Впрочем, имелся и второй фактор, заставляющий Фрэнка завидовать аврорам. Ещё больший, чем звонкие монеты, вечно отсутствующие у молодого волшебника. Помимо денег, эти маги обладали силой. Не будь у них достаточных способностей, никто не взял бы их в Хогвартс, а потом в Академию. Увы, но сам Лингдон не мог похвастаться подобным уровнем личного могущества… Не было у него достаточной силы. И вряд ли она могла появиться.
Порой парень задумывался — а не в его ли слабости кроется причина отказа в участии в министерской программе обучения малоимущих в Хогвартсе? Быть может, никто и не занимал его место, а дело было именно в нём самом?
Подобные мысли наводили на Фрэнка ещё большую хандру. В эти секунды чувство собственного бессилия становилось невероятно острым и болезненным. Тогда Лингдон искренне проклинал собственных родителей, что погибли годы назад, оставив немощного потомка прозябать в нищите, на грани голода и бездомности.
Подойдя к трёхэтажному зданию из красного кирпича, Фрэнк кивнул Барти, темноволосому мускулистому парню, что работал на хозяина здания, исполняя роль и привратника, и вышибалы:
— Привет, дружище. Как поживаешь?
— И тебе не хворать, — приветливо махнул рукой Калхун, — Не хуже всех. Чего так поздно? Или опять в твоём аду всех заставили в полторы смены пахать?
— Нет, — вздохнул Лингдон, бросив взгляд на безлюдную улицу, — Просто хотел прогуляться. Настроение дерьмовое.
Ничего выдающегося глаза Фрэнка не увидели. Самая обычная грязная подворотня. Стены домов тут давно покрыты мхом и плесенью от вечной сырости, а каменная мостовая во многих местах просела, из-за чего булыжники перемешались с грязью, образовав вечные бурые лужи. В мрачных заколуках кваратала бедняков никто не стремился поддерживать чистоту и порядок. Местные обитатели были заняты совершенно другими вещами. Например, банальным выживанием.
— Всё по той девчонке убиваешься? — хмыкнул Барти, тоже оглядев переулок, — Она того не стоят, дружище. У тебя будет хорошая девочка. Вот увидишь. Ты парень нормальный, работящий и умный — наёдется красотка, что тебя полюбит.
— Не знаю, — вздохнул Фрэнк, — Ты видишь как я живу. Кому нужен нищий?
— Ты эту песню не заводи, — нахмурился Калхун, — Я, вон, тоже не лорд и не в Букингемском Дворце живу, но нашел себе подругу. И она меня не за звонкие монеты ценит — нет у меня их, сам видишь. Иначе бы не торчал тут.
— Вижу, — хмыкнул Фрэнк, — Только от этого легче не становится.
— Тебе точно надо напиться, — покачал головой привратник, — Легче станет.
С Барти у парня, за прошедшие несколько месяцев, установились более-менее дружеские отношения. Во всяком случае, периодически они позволяли себе выпить по стакану пива да поговорить за жизнь. Калхун, в отличии от вечно пьяных соседей Фрэнка, всегда был опрятен, вежлив и улыбчив, чем и подкупил мрачного Лингдона.
— Ладно, я пойду отсыпаться… — вздохнул парень, пожав руку привратника, — Завтра будет новый день в преисподней…
— Иди, страдалец, — кивнул Барти в ответ.
Войдя в здание, Лингдон тяжело вздохнул. Умом он понимал, что дальше так нельзя. Рано или поздно он сам себя загонит в могилу. Однако, мрачные мысли всё чаще посещали голову молодого волшебника. Слабого и плохо обученного.
Несмотря ни на что, Фрэнк трезво оценивал ситуацию и прекрасно осознавал своё положение. Парень находился практически на дне общества магов. Ниже только бездомные и откровенные преступники. От этой черты его отделял лишь контракт с Блэками да гордость, что ещё осталась у Лингдона. Только она не позволяла парню окончательно скатиться и пуститься во все тяжкие. Не для того он всю сознательную жизнь боролся, преодолевая голод, одиночество и собственную магическую слабость…
Поднимаясь по лестнице, Фрэнк поморщился от запаха немытых тел, мочи и чьей-то блевотины. Видимо, кто-то не дошел до туалета, использовав вместо него подъезд.
«И, ведь, они как-то живут… — в который раз подумал парень, — Не работают, но вечно пьют… Как? Почему и тут я оказался хуже всех?»
