— Братец сейчас придет, — Матвей заходит с подносом, на котором две чашки чая и печенье. — Переживает, что ты голодная и замерзла. Он такой заботливый.

Да, это так похоже на моего Артурчика…

Подает мне чашку. Тарелку с печеньем ставит на тумбу. И сам тоже садится на свое кресло и неспеша пьет чай.

Я все еще сижу на краешке кровати, натянутая, как струна. Вроде бы, все хорошо, но почему так страшно и неуютно?

— Расслабься. Щас прискачет твоя спящая красавица.

Я делаю маленький глоток, стараясь не смотреть на Матвея. В голове прокручиваю фразы на повторе, которые скажу. «Я не хотела, чтобы мы ссорились. Прости, что нагрубила. Прости меня…» Так начать? Черт, я не знаю, как начать.

«Артур, я просто люблю тебя…»

Чай очень приятный, по вкусовым ощущениям травяной, и я незаметно выпиваю весь, все больше зевая. Он горячий. Разморило меня.

Веки тяжелеют. Глаза слипаются.

Комната плывет…

— Долго еще планируешь валяться? — насмешливый голос врезается в сознание. — Бусинка, уже десять утра. Приболела?

— Как десять? — подскакиваю с кровати. Чуть не сваливаюсь от неожиданности. — Где Артур?

Матвей ласково смотрит на меня и невинно улыбается.

— Увидел, что ты спишь и ушел.

— Ушел? Когда? Ночью?

— Ага. Ночью.

— Что⁈ — вбираю ртом кислород. — Он… Он… Он… Просто оставил меня с тобой? — испугано.

Все кажется нереальным. Все еще кружит меня.

— Ну да. А что такого? — равнодушно бросает. — Ты спала так сладко. Отвезти тебя домой?

— Я прогуляла школу… — шепчу, будто это сейчас важно. У меня в голове просто поток безумных закрученных в клубок мыслей. — Почему я так долго спала? Почему так внезапно уснула? Так бывает?

— Так бывает, когда высокая температура, — Матвей заботливо прикладывает ладонь к моему лбу, а я отшатываюсь. — Сейчас нормально.

— Я… я…

Я не знаю, что сказать. Мне казалось, я полностью выздоровела. Может, не стоило так долго находится в развалинах. Там очень холодно.

— Не волнуйся. Тшш… — палец к моим губам прижимает. Я резко сажусь на кровать. Осматриваюсь. Я все еще в пижаме. Провожу дрожащими ладошками по своему телу. Проверяю. Он не трогал меня. Я в этом уверена. На сто процентов.

— А ты где спал?

Матвей улыбается хитро и молчит. А мне не по себе. Но замечаю смятый плед и подушку на кресле, и делаю вывод, что он ночевал на нем.

— Сабина волнуется, телефон разряжен! — кричу в панике, хватаясь за голову.

— Я зарядил твой телефон и написал ей от тебя, что ты переночуешь у подруги, — он подает мне включенный телефон.

Волна облегчения обрушивается на плечи. Конечно, я зла, что меня не разбудили, в первую очередь я думаю о своей семье.

— Мне надо в школу. Хотя бы к обеду успеть. Будет химия, это очень важный для меня предмет.

— Поехали.

Мы выходим, но я все еще сонная, меня пошатывает, а голова беспощадно трещит. Так необычно, что я в таком состоянии. Возможно, мне следует еще раз показаться врачу.

— Это что? — на двери комнаты вижу кровавые разводы.

— Хм… Это? Так это кровь невинных девиц, — отшучивается Матвей. — Забыла, о чем я вчера поведал?

Мне сейчас не до смеха. И я подозрительно щурюсь, потому что кажется на двери имеется приличная вмятина. Не заметила ничего такого вчера.

Странный этот псих, очень странный.

И как я умудрилась уснуть в логове монстра?..

Глава 34.2

— Мне очень понравилось, но давай дальше как-нибудь сама, — вышвыривает меня и захлопывает передо мной дверцу. Мне еще до школы топать и топать.

— Вот ты говнюк! — кричу отдаляющейся вслед машине.

Что понравилось?

Вдыхаю морозный воздух, накинув капюшон. Мимо меня проходят несколько школьников, таких же, как и я прогульщиков, косятся на меня и перешептываются. Кажется, все видели эту нелепую сцену. Псих бесподобен.

Направляюсь через парк медленным шагом, рассматривая птичек с красными пузиками, восседающих на веточках. Вот бы мне так. На деревце почирикать.

