Он вообразил, как Джордана и Тукера заманили на встречу в укромном месте и тихо сделали управляемыми с помощью смеси алкоголя и мидазолама. Затем — в домик или, что вероятнее, в сарай за ним. Там их накачали мощными дозами пропофола, подготовив к избиению, раздеванию и клеймению, чтобы инсценировать зверское расистское нападение. Потом обоих пристегнули ремнями к UTV Бекерта и по соединительной дороге отвезли с участка на детскую площадку.

Он представил, как в предрассветном сумраке из леса выныривает UTV, катит к «джунглям», замирает у турника — в лучах фар плывёт холодный туман. На переднем сиденье — Бекерт и Терлок. На заднем — обнажённые, полусонные от наркоза, на краю смерти, Джордан и Тукер. А за их спинами, в хозяйственном ящике, — бухты верёвки и крепкий зажим.

Он представил, как Бекерт и Терлок выходят с фонариками, на ходу решают, кого вязать первым… А дальше?

Один из вариантов выглядел так: они вместе вытаскивают из салона одну из жертв, ставят вертикально, прижимая спиной к решётке. Пока один удерживает, второй берёт зажим и один из канатов, обвязывает верёвку вокруг шеи, перекидывает свободный конец через поперечину у затылка и, зафиксировав его зажимом, завязывает узел покрепче. Потом приматывают туловище и ноги к нижним перекладинам, чтобы человек оставался в стоячем положении. Меж тем медленное удушение делает своё дело.

Поразмыслив, Гурни признал: отвратительно, но осуществимо. И тут его осенило — существует способ куда проще, почти не требующий физической силы. Каждого по очереди можно было выволочь из задней части машины и бросить на землю у тренажёра. Обмотать одной из верёвок грудную клетку, перекинуть свободный конец через перекладину и привязать к корме UTV. Затем тронуться вперёд — и верёвка поднимет жертву к перекладине. После этого зажимом удержать натяжение, пока конец верёвки отцепляют от машины, обводят вокруг перекладины и фиксируют узлом. Напоследок — зафиксировать человека в гротескной позе стоя: туго обмотать оставшимися витками ноги, торс и, со смертельным исходом, шею.

Этот способ, несомненно, был легче. Настолько легче, что отпадала надобность в двоих — а это означало: двойное убийство вполне мог совершить один — либо Бекерт, либо Терлок. Возможно, кто-то действовал и вовсе без ведома напарника. Если так, подумал Гурни, не связано ли это каким-то образом с убийством Терлока.

Окинув детскую площадку последним взглядом, он уже повернул к парковке — и заметил, что за ним наблюдает выгульщик собак: невысокий, жилистый мужчина с седой щетиной «ёжиком» и двумя крупными доберманами. Тот стоял на тропинке ярдах в пятидесяти. Подойдя ближе, Гурни уловил в его глазах злость. Не желая спора, он держался у края тропы.

— Симпатичные собачки, — вежливо сказал он, поравнявшись.

Мужчина проигнорировал комплимент, указал подбородком на площадку:

— Вы из копов, что ведут это дело?

Гурни остановился.

— Верно. Можете сообщить что-нибудь по существу?

— Пара братков получила по заслугам.

— С чего вы так решили?

— Уайт-Ривер был когда-то прекрасным местом. Отличным, чтобы растить детей. Тихий, безопасный городок. Посмотрите теперь. Улица, где я живу, раньше была загляденье. Видели бы вы её сегодня. Жильё по восьмой программе. Бесплатная аренда для халявщиков. По соседству со мной живёт одичалый сукин сын. Как будто и вправду из Африки. С двумя своими мамочками. И мы с вами за это платим! И вот что главное. У него чёрный петух. И белые куры. Это враждебный знак. Каждый год он режет белых кур. У себя во дворе, у меня на виду. Отрубает головы. Но чёрного петуха — никогда. Как это назвать?

— А вы как это называете?

— Что это? Террористическая угроза. Вот о чём вам следовало бы беспокоиться.

— Хотите подать жалобу?

— Этим я и занимаюсь. Прямо здесь. Прямо сейчас.

— Чтобы оформить официально, нужно прийти в управление и заполнить…

Мужчина оборвал его, с отвращением махнув рукой:

— Пустая трата времени. Все это знают.

Он резко отвернулся, дёрнул поводки и зашагал в поле, бормоча ругань.

