Гурни ясно видел: решение возложить ответственность за убийства Джордана и Тукера на Гортов резко сузило рамки расследования, отсекло почти всё, что не подгонялось под эту версию. Так родилась зияющая прореха в информации, которую ему не терпелось заштопать.

Вспомнив, что преподобный Кулидж обеспечил Джордану и Тукеру алиби после убийства Стила и позже отзывался о них с явным одобрением, Гурни подумал, что у пастора может быть номер жены Джордана.

Он позвонил Кулиджу. Когда оставлял сообщение, тот ответил сразу, профессионально тёплым тоном:

— Рад тебя слышать, Дэвид. Как продвигается твоё расследование?

— Мы сделали несколько интересных открытий. Собственно, поэтому и звоню. Хочу связаться с женой Марселя Джордана. Надеялся, что у вас есть её номер.

— А… ну что ж, — Кулидж замялся. — Не думаю, что Таня захочет разговаривать с кем-либо из правоохранительных органов, а именно так она воспринимает вас — независимо от того, как бы ни выглядели ваши отношения с чиновниками.

— Даже если она может помочь раскрыть убийство своего мужа и, возможно, доказать причастность людей из полиции?

Повисло многозначительное молчание.

— Вы серьёзно? Это… возможно?

— Да.

— Давайте я вам перезвоню.

Ждать пришлось недолго.

Менее чем через десять минут Кулидж сообщил, что Таня отказалась говорить по телефону, но согласна встретиться с ним в церкви.

Спустя сорок пять минут Гурни уже сворачивал к стоянке у церкви Святого апостола Фомы. Он припарковался и пошёл по дорожке сквозь старый церковный двор.

Он почти достиг задней двери, когда увидел её — неподвижную среди покрытых мхом надгробий. Высокая, смуглая, чуть за тридцать. Простая серая футболка и спортивные штаны. Худощавая фигура, жилистые руки стайерши. Тёмные, недоверчивые глаза уставились на него.

— Таня?

Она не ответила.

— Я Дэйв Гурни.

Она снова промолчала.

— Предпочтёте поговорить здесь или в церкви?

— А может, я вообще решила с вами не разговаривать.

— Это правда?

— Предположим, что так.

— Тогда я вернусь к машине и поеду домой.

Она наклонила голову набок — сначала в одну сторону, потом в другую, без видимого смысла.

— Поговорим прямо здесь. Что означало то, что вы сказали пастору?

— Я сказал ему, что у нас появились некоторые улики и обстоятельства, касающиеся убийства вашего мужа.

— Вы сказали ему, что, возможно, в этом замешана полиция.

— Я сказал, что всё выглядит именно так.

— Какими фактами вы располагаете?

— Конкретных доказательств предоставить не могу. Но подозреваю, что вашего мужа и Вирджила Тукера, а также двоих полицейских мог убить один и тот же человек.

— Не тот парень Пэйн и не те сумасшедшие из Горда?

— Я в это не верю, — он всматривался в её бесстрастное лицо, ожидая хотя бы намёк на реакцию, но не увидел ничего. За её спиной возвышался мраморный ангел, о чьё крыло Кулидж несколькими днями ранее затушил сигарету.

— Мужчина, которого вы называете моим мужем, — проговорила она после паузы, — на самом деле был бывшим, хотя мы и не развелись. Мы жили под одной крышей ради экономии, но мысленно были разъединены. Мужчина был дураком. — Ещё одна пауза. — Чего вы хотите от меня?

— Вашей помощи, чтобы выяснить правду.

— И как, по-вашему, я могу это сделать?

— Для начала скажите, почему считаете, что Марсель был дураком.

— У него была слабость. Женщины любили его, а он любил их в ответ.

— Это положило конец вашему браку?

— Это создавало ситуации, которые причиняли боль моему сердцу. Но я пыталась смириться с его слабостью, потому что в остальном в нём было столько силы. Сила и истинное стремление к справедливости — справедливости для людей, у которых нет власти. Он хотел заступиться за них, сделать всё, что в его силах, чтобы избавить их от раздоров и страха. Таким было его видение BDA.

— Как он ладил с двумя другими руководителями BDA?

— Вирджил Тукер и Блейз Джексон?

