Придурок не отступает ни на шаг. Оскалившись в чудной психушечной улыбке, весь измазанный в крови, загородил дорогу.
Я готов давить на педаль. Дать газу. И переехать родного брата.
Это все она. Она сделала это со мной. Я больше не человек.
Тот раскидывает руки в стороны, мол, давай, покажи на что способен.
А я способен. За Нее. Убью его.
— Давай, — улыбается он одержимо. — Сделай это. У тебя никого не останется роднее. Я единственный, кто заботится о тебе по-настоящему.
Режет. По живому.
Раз. Два. Три. На старт.
Челюсти до скрежета стискиваю. Со свистом втягиваю жизненно важный кислород.
Нога почти вдавила газ. Я готов. Но…
Я не смогу. Убить. Брата.
И это осознание отрезвляет.
Вдох. Вдох. Вдох.
Я все еще человек?
Сдаюсь.
Вытаскиваю ключи из зажигания. Выхожу из тачки.
— Слабачок. — улыбается демоническая сила. Кровожадная тварь.
— Да пошел ты! — ору, не пересилив вспыхнувшую эмоциональную стихию. Несусь к нему. Схватив за грудки. У того рожа довольная.
— Хочешь еще меня ударить? — скалится, не защищаясь. Он ни разу не врезал мне в ответ. Знает, что виноват.
А я хочу.
С размаху впечатываю в его наглую физиономию кулак. Раздается треск. Надеюсь, я сломал ему нос. И выбил все зубы.
…ля… — матерится тот, упав плашмя на землю. — Круто!
Поднимается как ни в чем не бывало. Ни одной ссадины на смазливой морде. Вот кто не человек. Инопланетянин, мля.
— Что значит — не трогал? — выдыхаю. И меня скручивает от ощущения неполноценности. Черт. Я чувствую себя ничтожно.
Я ничтожество. Я реально… Надеюсь? Надеюсь. Нет. Нет. Нет. Какой же я жалкий.
— Она от травяного чая с капелькой снотворного отключилась и спала как сурок. Если честно, не думал, что эту девчонку так быстро срубит. А дедуля с личным помощником мгновенно сработал, информацию тебе скинул. Все как я и планировал.
У меня внутри перегорает. Резкий скачок электричества и…
Полная отключка.
Темнота.
— Ты… Спал… С моей… Малышкой… Она была в пижаме… У тебя в постели… Всю ночь…
— Я ее в развалинах встретил. Она Тебя там ждала. А хр*н ее знает, почему в таком странном виде. Может, она тебе дать планировала той ночью? Откровенный новогодний подарок своему парню? Тебе бы точно понравилось. Первый раз с любимым на заснеженном полу? Блин, какая она милашка. Вот это я понимаю грандиозные планы. Очень романтично. Такое точно не забудется. Что-то втирала про невероятную вечную любовь к тебе. Пижамка зачетная. Горячая штучка…
Ощущаю, как лицо внезапно холодеет.
Уже почти не слушаю его бессмысленный треп.
Я должен ее найти. Я должен все исправить.
Должен.
Немедленно.
— … я ей, кажется, наплел, что ты дома у меня ждешь. Она так наивна. Все было слишком легко. Даже не интересно. Не впечатлило. Или я хороший актер? Они тоже поверили. Дед обрадовался. Он знал, что ты такое предательство не простишь. А я понимал, что твоя чувствительная вспыльчивая натура доведет все до абсурда. Оттолкнуть девчонку не разобравшись? Не дать ей даже объясниться? Отлично. Ты свое дело сделал. А деда, согласись, обычно трудно переиграть. Вручите мне Оскар. Как отключилась, я ее одеялом накрыл. А сам в кресле дреманул. Но… Серьёзно? Я бы не стал трогать твою девочку… Я бы так никогда не поступил с тобой. Но я хотел, чтоб ты так думал. Пытался мне дверь выбить в комнату? Молодец, братец. Долбаный Халк. Я почти уверовал, что у тебя получится. Только вот у меня стены непрошибаемы. Бл… В этой семейке я привык быть крайне осторожен. Моя комната реальный бункер на случай апокалипсиса. А с дедом нашим Армагеддон — дело привычное.
— … …… — сам не слышу, что бухчу. Кажется, бесконечно матерюсь. А этот идиот радостно смеется.
Весело ему? А у меня остановка всех жизненных систем. Я уже даже той ядовитой боли не чувствую. Боли, которая меня всего выворачивала. Делала очерствевшей калекой. Теперь я мертвец.
