— Что ты имеешь в виду? — я оттягиваю свой душный вырез.

— С этого момента ты будешь жить в моем номере. — Он кивает головой в окно на здание напротив нас. — В отеле Барона.

— В твоем номере? — мои глаза расширяются, а сердце колотится в груди, пока я пытаюсь придумать оправдание. — Но Гвардия не позволяет нам жить вместе до свадьбы.

Он фыркает и качает головой.

— Можно было бы подумать, что Гвардия отвергла по крайней мере некоторые старомодные способы, но, очевидно, женская добродетель по-прежнему ценится превыше всего. Ты не будешь жить со мной. Мои комнаты занимают весь верхний этаж отеля, но ты остановишься в самом маленьком номере, Elephant Suite, с телохранителями у твоей двери в любое время. Это и соответствует требованиям общества, и гарантирует, что ты никогда не уйдешь, если меня не будет с тобой.

Мой мозг работает со скоростью мили в секунду, а сердце бьется так сильно, что болит грудь. Пока Монро накалывает кусочки стейка, чтобы отправить их в рот, я делаю еще один глоток вина и оглядываюсь по сторонам.

Кайан еще не вернулся, и я не вижу Толи. Я делаю еще глоток, чтобы попытаться успокоиться, но кайф опасно переходит на территорию опьянения, и моему учащенному сердцебиению все еще не видно конца.

— Ты не можешь просто запереть меня, Монро. Ты сам это сказал. Я светская львица. Люди поймут, что что-то не так, если я не выйду.

Его глаза впились в меня, и я чувствую, что с каждым словом между мной и моей решимостью становится все меньше.

— Об этом позаботились. Согласно заявлению, которое я сделал от твоего имени, ты испытываешь чувство вины. Ты умоляла меня не отменять свадьбу, но ты понимаешь, что мне нужно время, чтобы прийти в себя. Ты отказалась от социальных сетей и просишь, чтобы тебя оставили в покое, пока ты работаешь над собой. Чтобы помочь тебе в этом, мой IT-специалист позаботился о том, чтобы в твоем номере был минимальный доступ к внешнему миру. Ты можешь писать и звонить, чтобы люди не думали, что ты умерла, но у тебя не будет интернета. Следующие пару недель - или месяцев - ты проведешь, искупая свои грехи. Будешь ходить на мессу. Надеюсь, я прощу тебя, но ты настояла на том, чтобы остаться в номере, пока меня не будет в городе, чтобы доказать, что ты не принцесса вечеринок, за которую все тебя принимают. — Он усмехается и тычет пальцем в мой пустой бокал. — Даже несмотря на то, что твое нынешнее состояние не идет тебе на пользу.

Стены моей реальности уже смыкаются надо мной, захватывая в ловушку, а я еще даже не заперта. Как бы я ни ненавидела клеймо, которое ассоциируется со словом «светская львица», мне нравится быть общительной. Это дает мне энергию знакомиться с новыми людьми, пробовать что-то новое. Даже короткие промежутки времени без возможности танцевать, выходить на улицу или встречаться с людьми сводят меня с ума. Я не буду просматривать социальные сети и не смогу ни с кем связаться...

— Монро, я не могу. Пожалуйста...

— Мне похуй, — шипит Монро и перегибается через стол, чтобы крепко схватить меня за предплечье.

Его хватка причиняет боль, но я не осмеливаюсь закричать. Я не хочу видеть удовлетворение на лице этого засранца.

— Я не думаю, что ты понимаешь серьезность этой ситуации, Лейси. Я нужен твоему отцу, и все же у тебя хватило наглости поставить меня в неловкое положение. Мне следовало бы прекратить это сейчас, но я нацелился на приз. Я получу свое наследство. Я буду править Гвардией. А ты будешь моей женой. — Он хватает вилку, сует ее мне в руку и отпускает мое предплечье. — Теперь ешь. Ты устраиваешь сцену, и, клянусь Богом, если ты снова унизишь меня, тебе не понравится то, что случится с твоим отцом. Веди себя прилично, или это слияние никогда не состоится.

Слияние… как будто брак - это просто коммерческая сделка, которую нужно заключить при посредничестве.

Что, я полагаю, для Гвардии так и есть. И я - товар.

