— Дай подумать, — демонстративно почесал я подбородок, — Изготовил и продал артефакты, приобрел Особняк, договорился с Джоанной, нанял «Гренадеров Честера»…

В ответ Вишейт рассмеялся хлопнув себя по колену.

— Раз уж ты считаешь иначе, то соизволь объясниться.

— У тебя прорезалась культура… Растешь Реван… Или гниешь, тут как посмотреть… Впрочем, — оскалился Император, — Ты прав. Разъяснить тебе причины моего смеха стоит… Видишь ли, ты ничего не сделал на основании своих желаний и устремлений. Ни разу ты не принял решение, которое бы стал реализовывать. Не составил ни одного плана, основанного на собственном видении своей судьбы. Всё совершенное тобой — реакция на внешние факторы.

— Ну-ка, — фыркнул я, заинтересованный словами своего тюремщика, — Подробности.

Несмотря на то, что Император являлся моим врагом, не признать его гениальности невозможно. Вишейт, как бы я к нему не относился, заслуживал уважение. Потому услышать его мнение тоже полезно. Как минимум, чтобы попытаться понять каковы цели Императора и чего он хочет добиться.

— Конечно, Реван, — оскалился Вишейт, — Давай начнём с артефактов и особняка… Они взаимосвязаны, поскольку стали следствием необходимости расширения жизненного пространства. А она возникла из-за того, что тебе попросту негде хранить книги, проводить эксперименты и тренироваться. То есть, это тоже ответная реакция на внешний фактор… Джоанна… Не будь её, ты бы не стал искать союзников. Во всяком случае, сразу. Сам факт договоренности с ней возник в результате внешнего фактора — вашей встречи и невозможности ликвидации одного из вас без последствий для другого… Ты ей выгоден как прикрытие, а она тебе — как советчик и боевая единица. Исчезновение одного из вас повлечет потери для другого.

— Допустим, — кивнул я, — Тут спорить бессмысленно. А наёмники?

— Аналогично, — усмехнулся Император, — Если бы не твоё предчувствие, то ты не стал бы искать способа обезопасить себя и своих родственников… То есть, это тоже реакция на внешний фактор.

— И что? — спросил я, усевшись на диван рядом с Вишейтом.

— А чем ты отличаешься от трупа, который сам не шевелится, но дергается если ударить его током? — улыбнулся Император, — Твои внешние факторы — разряды, которыми тебя бьют. Ты сам — разлагающийся труп. Никаких самостоятельных и осознанных действий. Даже мыслей нет. Только реакции. Ударили током, мышцы сократились, труп дернулся. Этакая имитация жизни… Печальное зрелище, откровенно говоря.

Увы, но Вишейт действительно прав. Я плыву по течению и лишь отвечаю на угрозы, а сам ничего не предпринимаю для того, чтобы изменить ситуацию. Дерьмовое положение, если быть честным. А, ведь, мне необходимо менять что тактику, что стратегию и начать навязывать своим противникам собственные правила «игры», принуждать действовать в рамках именно моих планов… Проблема в том, что этих самых планов попросту нет.

— Ого! Ты задумался! — оскалился Император.

— А что ты сделал с Грейнджер?

— Ничего сверх того, что обещал, — пожал плечами ситх, демонстративно оскалившись и осмотрев ногти на пальцах правой руки.

— Ты ничего не обещал, — напомнил я.

— Точно, — кивнул Император, — Как я мог забыть… Ладно, тогда слушай. Я стабилизировал её состояние, замедлил процесс Падения, установив его рамки и задав вектор, благодаря которому эта малолетка станет не психопаткой с биполярным расстройством, а более-менее здравомыслящей стервой, каковой и была бы… Правда, с массой комплексов неполноценности, зависимостями от всяких там… Авторитетов! — поднял указательный палей Вишейт, — Я же всё это убрал. Вымел всё лишнее.

Слова Императора не расходились с тем, что мне удалось понять в преобразующем ядре. Однако, это не означало, что нет второго, а то и третьего дна. Вишейт — древний ситх, неоднократно переходивший черту смерти и возвращавшийся обратно. Древнее существо, чья логика порой совершенно непонятна окружающим. Он собственноручно уничтожал созданные им самим государства, формируя на их руинах новые, если в какой-то момент приходил к выводу, что очередной социальный проект… неудачен.