Зачем я вообще иду? У меня даже учебников с собой нет. Придется зайти в библиотеку. Корю себя. Надо было заехать домой. В любом случае часть уроков пропустила.

— Вы можете мне помочь? — маленькая девочка шмыгает покрасневшим носиком.

— А?

— Моя кошка, — она указывает на маленького пушистого комочка на веточке. — Не могу достать. Она ловила птичку, — уточняет. — Всем все-равно. Проходят равнодушно мимо.

Жалостливо плетусь к дереву и подпрыгиваю. Но мне тоже достать нереально.

— Кись, кись, кись, — пытаемся вместе с девочкой вызволить несчастную. Та мяучит диким ором, будто наступил конец света.

У меня в душе тоже стойкое предчувствие армагеддца. Со вчерашнего дня никак не отпускает.

— Она замерзла.

— Вызовем спасателей? — девочка отчаянно хныкает.

— Я попробую залезть на дерево, — улыбаюсь, глядя на нее. — Пожалуйста, не плачь. Я помогу тебе.

Залезаю я легко. А вот слезть обратно — пытка. Все казалось не так высоко, пока я не оказалась наверху. Да, мои физические способности оставляют желать лучшего.

— Беги домой, согрей ее, — кидаю котейку девочке. Она ловит ее шарфиком.

— Спасибо вам, — у девочки слезки текут из глаз.

Это так мило. Я уже давно не плакала из-за кого бы то ни было.

Она достает из кармана чупа-чупс и оставляет под деревом, благодарно улыбаясь.

— Извините, у меня больше ничего нет.

— Этого достаточно, — говорю я, свесив ножки с веточки. На душе становится теплее. Девочка с кошечкой убегает.

А теперь назревает вопрос: как мне слезть?

Как, как… Как говорится: «каком кверху и по-быстрому» Так я и делаю. По-быстрому. Но в процессе повисаю на своем пальтишке. Раскачиваюсь. Падаю в сугробик. В своей пижамке. От соприкосновения голой кожи о снег, меня прожигает. Визжу отчаянно. Пальто остается висеть на той самой веточке. Хорошо, хоть сапожки длинные и теплые, ножки не мерзнут.

Я спасла кошку. Кто спасет мое пальто?

— Черт! — подпрыгиваю. Почти достаю до рукава.Тяну. Ткань с треском рвется. Продрогла до косточек. Чупа-чупс не спасает. Я в полной Ж. Как и всегда.

— Вот что с людьми творит доброта.

Вздрагиваю. Поворачиваюсь на низкий баритон Артура. Он наблюдает за мной, положив руки в карманы.

Ухмыляется как-то недобро. Убийственно-недобро. Без настроения. Но это ничего. Мы все исправим.

— Артур… — теряюсь. В голове звучат заготовленные фразы про любовь, но у меня чувство, что сейчас не то время. Сначала надо одежду добыть. Улыбаюсь, покручивая за щекой чупа-чупс. — Ты мог бы одолжить мне свое?

Указываю на его пальто. Оно пахнет моим парнем. Оно пахнет моим Любимым парнем. У меня при мысли об этом мурашки горяченькие по задубевшей коже бегут.

— Не мог бы.

…

— Н-нет? Как это не мог бы? — теряюсь еще больше. Я просто выпадаю из реальности. Меня флешбэкает в прошлое. Улыбка сходит с моих окоченевших губ.

— А зачем?

— Зачем? — повторяю недоверчиво, глядя в потемневшие бездны глаз. — Я замерзла.

— И что?

— Как это что⁈ Артур! — топаю ножкой от возмущения. — Дай мне свое пальто!

— Нет, — Артур кривит губы в ледяной усмешке.

Кажется, ситуация его забавляет.

В его глазах плещется ледяная лава.

От его реакции становится в разы холоднее.

Иней на веточках начинает сильнее сверкать, подливая масла в огонь

Из уст этого маньячины не хватает фразы: «Тепло ли тебе, девица? Тепло, ли тебе, красная…».

Тогда наступит полная идиллия.

— Я могу заболеть!

— Сама виновата. Впредь не делай глупостей. Хотя… Кому я говорю. Ты не умеешь не делать глупостей.

Бледнею. Чувствую, как в животе скручивается узел злости.

— Артур…

— Не называй меня по имени.

Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. Поэтому я молча смотрю на него.

— Это шутка? Я почти голая.