— А теперь он — “глава”. Такой холодный, грозный… А внутри всё тот же гремлин, — сказала я.

Джулия тихо улыбнулась:

— Иногда мне кажется, он всё ещё играет. Только теперь — ставки выше. А улыбок меньше.

Мы всё ещё смеялись, когда на экране телефона вспыхнуло:

"Мама".

Я замолчала.

Смех будто застрял в горле. Риз и Джулия тут же заметили это.

— Всё хорошо? — осторожно спросила Джулия.

Я смотрела на экран. Телефон вибрировал в руке, словно знал, что его хотят проигнорировать.

Я не ответила.

Просто положила обратно на подушку, экран вниз.

— Мама? — уточнил Риз, бросая быстрый взгляд. — Это… странно.

— Очень, — пробормотала я. — Она не звонит просто так. Обычно только если ей что-то нужно. Или чтобы сообщить, что Карина снялась в новом рекламном ролике.

Я попыталась снова погрузиться в разговор, сделать глоток кофе, улыбнуться.

Но через минуту — второй звонок.

Потом — третий.

На четвёртый — я всё же взяла трубку.

— Алло?

— Лия?! — Голос мамы был… не её. Высокий, сбивчивый. — Ты где? Где ты?

🔥Ну что, запахло жареным? Марко исчезает в ночь, Нэйтан что-то нашёл, мама внезапно вырывается из молчания — и это ещё только завтрак. Так и хочется сказать: пристёгивайтесь, дорогие мои.❤️

Лия

— Я дома. Всё хорошо. Что случилось?

— Это твой отец… — голос мамы сбивался, захлёбывался слезами. — Лия, ему плохо. Очень плохо. Он дома, но… что-то с сердцем. Он лежит, не двигается. Врачи уже были, сказали — нужна срочная госпитализация, а он… он отказывается. Он зовёт тебя. Только тебя. Пожалуйста, приедь. Пожалуйста.

Я сжала телефон.

— Где он?

— В спальне. Он даже глаза еле открывает. Лия, он думает, что умирает. Он думает… что ты его ненавидишь.

Господи, Лия, ты же не хочешь, чтобы он ушёл с этим в голове…

— Я приеду. Сейчас же, — прошептала я в трубку.

— Спасибо… — голос мамы сорвался в плач. — Спасибо, Лия…

Связь оборвалась.

Я застыла. В груди будто что-то провалилось, как в пустоту. Руки дрожали. Воздух стал липким и тяжёлым.

— Что случилось? — Джулия уже подошла ближе. Её голос был мягким, но сосредоточенным. Она читала меня, как открытую книгу.

— Папа… — я глотнула воздух. — У него сердце. Он дома, отказывается ехать в больницу. Говорят, зовёт меня. Просит приехать.

— Ты поедешь? — спросила она спокойно, но без сомнений.

Я кивнула.

— Да. Я должна. Если… если это правда… я не прощу себе, если не увижу его.

— Тогда мы поедем вместе, — сказала она просто, как будто это само собой разумеется. — Я позову Джереми. Он уже на связи. Машину подадут с чёрного входа. Без лишнего шума.

Я посмотрела на неё. Не знала, что сказать. Только кивнула.

— Я еду с вами, — отозвался Риз. — Не обсуждается.

Но я сразу покачала головой.

— Нет. Я не хочу втягивать тебя ещё глубже в этот цирк. Ты уже видел слишком много.

— Это не цирк. Это ты, — сказал он. — А я всегда рядом.

— Спасибо, — прошептала я. — Но… пожалуйста. Сейчас — пусть только мы.

Через десять минут мы уже были в машине.

Я сидела рядом с Джулией, Джереми — спереди. Всё было тихо, слишком тихо. Даже улицы казались другими. Словно город затаил дыхание.

Дом был тихим. Слишком.

Ни света в окнах, ни привычного тепла.

Я ощутила, как по спине пробежал холодок — знакомый, звериный инстинкт: опасность рядом.

— Джулия, подожди, — прошептала я. Она кивнула, и мы вышли из машины вместе. Джереми — на шаг впереди.

— Будьте за мной, — отрывисто бросил он, открывая дверь.

Она не была заперта.

Внутри пахло пылью, затхлым деревом и… химией. Я узнала этот запах — едкий, металлический. Что-то было не так.

