Он вытащил свой телефон из кармана и одарил меня улыбкой.

— Вообще-то, да. Я был в математическом клубе и входил в команду робототехники. Мы отмечали мой выпускной год.

— О, Боже, ты был ботаником! — я засмеялась, игриво подталкивая его локтем.

— Подожди, мне нужно ответить на звонок, я быстро, — сказал он, проводя пальцем по телефону, чтобы ответить на звонок.

Я протянула руку, чтобы выключить музыку, а затем прислушалась у двери, чтобы узнать, вернулась ли Ханна домой. Все по-прежнему было тихо.

— Да, я посмотрю прямо сейчас. Хорошо, да. Я перезвоню тебе через секунду.

Я обернулась и увидела, что Грейсон осматривает мою комнату, пока его взгляд не остановился на моем столе, который был недавно убран. Если бы он пришел на день раньше, стол был бы завален эскизами для конкурса, о котором я не говорила ему. К счастью, вся информация была упакована в конверт из плотной бумаги, готовый к отправке по адресу проектного комитета первым делом в понедельник утром.

— Не возражаешь, если я очень быстро проверю дизайн на твоем компьютере? Митч сказал, что он только что закончил файл в Adobe, а я не могу посмотреть его на своем телефоне.

Я пожала плечами.

— Валяй, но, если не против, я тоже хотела бы посмотреть.

Он засмеялся, когда я загрузила для него свой компьютер. Возможно, другие люди были бы против того, чтобы их парни работали по выходным, но я понимала его любовь к своей работе. На него рассчитывала сотня человек, и, если ему нужно было на секунду проверить электронную почту, я прекрасно справлялась с мороженым и вином.

— Это для того жилого проекта, с которым ты мне помогала. Помнишь тот дом несколько недель назад? — спросил он.

— Да! Я влюбилась в этот дом.

Он вошел в свою электронную почту, открыл дизайн и ознакомил меня с изменениями, которые прислал Митч.

Сидеть у него на коленях, пока он работал за моим компьютером, оказалось самым веселым свиданием, которое у меня было за последнее время. (Наверное, я не могла высмеивать его за то, что он ботаник. Говоря о горшке, называющем чайник черным.)

Когда он закончил с отправкой ответа Митчу, я протянула ему бокал вина и достала свой мобильный телефон.

— Теперь моя очередь научить тебя кое-чему, — сказала я, когда он развернулся на моем рабочем стуле лицом ко мне.

Он заинтересованно приподнял бровь и потянул меня вниз, чтобы усадить к себе на колени.

— Чему ты собираешься меня научить? — спросил он, целуя меня в плечо.

— Искусству звонков-розыгрышей.

В понедельник утром мне предстояло выполнить две миссии:

1. Прийти пораньше на встречу с Аланом, Марком и Питером, чтобы доработать проект, представленный нашей компанией.

2. Прийти за двадцать минут до этой встречи, чтобы завершить собственный проект.

В то утро я надела черную шелковую блузку и черные брюки, пытаясь выглядеть и чувствовать себя крутым ниндзя, но, когда я поднялась на лифте на двадцатый этаж, моя уверенность начала ослабевать.

Две недели назад, неделю назад, черт возьми, даже двадцать четыре часа назад идея представить собственный дизайн казалась хорошей идеей. Затем я узнала о последнем требовании, которое мне нужно было включить в свое дизайнерское предложение. Это было требование, к которому я не была готова и которое не могла полностью осознать. Каждая заявка должна была сопровождаться подписанным письмом от генерального директора компании, подтверждающим заявку на проектирование и подтверждающим работу. Поскольку генеральным директором моей компании был Грейсон... Это означало, что мне нужна была его подпись. Или, по крайней мере, та, чья была похожа на его.

Я пыталась придумать какой-нибудь способ обойти это. Сначала думала создать свою собственную фиктивную архитектурную фирму, чтобы полностью исключить Грейсона и «Cole Designs», но я знала, что это не сработает. Если я действительно хотела продолжить свою работу, мне придется проникнуть в его офис, найти бланк и подделать его подпись. Эта мысль не понравилась мне по очевидным причинам. Я бы никогда не начала представлять свой собственный дизайн, если бы знала, как далеко мне придется тащить Грейсона за собой.