Сколько всего натворил… Как долго ее унижал. Она никогда не простит. Моя девочка меня никогда не простит.
Хватаюсь ледяными руками за голову. Не соображаю.
— Зачем?..
— Так дед бы ее убил. — произносит, как само-собой разумеющееся. — Он же свадьбу тебе готовил. И место управляющего в компании. Никто не смеет мешать его планам. А тот, кто посмел — исчезает с земных радаров.
— Чего?
— Свадьба. С этой. Помнишь? Как ее там… Вишнева… Вишева… Вишняева… — почесывает затылок задумчиво. — Брюнетка такая хорошенькая, с длинными ногами. У нее еще имя такое странное… Ляяяя… Запамятовал. Она дочка его друга и главного спонсора холдинга. Короче, подготовка в самом разгаре. Она уже платье себе свадебное выбрала. А стажировка у тебя начинается с июля. Аттестат получаешь и вот тебе идеальное будущее на блюдечке.
— Че?..……
— Артурчик, ты же не думал, что реально станешь великим пианистом, женишься на своей девочке и заживешь припеваюче. Это смешно.
— Я…
Кажется, на моем лице отражается что-то сродни удивлению. Если это возможно. Я сейчас вообще ни одной мышцы не чувствую. Парализовало полностю.
— Думал? Ха. Наивняк дикий. Ты стоишь своей глупенькой Маришки.
— Я давно ушел из семьи, — шепчу заплетающимся языком. — Какая на… х… свадьба?
— Из нашей семьи не уйти. Я тебе давно об этом твержу. А за Мариной длительное время наблюдают. Дед ее держит на мушке. Один щелчок пальцев — и твоей девочки уже нет.
— Нет…
— Да. А я сделал то, что должен был. Я ее спас. А ты вместо благодарности — избил меня, — прочистив горло, сплевывает кровавую слюну на асфальт, мол, посмотри, что ты наделал. — Нельзя так, братец, благодарить спасителя.
— Не надо было так жестко… Не надо было… — как в тумане повторяю.
— Ты меня не слушал. Ты меня не слышал. Я сделал. То. Что. Должен был. Ради тебя.
— Она теперь ненавидит меня…
— И пусть так и будет, — одобрительно кивает Матвей. — Не вздумай менять сложившуюся ситуацию. Не усложняй. Ненависть — лучшее решение в вашем случае. Теперь Марина в безопасности. Она пойдет дальше. Поступит в университет. Закончит — получит диплом. Устроится на работу, выйдет замуж по любви, нарожает кучу детишек. И что там еще «простым смертным» положено. С тобой ее бы ждала жестокая расправа. Смерть. Ты бы ничего не смог сделать. Любишь ее? Так подари ей жизнь.
Медленно отступаю, хрипло дыша. Сажусь в машину. Невидящим взглядом завожусь. Пытаюсь вернуться в реальность и сконцентрировать внимание на дороге.
Вдох. Вдох. Вдох.
Выдох.
Я еще человек? Нет.
Но, кажется, я еще живой.
— Не ходи к ней. Не действуй на эмоциях. — наклоняется к открытому окну. — Ты знаешь — эта твоя безумная любовь всегда была обречена на провал.
Ударяет ладонью по крыше, как бы благословляя, «вперед».
И я вжимаю педаль. С визгом колес устремляюсь по дороге… Куда?
Куда… К ее дому.
К ней.
И лишь мысль о ней снова делает меня похожим на человека.
Долго смотрю в ее окно, стоя у дерева. Свет выключен. Она спит.
А даже если бы не спала, не вышла бы ко мне. Сколько времени она уже ненавидит меня? Вечность?
Вечность.
Я все испортил? Лучшее решение? К черту все…
Подхожу к ее подъезду. Зайти, постучаться к ним в квартиру среди ночи? Ворваться, если не будут пускать? Все рассказать? Нет.
Возвращаюсь.
Я смог бы залезть на дерево, выбить окно, забраться в ее комнату? Я и правда маньяк, да? Сброшу одеяло с ее теплого разморенного тела, сожму ее маленькую, хрупкую в объятиях…
Пусть она вырывается? Пусть? Пусть.
Буду сладко целовать нежную кожу… Пухлые манящие губы…
Впитывать ее мягкие стоны…
Буду?
Не буду.
Развернув шоколадную конфету, засовываю ее рот. Судорожно сжимаю фантик в кулаке. Главное — не выбрасывать здесь. Сразу поймет, что я приходил. Поэтому последние две недели я сама воспитанность. Она не знает, что я все еще за ней слежу.
