В его речи звучал лёгкий акцент.

— Из-за ответственности? Или из-за чего-то другого?

Торрес замялся:

— Я вроде как директор по информационным технологиям, и в то же время — не вполне. Похоже, шеф Бекерт реально рулит расследованием. К примеру, его зацикленность на Джордане и Тукере — будто он убеждён в их виновности. А я не вижу достаточной базы, чтобы быть настолько уверенным. Большая ли это ошибка — говорить вам об этом напрямую?

— Зависит от того, чего ты хочешь.

— Может, просто ваш номер телефона? Хотел бы иметь возможность связаться. Если это не проблема.

Отказывать причин не было, хотя Бекерту это вряд ли понравится. Гурни пожал плечами и продиктовал номер мобильного.

Торрес поблагодарил и уехал, оставив Гурни разбираться с впечатлениями. Как и всё прочее в этом деле, что-то в этой встрече казалось неправильным. Его занимал вопрос: является ли скрытность Торреса следствием его собственной неуверенности, укоренившихся полицейских порядков в Уайт-Ривер, или же это симптом более глубоких, негативных аспектов системы в целом.

Мысли прервали скользящие тени пары стервятников, круживших над заросшим бурьяном полем у туалетов. Он усмехнулся, размышляя о том, как птицы, чья пища – лишь мертвая плоть, и которые не причиняют вреда ни одному живому существу, в народном представлении превратились в безжалостных хищников, убивающих свою добычу. Это ещё один случай, когда общественное мнение предпочитает не замечать правду.

Эти размышления оборвал звонок.

Звонил Хардвик.

— Гурни на связи.

— Чёрт побери! Это сообщение, что ты переслал с телефона Стила — может оказаться настоящим предупреждением. Или чем-то подобным. Или чем-то вовсе иным. Знаешь, откуда пришёл звонок?

— Выясним, когда заполучим телефон миссис Стил. Но почти уверен, что упрёмся в предоплаченный анонимный мобильник. Есть что-нибудь по Бекерту или Терлоку?

— Чуть больше, чем было. Попросил услугу у знакомого из штаб-квартиры NYSP, у него доступ к старым кадровым архивам — к оригинальным резюме соискателей. Заявления Бекерта и Терлока указывают на давнюю связь. Они оба учились в одной и той же военной подготовительной школе в округе Бутрис, Вирджиния. Бекерт старше Терлока на год, но школа маленькая — должны были тренироваться вместе.

— Любопытно.

— Ещё любопытнее запись в заявке Терлока: у него были неприятности с законом в той школе. «Слушание в суде по делам несовершеннолетних проводились в закрытом порядке. Объяснения заявителя, подкреплённые показаниями шерифа округа Бутрис, признаны достаточными для рассмотрения заявления». Это всё, что в примечании.

Тени стервятников снова прошли по асфальту и по заросшему травой полю.

— Хм. А у Бекерта — были какие-нибудь проблемы?

— Если и были, никто не заметил. Каждый год — первый в классе. Чист как родниковая вода округа Бутрис.

— Неплохо бы узнать, за что Терлока судили.

— Нужна была бы чертовски весомая причина, чтобы убедить судью Вирджинии открыть закрытое досье на замначальника полиции, да ещё по делам несовершеннолетних. А пока у нас никаких причин.

— Неплохо было бы их обрести.

— Для человека, который не уверен, что хочет в это ввязываться, звучишь чертовски увлечённым.

Гурни дождался, пока прогремит ещё одна колонна грузовиков:

— Кажется, одна мелочь цепляет другую — и пошло-поехало.

— Например?

— Например, отношения Клайна с Бекертом. Клайн описывает его как воплощение закона и порядка. Даже сообщил с благоговейной интонацией, что Бекерт женат на двоюродной сестре губернатора.

— И что?

— Тогда почему он не доверяет этому образцу правосудия?

— Ты так считаешь?

— Мне кажется, в подходе Бекерта к расследованию этого убийства есть нечто, что пугает Клайна.

— Как ты думаешь, что там за чертовщина?

— Понятия не имею. Может, это связано с планами Бекерта баллотироваться на пост генпрокурора?

Хардвик расхохотался.

— Что смешного?