Но я нечто большее, чем это, черт возьми. Я полагалась на то, что мир бесчисленное количество раз считал меня глупой светской львицей. Почему бы не использовать это в своих интересах сейчас? Я уже решила, что мне нужно знать, какими будут показания Монро, чтобы я могла сама вытащить своего отца из тюрьмы. Что, если Монро хранит файлы в своих апартаментах? Единственный способ найти ответы - сыграть в его игру, и если я правильно разыграю свои карты… возможно, это сработает.

— Ты сказал, что уезжаешь из города? — спрашиваю я, как добыча, выслеживающая своего хищника.

— Я буду летать по делам туда и обратно из Нью-Йорка. Оставляя тебя здесь, мир увидит, что я преподаю тебе урок и что я не бесхребетный дурак. Мы можем обсудить детали нашей свадьбы после того, как ты докажешь, что можешь быть женой хорошего политика. Для начала поужинай. Люди пялятся.

Я бросаю взгляд на свою нетронутую еду, но во рту у меня так пересохло, что я знаю, что не смогу ничем подавиться.

— Я... не хочу.

Я не уверена, имею ли я в виду еду или жизнь в целом в данный момент. Вероятно, и то, и другое. Но Барон накалывает еще один кусок мяса, засовывает его в рот и тычет в меня ножом в воздухе.

— Эта жизнь была выбрана за тебя, и ты любила ее до тех пор, пока твои обязанности не настигли тебя. Но теперь, когда ты больше не можешь жить как избалованная принцесса, ты не хочешь играть эту роль. Пришло время повзрослеть и понять, что никому в этом мире нет дела до того, чего ты хочешь, только до того, что ты можешь им дать, Лейси О'Ши.

...Маккеннон.

Последнее я шепчу у себя в голове. Под столом я надеваю на палец простое кольцо и жду, пока серебристый металл не согреет меня.

Барон прав во многом из того, что он сказал, но не во всем. Никогда еще не было так ясно, что никому в этом мире нет дела до того, чего я хочу...

... за исключением Кайана Маккеннона.

ТУЗ-ДАМА вне масти

Кайан

То, что я оставил Лейси в ресторане, заставило мои пальцы нервно подергиваться, но позвонил отец со срочными подробностями убийства в «Руж» и потребовал, чтобы я немедленно встретился с ним. Обычно я беспрекословно подчиняюсь приказу своего отца. Но как только Толи позвонит мне и скажет, что принесет им счет, я отправлюсь к «Винчелли», чтобы забрать Лейси домой, независимо от того, закончил мой отец или нет.

Но, слава Богу, есть Толи. Он проработал в этом городе достаточно долго, чтобы знать всех. Было легко убедить персонал, многие из которых были его друзьями, позволить ему занять столик, особенно после того, как я пообещал утроить их чаевые за ночь.

Он помогал мне следить за их разговором, но при этом заставлял Лейси меньше нервничать. Моя бедная tine была сгустком сдерживаемой энергии, сидящей там в одиночестве. Поначалу кокетливые подшучивания, казалось, помогали, но как только я увидел, как ее лицо побелело, как полотно, при виде Монро, я был благодарен, что у меня уже был Толи на месте. Теперь мои нервы на пределе, и я не смогу расслабиться, пока моя жена не вернется в нашу постель.

Я переворачиваю свою серебряную фишку, чтобы занять пальцы, когда вхожу в Красную комнату. Благодаря швейцару Хьюго, она выглядит безупречно, хотя в ней все еще ощущается сладкий дымный аромат сигар, выкуренных этим утром. Единственный человек, кроме меня, здесь - это мой отец, который сидит за покерным столом в очках и набирает сообщения на своем мобильном телефоне перед частично составленной сеткой из карт.

— Пап, ты звонишь мне, чтобы я притащил сюда свою задницу, когда я чем-то занят, а сам раскладываешь пасьянс в покер? Даже не играешь, а переписываешься. Я могу сказать тебе прямо сейчас, что эмодзи не помогут тебе стать лучше в игре.

Отец хмыкает и смотрит на меня поверх оправы очков. Он наблюдает, как я подбрасываю фишку в воздух. Обычно это меня успокаивает, но сейчас это не работает.

— С тобой кто-нибудь есть? — он наклоняется, чтобы достать что-то из-под стула.