Феникс.

Человек? Птица? Стихия? Нет. Просто… её.

Он смотрел на неё, как будто видел всё и всех, но больше всего — её суть, ту, что за морщинами, страхами, огнём и буднями.

— Доброе утро, Раиса.

— Оно было бы хуже без тебя, — улыбнулась она.

Он подошёл ближе, не торопясь. Нежно взял её за руку, как будто боялся распугать.

— Я хочу провести с тобой этот день. Без подвигов, без света и огня. Только мы.

— А птенец?

— Он уже испёк завтрак. Баюн в восторге.

Они ушли к озеру. Гуляли, держась за руки. Он рассказывал ей о небе, о старых мирах, где пели звёзды. Она — о родителях, о любимых песнях, о детстве, где были резиновые сапоги и картошка в золе.

Он смеялся. Первый раз — по-настоящему.

А потом они плавали. Он с крыльями, она — в старом, но красивом купальном костюме, который ей сшила Ладомира («чтоб фигуру подчеркивало, а не раскрытие чакр»). Он держал её на воде, пока солнце садилось.

А вечером, у костра, они поцеловались.

Тихо. Без огня.

Но жар был.

Пироги, политика и почтовые пирожки

На следующее утро в таверне разразился мини-конгресс: явились гномы, две русалки (на тележке с аквариумом), три эльфа и один очень подозрительный тролль, пахнущий ванилью.

— Мы хотим создать Союз! — объявили гости.

— Торговый?

— БыстроПищевой! Сеть. Раиса как Главный Кулинарный Мыслитель.

— Серьёзно?..

— Вы создали магическую доставку по письмам! Эльфы впервые за 300 лет ели шаурму! А гномы… они теперь едят на ходу! НА ХОДУ, РАИСА!

— Мы будем звать это… «Пироговое Перемирие»! — предложила Ладомира.

— Или «Пельменный Пакт»! — воскликнул Баюн.

Раиса сидела за столом и пила компот. Рядом — жар-птенец, греющий лапки о её чайник.

Она посмотрела на всех. На союз. На мир, что собирался вокруг неё.

— Хорошо, — сказала она. — Только один вопрос: вы точно готовы к пицце?

Ночью, когда все спали, Лада снова пришла во сне.

Тихая, как лунный свет. Улыбалась.

— Ты хорошая, Раиса. И сильная. Отец простил меня. А я…

— Да?

— Скоро приду. Но в другом обличии. Узнаешь меня по слову.

— Какому?

— McDonald's.

Раиса открыла глаза. И долго-долго смеялась в подушку.

Глава 54 — Где огонь встречает небо.

Крылья, которые греют

Феникс — тот, что молчаливо ходил за Раисой, помогал с ремонтом таверны и молча дежурил у кухни, наконец заговорил. Вернее, вздохнул. Этот вздох оказался мощнее любых слов: он был полон сдержанного жара, тоски и бесконечного терпения.

Раиса услышала его, как слышат зов родного дома. В ту же ночь, когда над таверной спускалась тёплая пурга из цветущих искр (спасибо Баюну, экспериментирующему с вечерней подсветкой), он подошёл к ней:

— Пойдём со мной. Только на миг. Крыльями дотронусь, не обожгу.

И она пошла.

Он унёс её не в небо — в звёзды. Их фигуры растворились в ночи, только шлейф золотых перьев мелькнул, как хвост кометы. Они не говорили. Раиса, сидя на его руках, слышала, как в груди у него гудит огонь, не требующий жертвы. И впервые за долгое время она не хотела ничего доказывать. Просто быть.

Высоко над землёй он раскрыл крылья и замер. Раиса почувствовала себя не женщиной, не хозяйкой таверны, не магиней — просто собой. Женщиной, которую кто-то оберегает.

Он посмотрел в её глаза.

— Ты думаешь, мы горим, чтобы сгореть. Но мы горим, чтобы светить. — Его губы коснулись её виска. — Дай мне остаться с тобой. Не как питомцу. Как мужчине.

Ответа словами не было. Он понял её согласие, когда она, вздохнув, провела пальцами по его перьям. Они распались искрами, и ночь загорелась дыханием двух огней. Всё случилось не бурно, не страстно, а тихо, как будто их давно соединяли в небесах и только сейчас отпустили быть рядом.

И если кто-то скажет, что у фениксов нет плотской любви, Раиса ему в лицо бросит: «А ты пробовал?»