— В чём подвох? И для чего это тебе?

— Мне интересно, — усмехнулся Император, — Считай это очередным экспериментом.

— Только не говори, что в нём подопытный — Грейнджер, — покачал я головой, — Ни за что в это не поверю.

— Конечно, нет. Подопытный в нём — ты, — хмыкнул Вишейт.

В этот момент меня вышвырнуло обратно в пространство собственной психики. Найденного раннее блока не было и найти его не удалось.

Собственно, данная беседа заставила меня задуматься над собственными действиями и планами, внося в них коррективы. Одной из них стали мои сокурсники — Дин и Симус, а вместе с ними и Гермиона. Следующим этапом были Криви и Робинс. Если уж я взялся формировать своё окружение, то необходимо делать это качественно и так, чтобы они соответствовали мне самому. А, заодно, ценили тот факт, что находятся рядом со мной. И не только за общение, но и ради силы и знаний. Причем, тех, что найти в Хогвартсе или среди книжных лавок Косого и Лютого переулков не выйдет.

«К тому же, в процессе воспитания и обучения можно куда лучше понять и проконтролировать подопечных, — подумал я, вспоминая свою жизнь среди джедаев, — Ведь, для передачи знаний требуется постоянное общение.»

Нет, Томас и Финниган постепенно менялись. Мне удалось найти к обоим мальчикам «ключики» и начать направлять их с помощью вечерних разговоров, обсуждений новостей из газет и слухов, осторожно убеждая в том, что именно моё видение мира, логика и мышления правильные. Всё это дополнялось различного рода логическими «ловушками», в которые мне удавалось загнать своих подопечных в процессе общения. Медленно, аккуратно, по капле, шаг за шагом, я формировал их мировоззрение, в котором являлся для обоих юнцов вожаком, лидером и авторитетом в одном лице.

Несколько хуже дела обстояли с Демельзой и Колином.

Во-первых, первокурсники лишь недавно попали в сферу моих интересов, из-за чего находились на самой ранней стадии обработки. Во-вторых, уровень контакта с ними, в виду разного расписания занятий, был заметно ниже. В-третьих, если Робинс и сама по себе являлась девочкой любознательной и тянулась к знаниям о магии, то с Криви всё было не столь однозначно. Мальчик, несмотря на моё вмешательство в его психику, всё ещё был достаточно пассивным в плане личного развития. Как и всем детям, ему часами изучать скучные пыльные тома из местной библиотеки банально скучно и не интересно. Даже понимание практической пользы от подобных вещей не могло замотивировать его и вынудить проявлять хоть какую-то прилежность в обучении. С занятиями за рамками школьного курса всё было ещё сложнее.

Если Демельза с радостью хваталась за подсказанные мною материалы, то Колин не слишком старался. Он мыслил категориями простецов. Ведь, для него куда привычнее попросту просиживать обычные уроки, кое-как делать домашнее задание, благо, родителей в замке нет и некому его проконтролировать… Он не осознавал, что фундамент личной силы закладывается именно в начале пути, в детские годы, а не когда-нибудь потом. Более того, Криви даже не пытался задуматься о жизни после Хогвартса. У него, как и у любого ребенка, в сознании было лишь «здесь и сейчас», а не «завтра и через десяток лет». Не понимал Колин и того, что среди магов важнейшую роль играют множество факторов, среди которых личная сила занимает далеко не последнее место. Даже в местном, откровенно нацистском обществе, могущественная личность имеет шанс добраться до вершины. Пускай этот путь будет невероятно сложным и трудным, но он вполне возможен… Если у конкретного человека есть сила, способная заткнуть рты его завистникам, а врагов заставить бояться. Именно личное могущество формирует значительную часть репутации и авторитета у британских магов, открывая многие двери и даруя возможности. Однако, не имея знаний, никакой силы одаренный не сможет обрести.

Эту неприятную истину Колин попросту не осознавал. Более того, мальчик даже не хотел понимать в какое именно общество он попал. Для него всё осталось как прежде — школа, уроки, домашние задания, учителя, а после… Это будет после.