— Только что дошло. По последним слухам, уход бывшего генпрокурора к своей небесной награде, в отеле Лас-Вегаса, оказался похабнее, чем предполагалось. Похоже, под его трёхсотфунтовой тушей оказалась проститутка.

— И какое это отношение имеет к Бекерту?

— Этот позор для бывшего генпрокурора — плюс для мистера Закон и Порядок. Новая чистая метла, чтобы выметать старое дерьмо.

Гурни на секунду задумался:

— Недавно ты говорил, что первая жена Бекерта умерла от передозировки. Есть ещё детали?

— Судебного разбирательства не было — соответственно, и открытых записей по делу. К чему, чёрт возьми, ты ведёшь?

— Не знаю. Я просто задаю вопросы.

Когда Гурни вернулся домой, первым делом заметил у грядки со спаржей жёлтый «Жук» Джеральдины Миркл. Женский смех послышался во внутреннем дворике.

Джеральдина и Мадлен согнулись пополам от смеха. Наконец Мадлен взяла себя в руки, вытерла глаза и сказала:

— Добро пожаловать домой, милый. Джерри как раз рассказывала о встрече с клиентом.

— Звучит забавно.

— О, ты даже не представляешь! — вспыхнула Джеральдина, и ликование разлилось по её круглому лицу. — Но мне уже пора. Буфорд начинает беситься, если ужин не подают вовремя.

Она встала — на удивление проворно для полной женщины — и поспешила к своему «Жуку». Уже устраиваясь за рулём, крикнула:

— Спасибо за чай, дорогая!

Заливисто рассмеявшись, она укатила.

Мадлен, поймав вопросительный взгляд Гурни, пренебрежительно махнула рукой:

— Просто немного мрачного клинического юмора. Трудно объяснить. Надо было слышать в контексте.

Она снова промокнула глаза, откашлялась и добавила:

— Я подумала, что сегодня поужинаем на улице. Воздух — просто рай.

— Меня это устраивает, — пожал он плечами.

Мадлен ушла в дом и минут через десять вернулась с кухонными ковриками, приборами и двумя большими тарелками, до краёв наполненными её любимым салатом: холодные креветки, авокадо, кубики помидоров, красный листовой латук и крошки голубого сыра.

Оба были голодны и пока ужинали, почти не разговаривали.

— Буфорд — её кот, — сказала Мадлен, откладывая вилку.

— Я подумал, что это её муж.

— У неё нет мужа. И, кажется, она вполне счастлива и без него.

После паузы Гурни вкратце пересказал всё, что случилось за день, включая разговор с Клайном на парковке.

— Чем больше он уверяет меня в своей открытости и честности, тем меньше я ему верю. Похоже, придётся принять решение.

Мадлен ничего не ответила. Лишь склонила голову набок и посмотрела на него с недоверием.

— Ты думаешь, моё участие — плохая идея? — спросил он.

— Плохая идея? Это плохая идея — позволить человеку, которого ты подозреваешь во лжи, использовать тебя в расследовании убийства? Отдавать свою жизнь в руки тому, кому не доверяешь? Боже мой, Дэвид, на какой планете это считалось бы хорошей идеей?

Отдавать свою жизнь в руки Клайна — звучало слишком драматично, но, по сути, она была права.

— Я подумаю об этом.

— Правда?

— Правда.

В глубине души он склонялся к тому, чтобы продолжить своё расследование — хотя бы ещё какое-то время. Он намеревался «переспать» со своими выводами по поводу Клайна.

Она посмотрела на него долгим взглядом, затем собрала тарелки и вилки и унесла в дом.

Он достал телефон и набрал номер, который дала ему Ким Стил. Звонок тут же ушёл на голосовую почту. Он оставил сообщение: было бы полезно получить телефон её мужа — с любой цифровой информацией, которая могла на нём сохраниться. Он тщательно избегал формулировок, звучащих категорично. Его лучший шанс — оставить ей возможность отказать.

Потом он откинулся на спинку стула, закрыл глаза и попытался стереть суету прошедшего дня. Но мысли упорно возвращались к странной динамике власти на совещании в Уайт-Ривер: Бекерт явно доминировал, хотя за столом сидели три выборных лица, все выше его по рангу, — мэр, окружной прокурор и слепой шериф.