митчем. Эта встреча переросла в его встречу с Серенити в 12:30 вечера. Я наблюдала, как она ходит взад-вперед перед его кабинетом, раздраженно фыркая каждые несколько минут, чтобы мы все знали, сколько ее времени он тратит впустую. Наконец, в час дня дверь кабинета Грейсона открылась, и я повернула голову, чтобы посмотреть, как он прощается с Митчем, а затем поворачивается, чтобы поприветствовать Серенити. Он выглядел потрясающе красивым. Его пиджак исчез, вероятно, висел на спинке стула. Все остальное было типично для Грейсона: начищенные ботинки, идеально выглаженная рубашка, уложенные гелем волосы, прямой галстук и убийственная улыбка. Убийственная улыбка была направлена на меня, когда он поймал, что я смотрю на него. Моей инстинктивной реакцией было улыбнуться в ответ, и я улыбнулась, прежде чем поняла, насколько запутанными стали наши отношения за последние несколько дней.

Здесь было очень мало поводов для улыбки.

Имел ли он хоть малейшее представление о том, что я вломилась в его офис? Оставила ли я что-нибудь не на своем месте?

— Извини за ожидание, — сказал Грейсон Серенити. — У меня есть около тридцати минут, прежде чем мне нужно будет бежать на место работ.

— Прекрасно. — Она улыбнулась. — Вы, как всегда, одобрите эти проекты. Я точно знаю, что вам понравится, — выпалила она.

Я закатила глаза.

Грейсон коротко кивнул ей, а затем провел в свой кабинет, оставив дверь слегка приоткрытой. Это был продуманный жест, но у меня было слишком много забот, чтобы беспокоиться о том, что он был наедине с Серенити.

— Камми, мне нужно, чтобы ты задержалась сегодня допоздна. Мы отстаем от нескольких проектов из-за этого предложения по дизайну, — сказал Алан, возвращая мое внимание к нашей группе за столом.

— Я тоже могу остаться допоздна, если тебе это нужно, — предложил Питер, встретившись со мной взглядом.

Я слегка улыбнулась ему, мысленно проклиная Алана до глубины души.

— Хорошо, — согласился Алан, прежде чем взять свой телефон и набрать номер.

Остаток дня я была занята, чуть не выпрыгивая из собственной кожи каждый раз, когда открывалась дверь кабинета Грейсона. Наконец, около трех часов, он попрощался с Беатрис и покинул офис, направляясь на место работ. Через несколько минут мой телефон завибрировал от текстового сообщения.

Грейсон: Нужно съездить в Малибу на встречу. Возможно, останусь там на ночь, в зависимости от того, как поздно она закончится.

Камми: Хорошо. Желаю удачи.

Грейсон: Жаль, что ты не едешь со мной.

Я не ответила на сообщение. Мне хотелось рассказать ему о голосовой почте, но тогда мне пришлось бы признаться, что я вломилась в его офис, а затем мне также пришлось бы рассказать ему о моей заявке на конкурс. Моя грудь сжалась, просто думая о горе лжи, растущей между нами. Я не думала достаточно наперед, чтобы понять, как далеко это единственное решение собьет мою жизнь с курса.

Вместо того чтобы выработать план действий, я с головой ушла в работу. Питер задержался со мной допоздна, и мы заказали еду в гастрономе дальше по улице. В офисе было тихо, и я проигнорировала свой жужжащий телефон. Я заснула и проснулась с четким планом.

***

Мой план не сработал.

На следующее утро мне показалось, что я нахожусь в эпицентре торнадо. Проникнув в офис Грейсона и представив свою собственную дизайнерскую работу, я запустила события, которые была не в силах остановить. Я не рассматривала это раньше, но комитет по дизайну определенно отправит какое-то подтверждение, как только получит наши материалы; с кем они свяжутся, я понятия не имела. Я навязчиво проверяла свою электронную почту, надеясь, что они воспользуются личным адресом электронной почты, который я им предоставила, но в среду утром я по-прежнему ничего не получила.

Сидя за своим столом, снова и снова обновляя свою электронную почту, я молилась, чтобы в конце концов нашла электронное письмо от комитета по дизайну. Ничего. Предполагалось, что они свяжутся с нами не позднее среды, чтобы подтвердить получение наших пакетов.

Я по-королевски облажалась.

Я сидела за своим столом, когда люди начали стекаться в офис, и страх скрутил мой желудок. На мобильном телефоне ждали пять текстовых сообщений и три телефонных звонка. Все они были от Грейсона, но я отказывалась проверять их пока не узнаю, что я хочу делать с нами.

В 8:00 утра Грейсон вошел в офис с пронзительным взглядом, направленным прямо на меня. Я пыталась игнорировать его, сосредоточившись на своей работе, но он полностью прочитал мое намерение.

— Пойдем, — сказал он, отодвигая мой стул назад так, что я была вынуждена встать или упасть на пол.

— Остановись, — прошипела я, осознавая, что все взгляды устремлены на нас.

— Нет. Пойдем. Ты поговоришь со мной. С меня хватит этого молчаливого дерьма.

Как он смеет командовать мной после того, что я услышала на его автоответчике?

У меня было полное право требовать ответов прямо здесь и сейчас, назвать его властным преследователем, но нас прервали слишком рано.