Гурни двинулся по дорожке к машине, вновь ощутив тот самый страх и тошнотворное отвращение, что кипят в плавильном котле Америки.

Уже сидя за рулём, он решил: Марку Торресу следует знать, что Джордана и Тукера мог казнить один человек. Он набрал номер. Как и всегда, Торрес взял трубку быстро и, по голосу, с нетерпением ждал, что расскажет Гурни.

Гурни изложил свою версию о возможном одиночном исполнителе.

Торрес на секунду помолчал:

— Думаете, это меняет наш взгляд на картину?

— Пока что — просто держим эту возможность в уме и проверяем, как она стыкуется с новой информацией. Кстати, удалось выяснить, есть ли у Бекерта или Терлока алиби на ночь убийств Джордана и Тукера либо на ночь снайперской стрельбы?

— Пока никто из опрошенных не помнит, чтобы был с ними в эти периоды. Но это неудивительно. Они же не особо общались — полицейские их точно не видели. Терлок подчинялся только Бекерту, а Бекерт — только мэру. Вы встречались с Дуэйном Шакером, так что понимаете: отчётов о нём минимум. Жена Бекерта ничем не помогла. У неё насыщенная светская жизнь, дома бывает редко и мужем не интересуется. Терлок — одиночка. Ближайший сосед в миле и утверждает, что ничего о нём не знает.

На раскалённой солнцем стоянке становилось душно. Гурни опустил стёкла.

— В досье по Джордану и Тукеру нет толковых интервью после убийств — пара мутных заметок о каких-то наводках от анонимов, да краткие показания парня, нашедшего тела. Я что-то упускаю?

— Насколько знаю — нет. Помните, я вёл это дело меньше суток. Как только Терлок его забрал, всё замкнулось на Гортах.

— Никто из помощников Джордана или Тукера не допрошен?

— Единственные их «сообщники», судя по бумагам, — члены BDA, задержанные при налёте на штаб. Обвинения не предъявлены, адвокат велел не давать полиции никаких показаний.

— А жена Джордана?

— Отказалась говорить с Терлоком, — Торрес помедлил. — Некоторые здесь считают нас оккупационной армией.

— Вообще-то, я сегодня с ней разговаривал.

— Как вам это удалось?

— Сказал, что, по моему мнению, к убийству причастен кто-то из правоохранителей. Идея пришлась ей по душе.

— Не сомневаюсь. Она сказала что-то полезное?

— Довольно ясно дала понять: у Марселя был роман с Блейз Джексон. И что Блейз — крайне неприятная персона.

— Подождите, секунду.

Гурни расслышал приглушённые голоса на фоне. Когда Торрес вернулся, голос у него оживился:

— Это Шелби Таунс. Пара ботинок, найденных в хижине, идеально совпадает со следами на лестнице в доме на Поултер-стрит.

— Терлока или Бекерта? Или она смогла определить?

— Терлока. По размеру. Похоже, он и был стрелком в Лумиса. Всё сходится, так что… Извините, ещё на секунду.

Ещё короткая пауза — и Торрес опять в линии:

— Шелби говорит: отпечатки пальцев Кори Пейна — на всех патронах, что вы нашли вместе с винтовкой.

— Это соответствует его рассказу о помощи отцу в перезарядке. Есть ещё новости?

— Разве что окружной прокурор будет сегодня вечером в «Последних новостях».

— Это у RAM?

— Сегодня у них флагман — «Поле битвы Рэма». Должно быть интересно посмотреть, как Клайн объяснит превращение своего богоподобного героя в дьявола за одну ночь.

Гурни согласился. Раз уж Клайн не мог вечно держать прессу на расстоянии, он, очевидно, решил влезть обеими ногами — в отчаянной попытке перехватить управление повествованием.

Без четверти шесть Гурни открыл ноутбук и зашёл на сайт RAM. Пока страница грузилась, его внимание привлекло пятно цвета фуксии за окном кабинета — движущееся по верхушке горного луга. Он понял: Мадлен в своей яркой ветровке косит траву на полосе между пастбищем и лесом. Он проводил взглядом, как она выкатила газонокосилку на дорожку к дому. Затем перешёл на вкладку «Прямая трансляция» и нажал «Смотреть сейчас». Через мгновение экран залили ярко-синие слова на чёрном фоне: