Это был шанс!

Аппарировав к началу подземного хода, Молли побежала по узкому каменному коридору, надеясь на то, что преграда исчезла. К счастью для неё, именно это и произошло! Никакой стены, перекрывающей проход, уже не было!

Бросившись вперед, Уизли не пыталась искать ловушки, забыв о всякой осторожности. Да и не требовалась она сейчас — все структуры крепости оказались попросту выключены. Нежить чувствовала, что время на исходе и скоро артефакты замка вновь заработают. И если она не успеет ничего сделать, то…

Промчавшись по длинному коридору с низким потолком, покойница увидела овальный провал, за которым что-то тускло мерцало. Не останаваливась, Молли продолжила свой бег. Её мертвое тело совершенно не уставало, не замечая той скорости, с которой двигалась женщина. Она даже не дышала. Ныне ей не требовался воздух.

Ворвавшись в громадный круглый зал с витыми колоннами, нежить быстро осмотрелась. Большые кристаллы в металлических стойках, расположенных в нишах по периметру помещения, давали слабое освещение. Его едва хватило бы живому существу чтобы различать силуэты скупой обстановки зала. Для Молли же и этого было много. Будучи немертвой, она видела в темноте даже лучше ночных животных. Уизли быстро убедившись в отсутствии ловушек и явных врагов, бросилась к арке на противоположном конце помещения. В этот момент она увидела ребенка, что вошел в зал через второй проход. Что удивительно, но обретенное после смерти и перерождения чутьё не смогло заметить его жизненные силы. Будто бы странный мальчик умудрялся прятать их или тоже являлся нежитью.

— Что? — удивилась Молли, остановившись перед неожиданно возникшей невысокой фигурой в ученической мантии Хогвартса.

Ещё более странным было отсутствие значков факультетской принадлежности. Да и галстука у мальчика не наблюдалось. Быстро окинув взглядом смутно знакомого ребенка, нежить нахмурилась и сделала неуверенный шаг назад. С ним явно что-то было не в порядке, но сразу сообразить в чем причина беспокойства покойница не могла.

— А ты ещё кто? — раздался детский голос, благодаря которому Уизли узнала на кого наткнулась.

Невилл Лонгботтом. Мальчик-неумеха, как рассказывали её сыновья прошлой зимой. В теории, он не должен представлять опасности. Однако, растущее беспокойство и внутренняя тревога не давали Уизли повернуться к нему спиной или попытаться проскочить мимо юнца.

Заставив себя сделать вдох, что далось нежити с большим трудом, лич попыталась договориться.

— Я Молли, мать Джинни, — произнесла женщина, стараясь сделать свой голос хоть немного человечным, что было очень проблематично.

После перерождения говорить вообще оказалось невероятно сложно, из-за чего она осталась лишь с небольшим арсеналом заклятий, которые могла выполнять без палочки и вербальной формулы. К счастью, им были, щиты и несколько боевых заклинаний да маскировочные чары, а не бытовые мелочи. Именно этот факт и позволил покойнице скрыться от Снейпа и потом добраться до Хогвартса.

— Да мне плевать, вообще-то, — пожал плечами мальчик, протягивая вперёд ладонью вверх пустые руки.

Зрачки ребенка вспыхнули алым.

— Что? — опешила Молли.

Впервые с момента осознания себя в новом качестве, женщина испытала что-то отличное от ярости и жажды убийства. Этим чувством оказалось удивление.

В следующее мгновение из ладоней мальчика вылетели тонкие алые нити. В полете они разделились, став похожими на паутину, а затем пробили грудь, шею и живот Молли, проникли внутрь её тела и начали перемалывать внутренние органы женщины, плетать её кости и ломать суставы

— Putres! — бросила Уизли в неожиданно опасного ребенка боевое заклятие.

Проклятие гниения плоти, которому её научили братья, игнорировало большинство современных щитов. Как правило, после такого удара человек умирал за считанные секунды, превращаясь в кричащий от боли, сгнивающий заживо комок боли. Однако, в этот раз что-то пошло не так.