Гурни кивнул.

— Ну… я бы сказала, что Вирджил на самом деле не был лидером. Просто хороший человек, который оказался рядом с Марселем, а Марсель во многом помог ему занять эту позицию, потому что доверял. У этого человека не было ни выдающихся талантов, ни серьёзных пороков. Он просто хотел поступать правильно. Это всё, чего хотел Вирджил. Быть полезным.

— А Блейз Джексон?

На лице Тани впервые проступили эмоции — что-то жёсткое и горькое. Когда она заговорила, голос её был пугающе ровен:

— Блейз Лавли Джексон — воплощение дьявола. Эта сучка на всё готова, чтобы добиться своего. Блейз — это сама Блейз. Зажигательная ораторша, обожает сцену, любит внимание, когда на неё смотрят снизу вверх. Любит жёстко отчитывать коррумпированных копов и заводить толпу. Но всё это время она держит в поле зрения только свою выгоду — что можно выжать из других.

— Она стала причиной вашего расставания с мужем?

— Мой муж был дураком. Это и было причиной нашего расставания.

Между ними повисла короткая тишина.

Гурни спросил, видела ли она Марселя или Вирджила в течение сорока восьми часов до их убийства. Она покачала головой. Он спросил, видела ли или слышала ли что-нибудь до или после убийств, что могло иметь к ним отношение.

— Ничего. Только то, что теперь Блейз — единоличный лидер Альянса защиты чернокожих, и эта должность, несомненно, по душе этой сучке.

— Ей нравится быть главной?

— Власть — вот что она любит. Слишком сильно любит.

Гурни почувствовал, что Таня начинает нервничать. Он хотел оставить дверь открытой для будущих разговоров и решил закончить сейчас.

— Я ценю, что вы нашли время встретиться со мной, Таня. Вы были очень откровенны. И то, что вы рассказали, действительно полезно. Спасибо.

— Не поймите меня неправильно. Я здесь не ради услуги вам. Вы сказали, что полиция может быть причастна к тому дерьму, что произошло, и я хочу, чтобы это доказали и посадили их туда, где их будут ждать братки. Это было бы приятно моему сердцу. Так что не заблуждайтесь. Я живу в расколотом мире и не на вашей стороне границы.

— Я понимаю.

— А вы? Вы знаете, почему это место — моё любимое во всей Уайт-Ривер?

Он оглядел старое кладбище.

— Скажите.

— Здесь полно мёртвых белых людей.

Направляясь от Сент-Томаса-Апостола обратно к межштатной трассе, Гурни свернул на дорогу вдоль парка Уиллард. Подъехав к главному входу, он вспомнил фотографии Пола Азиза и решил ещё раз взглянуть на детскую площадку.

Парковка была почти заполнена — неудивительно для тёплого весеннего дня. Он нашёл свободное место и пошёл по пешеходной дорожке вдоль края подстриженного поля, где проходила демонстрация BDA. Статуя полковника была опоясана жёлтой полицейской лентой «Не пересекать» — очевидная попытка предотвратить её опрокидывание или порчу до официального решения о её судьбе. Хотя остальная часть парка кишела любителями загара, игроками во фрисби, собачниками и молодыми мамами с колясками, детская площадка пустовала. Гурни подумал, сколько времени потребуется, чтобы рассеялась эта зловещая аура. На пункте проката каяков красовалась вывеска, написанная от руки: «ЗАКРЫТО ДО ДАЛЬНЕЙШИХ РАСПОРЯЖЕНИЙ».

Зато чёрные дрозды продолжали гнездиться в густых зарослях тростника у озера. Когда Гурни приблизился к качелям, птицы взмыли и с визгом закружили над его головой. Но стоило ему остановиться, как они утратили к нему интерес и вернулись в камыши.

Следов шин UTV, запечатлённых на снимках Азиза, уже не было видно, но он помнил, где они проходили. Он ещё раз посмотрел на перекладину «джунглей» — детского турника — с двумя блестящими пятнами, которые, как выяснилось из разговора с Азизом, действительно были следами от струбцины.

Он начал прокручивать в уме сценарии, представляя вероятные шаги, которыми могли доставить двух жертв к этому месту и привязать их к решётке.