Прикоснувшись кончиком палочки к пластине дверного замка, Лингдон дождался пока защита удостоверится в том, что он имеет доступ к квартире, а затем взялся за ручку замка. Понятно, что здесь, как и в большинстве подобных мест, были установлены самые простые и дешевые артефакты, но даже они были лучше, чем вообще ничего.
Открыв дверь, Фрэнк вошел в то, что здесь носило гордое название квартиры. Единственная комната с кроватью, являющаяся ещё и кухней, длинной десять шагов и шириной семь. Хорошо ещё, что крохотный совмещенный санузел тут являлся отдельным помещением и имел дверь. Когда Лингдон искал новое жильё, были места, где в он вообще оказывался отделен занавеской, а то и вовсе находился в конце общего коридора — единственный на весь этаж.
Грустно вздохнув, парень повесил на вешалку у вхожной двери поношенную мантию и, скинув с ног ботинки, подошел к не заправленной кровати. Ни сил, ни желания готовить ужин у него попросту не было. Не раздеваясь, Фрэнк рухнул на смятую простынь, надеясь забыться в объятиях сна, но, как обычно в последние недели, в голову снова лезли мысли о Нести, а перед глазами, стоило опустить веки, появлялось её лицо.
Застонав, парень перевернулся на спину, уставившись на пожелтевшую от времени штукатурку на потолке. Сейчас она казалась серой, покрытой сетью теней, отбрасываемых голыми метками деревьев из-за света уличных фонарей. Фрэнк уже привычно принялся было изучать рисунок трещин на потолке, пытаясь отвлечься от своих мыслей и заснуть, но что-то не давало ему покоя. Некая неправильность, цепляющая усталое сознание парня.
Почему-то, Лингдону казалось, что сейчас он в этой пародии на жилье не один. Ощущение чужого взгляда, что уперся в него, усиливалось с каждой секундой, заставляя сердце биться чаще. Руки молодого волшебника быстро похолодели, а горло, казалось, сжала чья-то незримая ледяная хватка.
«Похоже, что я схожу с ума, — устало подумал парень, — Ну кому я сдался? Моя жизнь настолько дерьмовая, что даже долгами не могу обзавестись… Местные ростовщики и то скалятся и посылают в задницу… Когда сдохну, всем будет плевать…»
Звук открывающейся двери ударил по нервам Фрэнка, заставляя на мгновение прекратить дышать. Сев на кровати, Лингдон сжал в руке нож, выхваченный из левого рукава, и огляделся, окидывая взглядом помещение.
Простая металлическая односпальная кровать, старый деревянный стул с облупившимся лаком и такой же стол. Возле одной из стен — узкий шкаф-пинал, куда едва помещались его скромные пожитки, да стойка плиты, на которой сиротливо стояли миниатюрная кастрюля да эмалированный чайник. Погруженная в сумрак ночи комната казалась всё такой же, как и всегда — убогой. Входная дверь закрыта, а миниатюрный кристалл индикатора замка горит красным, показывая, что защитный артефакт работает.
Осмотрев своё обиталище, мужчина пожал плечами. Спрятаться можно было разве что в санузле, но сейчас его дверь была открыта, демонстрирую отсутствие в нем посторонних.
Уже собираясь вновь лечь, Фрэнк заметил боковым зрение какое-то движение. Одним резким движением слетев с кровати, парень уставился на дергающиеся тени, отбрасываемые ветками деревьев за окном. Пальцы сжимали рукоять ножа, побелев от напряжения.
В комнатушке всё так же было тихо и пусто. Никого.
— Да что ж со мной такое? — выдохнул Лингдон, вытирая ладонью выступивший на лбу холодный пот.
Ещё раз осмотревшись, парень пожал плечами и, уже собираясь вернуться на кровать, опустил взгляд вниз. Его сердце пропустило удар, а глаза расширились. На полу перед парнем было две тени. Его и кого-то другого, стоящего рядом с ним. Скрип деревянных досок, показавшийся в ночной тишине ударом грома, вывел Фрэнка из ступора.
Без замаха ударив в то место, где должен был находиться незнакомец, Лингдон развернулся всем телом и увидел лишь пустоту.
— Что за… — только и успел произнести парень, когда тень рядом с ним взорвалась сотнями черных щупалец, мгновенно вцепившись в него и сжавших настолько сильно, что даже дышать удавалось с трудом.