Мальчик неожиданно, вместе с одеждой, покрылся алой пленкой, по которой растеклась гнилостно-зеленая клякса заклятия, а затем эта странная защита едва ли не взорвалась, выстрелив в Молли миллиардом тончайших щупалец, которые вернули ей её же удар.

Плоть лича, начала расползаться вонючими чернеющими кусками. Алые нити, что продолжали разрывать мышцы и внутренние органы женщины, лишь ускорили этот процесс. Однако, Молли не желала останавливаться и сдаваться. Тем более, что для высшей нежити мертвая плоть не была столь важна, как для тех же зомби.

Издав утробный рык, женщина метнулась к Лонгботтому, что продемонстрировал столь неожиданные и опасные для детей знания. Алые нити, в этот момент окончательно проникшие между костей Молли, вдруг стали жесткими и попытались помешать её движению. Однако, нежить это не живой человек. Сила немертвых превышает всё то, что доступно смертным. Да и аура с энергетикой этих существ сами по себе пагубно сказываются на магических структурах, создаваемых смертными.

Одним рывком преодолев разделяющее их расстояние, женщина вцепилась уже лишившимся плоти руками в шею Невилла. Алая пленка вновь скрыла мальчика, став невероятно твердой и мешающей попросту раздавить его шею. Затем она превратилась в шипы, пробившие кости пальцев и кисти женщины.

Действуя уже на упорстве, Молли наклонилась к лицу своего противника и принялась поглощать энергию этого странного щита. Эта сила оказалась странной, словно бы металлической и такой знакомой…

«Кровь! — поняла Уизли, — Он маг крови!»

В следующее мгновение нежить сообразила как надо поступить и попросту одним разом влила в алую пленку и нити, вцепившиеся в тело лича, своей силой, а затем принялась продавливать некротические энергии в тело Невилла, стараясь своей волей подавить его магию.

Кровь для нежити и нечисти — прямой путь к магам. Стоит этим существам получить доступ к вожделенной алой жидкости, как волшебнику придется очень постараться, чтобы избежать проблем. Именно по этой причине магам крови крайне сложно противостоять порождениям потустороннего.

Впрочем, оба противника находились не в лучшем состоянии. Сама Молли почти истратила свои силы, а Невилл, несмотря на имеющиеся знания, был ребенком. Для него тот объем крови, что использовал Лонгботтом, был более чем серьёзным.

— Вот дерьмо! — раздался чей-то голос, — Ram!

В следующее мгновение и Молли, и мальчика попросту снесло таранным заклятием.

Группа из четырех магов в черной форме, сопровождаемая пятью высокими шестиглазыми существами, обладающими четырьмя конечностями, рассредоточилась по залу. Один из колдунов подвесил под потолком конструкт осветительного заклинания, а остальные принялись осматриваться. Их прикрывали массивные фигуры нелюдей, выполняющие роль тяжелой пехоты.

— Какого Мордреда тут происходит? — поинтересовался вошедший следом за отрядом мужчина, — Шевелитесь, пока действует ритуал… Что?

Командир группы удивленно уставился на Лонгботтома, лежащего без сознания в луже черной жидкости, что ещё мгновение назад являлась его же кровью, и покрытые гниющей плотью кости, обнаружившиеся рядом с ним.

— Сэр, они… Э…. Дрались, — произнёс один из бойцов, — Нежить и ребенок.

Пожав плечами, маг начал зачитывать заклятие упокоения нежити, разработанное волшебниками после исчезновения последних некромантов.

— Per elementa creata mundi I, varias…

Однако, закончить его маг не успел.

Громадная, воняющая паленым мясом, туша, громко шипя, ворвалась в помещение. Увидев волшебником и четырёхруких существ с ними, тварь замерла, раскрыв громадную пасть, а затем бросилась в атаку. Трое из пяти магов застыли на месте, словно бы превратившись в статуи, а затем рухнули на пыльный каменный пол. Глаза погибших попросту лопнули, словно бы взорвавшись, а из их ушей потекла кровь. Ментальный удар василиска, пребывающего в ярости от неожиданного поражения в недавней схватке с человеческим ребенком, был невероятно сильным. Командир отряда и его выживший подчинённый, что не попали под эту атаку, бросились в стороны. С их палочек в химеру Слизерина полетели Непростительные.