— Папа? — крикнула я. — Мама?

— Останься за мной, — тихо сказала Джулия.

Но было поздно.

Как только мы пересекли порог — сработал сенсор.

В тот же миг в холле вспыхнул свет — резкий, ослепительный.

Из потолка раздался резкий пшик.

— Газ! — выкрикнула Джулия.

Но было слишком поздно.

Я успела увидеть, как Джереми пошатнулся. Его шаг стал неровным. Он попытался развернуться — и упал прямо на пол. Тяжело. Без звука.

— Лия… — голос Джулии становился вялым. Она закрыла рот рукой, пыталась удержаться. Но её тело качнулось.

Я потянулась к ней, но сама уже не чувствовала ног.

Мир поплыл.

В последний миг — перед тем как рухнуть — я увидела её.

Карина.

В дверях, в чёрном, с маской на лице и перчатками. Она смотрела прямо на меня.

И улыбалась.

— Добро пожаловать домой, сестрёнка.

Я пришла в себя в гостиной. Голова гудела. В горле жгло.

Я была связана. Руки — туго за спиной. Ноги — к ножке кресла.

Мама сидела напротив. С заплаканным лицом, завязанными руками и лентой на губах.

Отец…

Отец был привязан к стулу. Глаза распахнуты. В них — страх. Во рту кляп. Он пытался что-то сказать, но не мог.

Я оглянулась. Рядом лежала Джулия. Без сознания. Джереми — не было. Только след от волочения по полу…

И тогда я услышала шаги.

На лестнице. Лёгкие, медленные, почти танцующие.

Карина.

С бокалом в руке и пистолетом за поясом.

— Ну что, семья, — сказала она, — давайте начнём представление.

Марко

Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке — один короткий гудок, потом второй. Я уже не спал. После всего, что произошло с Лией, сон ушёл от меня навсегда.

На экране — Нейтан. Время: 03:46.

Я поднял трубку моментально.

— Говори.

— Нашли. Маленький след, но он настоящий. Лучше тебе самому это увидеть.

Через пятнадцать минут я уже был в машине. Пальцы сжимали руль так, что побелели костяшки. Джереми остался в доме — рядом с Лией. После сегодняшнего я не мог оставить её без защиты.

Мы встретились в промзоне, в одном из старых доков. Там, где запах солёной гнили и бензина въедается в кожу. Улица была пуста, только серые фонари, ветер и они — Виктор и Нейтан. Оба стояли, как тени, возле одного из боксов.

— Что здесь? — выдохнул я, выходя из машины.

— Тут хранили машину. Ту самую, которую засекли неподалёку от твоего дома за день до слива фотографий, — сказал Виктор. — Мы нашли её через распечатки с камер, но не могли отследить номера — они фальшивые. Всё было чисто.

Нейтан кивнул и открыл ворота бокса.

— Пока ты спал, мы прогнали старые сигналы. Уловили фрагмент сигнала с глушителя, сброшенного у входа. Он был импортный. Уникальный.

Он указал на кусок металлической пластины, лежащей в прозрачном пакете.

— Его ставят на машины только три фирмы. А одна из них — частный автосалон, обслуживающий клиентов по индивидуальным заказам.

— Ну? — прошипел я.

— И один из заказов оформлен на Каринусестру Лии.

Неделю назад. Указан адрес второго гаража. Тайный.

Я не шелохнулся. Только сжал челюсть. В горле застыло что-то тёмное, металлическое, как кровь на языке.

— Это точно?

Нейтан передал мне ещё одну папку.

— Внутри салона нашли прядь накладных волос — из дорогой линейки, такой, какой пользуются только в модельной индустрии. И это не всё. Один из рабочих запомнил девушку, приходившую в шляпе и очках. Он опознал её. Это Карина. Мы показали фото.

Мир вокруг будто сжался.

— Она работала не одна, — сказал Виктор. — Но она… она вела.

Я молчал.

Всё встало на места.

Фотографии. Слив. Шантаж. Манипуляции.

Это не был просто завистливый выпад. Это был план.

Карина.

Карина тянула нитки.

Я посмотрел на них. Потом на улицу, полную теней.

— Никому, — тихо сказал я. — Ни слова, ни полуслова. Ни в Грейстоуне, ни тем более Лие.

— Пока не будем действовать? — уточнил Виктор.