Пока лифт продолжал подниматься, я думала о том, что играла с огнем. Отправка моего собственного дизайна и кража фирменного бланка были нарушением политики компании. Эти две вещи были достаточно плохими, но бледнели по сравнению с идеей предательства Грейсона.

Действительно ли для меня было так важно представить свой собственный проект? Я закончила их и знала, что они действительно хороши. Почему этого не может быть достаточно?

Я не могла полностью объяснить это. Какая-то часть меня нуждалась в том, чтобы представить свой собственный дизайн только для того, чтобы я могла доказать Алану, что я способна на большую работу. Другая часть меня чувствовала, что я восстаю против каждого «Алана», с которым мне приходилось иметь дело в мире архитектуры. В колледже мне приходилось наблюдать, как мои однокурсники-мужчины получали стажировки и награды в области дизайна не из-за их таланта, а потому, что они были частью мужского клуба. Миром дизайна правили мужчины-женоненавистники, и мне надоело сидеть в стороне.

Когда двери лифта открылись, я посмотрела на конверт из плотной бумаги в своих руках. В нем содержались идеи к великолепному дизайну, и он был проштампован, снабжен маркой и готов к отправке, как только у меня появится фирменный бланк. Я съежилась при мысли о том, что мне придется отказаться от своего дизайна, особенно когда знала, что у меня есть реальные шансы на победу. С другой стороны, если я решу продолжить, то поставлю под угрозу все, что мы с Грейсоном построили за последние несколько недель.

Войдя в кабинет, я на мгновение остановилась, осматривая темную комнату. Там еще никого не было. Моя встреча с коллегами должна была начаться только через двадцать минут, но Алан, вероятно, прибудет на пять минут раньше, так что мне нужно было поторапливаться, если я все еще хотела найти бланк.

Я положила свои вещи на стол и быстро пробежалась по офису, просто чтобы убедиться, что там нет бухгалтеров или дизайнеров, пытающихся пораньше начать день.

Офис был пуст, и я не была уверена, что чувствовала по этому поводу. Если бы кто-то был там, мое решение было бы принято за меня. Вместо этого я осталась наедине со своими возможностями и все еще не была уверена в том, что хочу делать.

В любом случае, время было на исходе. Если я хотела приступить к следующей части своего плана, мне нужно было сделать это сейчас.

Мои руки дрожали, пока моя совесть боролась со мной, требуя остановиться.

Если ты ворвешься к нему в кабинет, ты подорвешь его доверие к себе.

Если ты ворвешься к нему в офис, он тебе этого никогда не простит.

Но я еще не могла сдаться. Мой дизайн был хорош, и я хотела, чтобы кто-нибудь это признал. Я двинулась к двери Грейсона, медленно. Я все еще могу повернуть назад в любой момент. Оказавшись перед ней, я оглянулась через плечо и дернула дверную ручку.

Не заперта!

Я вздохнула; одной вещью меньше, из-за которой мне пришлось бы чувствовать себя виноватой. Была ли я технически вообще взломщицей, если дверь была не заперта?

«ДА!» — кричала мне моя совесть.

Но, может быть, это был знак того, что я должна была продолжать?

Мое сердцебиение участилось, когда я проскользнула мимо его двери. Это неправильно. Я плохой человек. Я изо всех сил старалась игнорировать назойливые мысли в глубине моего сознания.

Я направилась прямо к его столу и отодвинула с дороги тяжелое кожаное кресло. Его стол из красного дерева был раздражающе чистым, что означало, что там меня не ждали фирменные бланки.

Мое чутье подсказывало, что я поступаю неправильно. Грейсон значил для меня больше, чем эта глупая работа. Верно? Но в то же время то, что я получу листок с его фирменным бланком, еще не означало, что я выполню этот план. Я все еще могу остановиться в любой момент. Я раздобуду листок с его фирменным бланком, а потом приму решение.