Почта летучих котлет

Утро принесло не только поджаренные щёчки, но и настоящий почтово-гастрономический хаос. Первый эксперимент с доставкой еды через магические письма начался с лязгающего ящика на крыльце. Баюн радостно его вскрыл — и тут же получил в нос сосиской.

— Жгучие сосиски с сырным покрытием, адрес: Синяя Ведьмина Пучина, доставка срочно! — прочитал домовой с выражением.

— Куда?! — Раиса замерла с подносом борща.

— Видимо, болотам тоже нужен фастфуд, — буркнул Феникс, жуя бублик.

В течение часа из волшебной печки выскакивали подносы с заказами:

Пельмени со знанием древнерусской поэзии — каждая пельмешка цитировала «Слово о полку Игореве».

Котлеты из красной фасоли, в которых прятался гномьящий лотерейный билет.

Борщ, поющий «Ой, то не вечер» — особенно громко в 3:45 утра.

Ближе к вечеру Раиса изобрела «магическую карту вкуса» — лист, на котором клиенты отмечали не только еду, но и настроение, регион и температуру воздуха, чтобы блюдо «пришло идеально тёплым, как бабушка летом».

Баюн сбился с лап, но счастливо хрюкал:

— Наша слава обгонит даже драконью пиццерию на севере!

Феникс, проходя мимо, прижал к Раисе крыло и сказал тихо:

— Теперь ты не просто Хозяйка. Ты — Мать Вкуса.

А в небе к вечеру показалась тень… крылатая и тёплая. Сначала Раиса подумала, что это туча. Но потом в её голове зазвучал голос Лады:

«Скажи Баюну готовить гнездо. Я скоро приду. И принесла подарок — не пельмени. А судьбу. Она пищит и уже жарит перья. Да, это яйцо. Да, то самое. Да, McDonald’s всё ещё не догнал нас.»

Глава 55Яйцо, которое пищит судьбой

В таверне с утра было неспокойно. Яйцо, подаренное Ладой, не просто светилось — оно булькало, подпрыгивало и вяло испускало запах жареных пирожков. Баюн, с утра налегавший на сметану, бросил ложку и в страхе отступил:

— Это не яйцо. Это... бомба с духовкой внутри!

Раиса, наоборот, только улыбалась — в ней проснулась неведомая добродушная уверенность. Как будто она знала, что всё идёт как надо.

— Всё в порядке. Просто скоро у нас будет ребёнок. Ну… пернатый.

— Не говори этого вслух! — замер домовой. — Он услышит и будет звать тебя «мама»! А потом подрастёт и потребует магическую ипотеку и личную жаровню!

Раиса только хмыкнула. И тут яйцо издало звук: «Пиу!» — как будто шмель чихнул в кастрюлю с сиропом.

Трещина. Вторая. Перо, сверкающее, как утренний иней на углях. И — писк. Потом визг. Потом:

— МААТЬ! — с этой интонацией, как будто его уже опоздали покормить.

Из яйца вывалилось нечто несуразно красивое: пушистое, цветное, с глазами как два янтаря, и в перьях... прилипший кусок жареной картошки.

— Баюн, неси полотенце. И, кажется, мы забыли о главном: ему нужно имя.

Баюн сглотнул:

— Давай... не "Пельмешек"?

Маленькая жар-птица прищурилась. Подпрыгнула. Клюнула Баюна в нос и, не сбавляя темпа, уселась на плечо Раисы, покачиваясь.

— Выбрал. Меня, — мягко улыбнулась она. — Как назовём?

— А может, Ярила? — предположил кто-то из посетителей.

— Нет. — Писк.

— Перышко?

— Писк с гневом.

Баюн в этот момент съязвил:

— Назови Огнедых Громо-Перестук Первый. Или Сковородыч. Всё равно ты его баловать будешь.

Маленькая жар-птица повернулась к нему. Долго смотрела. Затем… подошла и сложилась рядом на его спине, как будто собиралась там дремать.

— Ой. Он выбрал няньку. Баюн, поздравляю.

— Не-е-е-ет! — взвыл домовой. — Я же не подписывался быть пернатым кенгуру!

Раиса рассмеялась:

— Значит, теперь у нас в таверне семья. С двумя родителями, одной огненной птицей и моральной травмой для кота.

Бюрократия, котлеты и союзники

Тем временем, по таверне ходили представители разных народов: эльфы, дроу, даже пару сычей-друидов занесло. Все обсуждали одно: новый торговый союз, созданный вокруг магической гастрономии Раисы.