В-третьих, теперь замок напичкан следящими артефактами, а домовики, скрываясь под мороками, патрулируют коридоры. Том отчетливо помнил, что во времена его учебы на первом курсе подобного в Хогвартсе не было. Что могло послужить причиной столь сильных перемен можно было гадать долго, но сей занимательный процесс в планы Риддла не входил.

Ему требовалось новое тело. Мужское. Чистокровного или полукровки, если уж совсем прижмет. Однако, единственным, кто не имел защитных артефактов, оказался магглорожденный первокурсник Колин Криви. Не самый удачный вариант, если быть откровенным.

Ленивый, не отличающийся ни умом, ни сообразительностью первокурсник вызывал едва ли не скрежет зубов у Поттера, пытающегося привить ему любовь к знаниям и понимание того общества, куда попал этот маглорожденный… Не безуспешно, надо сказать, но… На фоне остальных товарищей странного второкурсника, Криви смотрелся откровенны блекло. Та же Робинс, на что первокурсница и воспитана маглами, но прогрессировала на глазах. Правда, она, как и постоянные дружки Поттера, признала этого Гарри своим вожаком. Во всяком случае, бесприкословно выполняла его «рекомендации», из-за чего практически поселилась в библиотеке и выделенной для тренировок этой странной компании аудитории. Да и в остальное время предпочиала по возможности держаться рядом с этой странной компанией.

Впрочем, даже Криви смотрится всяко лучше малолетней Предательницы Крови, с которой никто из студентов даже разговаривать не желает и при чьём появлении сразу же утихают разговоры. Хорошо, что и руки марать не хотят, иначе бы крестажу пришлось ещё тяжелее.

Пытаться захватить кого-то из чистоковных Том даже не думал.

Полвека назад этот контингент был в состоянии ещё обучаясь на первом курсе «обрадовать» обидчика изрядным набором боевых заклинаний и проклятий, поскольку данных детишек подобным вещам учили лет с девяти-десяти… И это было тогда, в сороковые. Сейчас же «юные цветы жизни» и вовсе похожи на мелких хищников, что всегда готовы к появлению врага и ни на секунду не расстаются с защитными артефактами. К тому же, большинство студентов из подобных семей передвигается по замку исключительно в компании своих товарищей, как и было полвека назад — многовековые связи накладывают свой отпечаток на круг общения детей и к моменту поступления в Хогвартс они уже имеют сформировавшиеся коллективы с выстроенными взаимоотношениями, что крайне редко меняются.

Исходя из своих текущих возможностей, осколок души Тёмного Лорда начал рассматривать другие варианты — менее перспективные в социуме, но более доступные при его текущих возможностях.

Невольно взгляд Тома устремился на четвёрку студентов второго курса Гриффиндора. Поттер, Грейнджер, Финниган и Томас. Более чем странная компания, к которой уже подтянулись Криви и Робинс, а постоянно ошивающаяся рядом Лаванда Браун так и норовила стать ещё одним членом «клуба библиотечных боевиков», как и о них говорят на факультете. После уроков искомые ученики оккупируют вотчину мадам Пинс, а затем, выполнив домашние работы, отправляются в неожиданно выделенную им для самостоятельных занятий аудиторию, где проводят своё время почти до отбоя. И так — шесть дней в неделю. В воскресенье эта четверка позволяет себе отдых… Если это можно так назвать.

Поттер в этот «выходной» начинал попросту «окучивать» товарищей по факультету, как делал в первые годы своей учебы Том. Наблюдая за второкурсником, Риддл видел самого себя со стороны. Точно также он когда-то «наводил мосты» со студентами Слизерина и Когтеврана, а потом и Пуффендуя.

Сравнивая себя и Поттера, Риддл находил всё больше параллелей и схожих черт. Впрочем, один момент заставлял осколок души Тёмного Лорда испытывать гордость. Придя на первый курс, Том на голову превосходил по личной силе даже выпускников седьмого курса. Поттер же, участь в Хогвартсе уже второй год, значительно слабее и по данному показателю стоит на одном уровне с шестикурсниками. Впрочем, эту гордость затмевает другой фактор.

Контроль.

Поттер обладает невероятным для его возраста контролем собственной силы. Немногочисленные слухи, что удалось за полтора месяца собрать Риддлу, попросту подслушав разговоры студентов, говорили о более чем выдающемся, едва ли не ювелирном, управлении собственными заклинаниями и невероятном для такого возраста навыке дозирования закладываемых в чары ресурсов. Подобные возможности крайне редко свойственны ученикам не только младших курсов. Да и среди выпускников далеко не норма. Как правило, столь серьёзные навыки вырабатываются десятками лет активной практики в достаточно тяжелых направлениях магии.

К этому стоит добавить целый список защитных артефактов, с которыми мальчик не расстается в принципе, а так же изрядное количество иных странностей. Не по-детски правильную речь, несвойственное двенадцатилетним мальчиком непрошибаемое спокойствие и холодный цепкий взгляд. Такое Тому доводилось видеть на улицах Лондона у вернувшихся с полей Второй Мировой Войны ветеранов. Они смотрели на улицы родного города так, словно бы постоянно ждали если не авианалета или артиллерийского удара, то появления вражеских патрулей, готовые в любой момент вступить в бой.

Впрочем, имелось одно важное отличие. Те отставники испытывали страх, навсегда поселившийся в их глазах и душах. Поттер же смотрел на окружающий мир с холодным равнодушием. Не фатализмом и принятием своей смерти. Нет. Странный второкурсник будто бы понимал, что в состоянии справиться с потенциальной угрозой и потому был готов к её появлению, но не видел смысла беспокоиться, попросту контролируя пространство вокруг себя.

Глядя в его глаза с помощью захваченного тела юной Уизли, крестаж начинал беспокоиться. Когда-то ему довелось увидеть состав, с которого спускали танки. Эти грозные машины, издавая лязг гусениц и ревя двигателями, казались тогда Тому непобедимыми монстрами. Настоящими хозяевами полей войны. Богами механизмов, что способны сокрушить кого угодно. От них буквально разило холодной, лишенной чувств и эмоций, опасностью.

Поттер, походил на них этим. Его странное спокойствие вызывало ассоциации с теми танками. Разве что имелся нюанс.

От темной силы второкурсника несло чем-то агрессивным, обжигающе горячим и злым. Будто бы речь шла о раскаленном металле, который заливают в глотку пленника озверевшие палачи. Столь странное впечатление совершенно не вязалось с тем, какой была привычная Тому Тьма. Среди слизеринцев всегда хватало потомственных темных. И их сила была совершенно другой. Тягучей, тяжелой, давящей… Но не обжигающей своей яростью.

От чего-то, связываться с Поттером не хотелось совершенно. Чутьё выходца с лондонского дна, почти звериное по своей сути, настоятельно рекомендовало держаться от этого второкурсника как можно дальше.

Симус и Дин были в разы слабее и делили третье по уровню личной силы место в этой странной четверке. Однако, как и их вожак, мальчики быстро прогрессировали. Несмотря на отсутствие средств защиты разума, они уже к концу сентября обзавелись базовыми оккулюментными щитами, которые постепенно дорабатывали. Из-за этого считывать их память уже не получалось, как прежде. А ломать защиты — выдать себя, чего Тому делать не хотелось совершенно. Особенно, в свете того, что ему удалось узнать из их памяти по поводу «дополнительных занятий» и самой жизни Поттера, оказавшегося ещё более странным и опасным, чем он выглядел со стороны.

Увы, но эта парочка уже к концу сентября щеголяла с достаточно сложными защитными артефактами в виде браслетов и колец. К тому же, Дин и Симус никуда не ходят по одному. У Риддла даже начали появляться сомнения в том, как они посещают уборную.

Оставалась Грейнджер. Эта второкурсница сильнее Робинс, Финнигана и Томаса, но уступает Поттеру. Артефактов у неё не меньше, чем у её друзей, а окклюментные щиты куда сложнее, тех, что успели сделать Дин и Симус. Однако, имеется важнейший момент, заставляющий всерьёз задуматься на её счет. Гермиона далеко не такая компанейская особа и порой гуляет по замку в гордом одиночестве. Причем, происходит это именно по воскресеньям.