— Приятно это слышать. А что касается свадьбы… У меня нет желания вступать в законный брак или публично во время этого скандала. Я подожду, пока все не уляжется, чтобы решить, хочу ли я вообще на ней жениться. Надеюсь, это произойдет до того, как тебя осудят. Добиться оправдания в апелляционном процессе гораздо труднее, чем оправдательного приговора в суде.

Моя кожа становится горячей, а искусственный вырез платья душит меня. Я тяну за края, пытаясь вдохнуть немного воздуха, и мое колено снова начинает дергаться.

Монро протягивает мне телефон, как будто передает буханку хлеба, и я ударяю пальцем по значку динамика. Обман моего отца заставляет меня находиться на грани слез, но я сдерживаю их и притворяюсь храброй.

— Папа?

— Моя маленькая Камелия, ты в порядке? — нож поворачивается.

Тебе не все равно?

— Я... но я… Я не понимаю.

— Мне жаль, что тебе пришлось узнать об этом таким образом. Когда Монро сказал мне, что может свидетельствовать в мою пользу, если ты выйдешь за него замуж, я сделал то, что должен был сделать...

— Для себя, — заканчиваю я.

Эгоистично ли с моей стороны злиться на него за то, что он пытается спасти свою свободу? Возможно, но Боже, неужели это обязательно должно было быть за счет моей собственной?

— Я сделал это не только для себя. Я сделал это для всех. Если я сяду в тюрьму, Гвардия лишит меня титула. Анархия будет царить до тех пор, пока новый Хранитель не пробьет себе дорогу к этой роли, и ты будешь... уничтожена. Таков путь Гвардии. Ничто никогда не дается и не приобретается даром. Даже невинность. Мой адвокат говорит, что показаний будет достаточно, чтобы оправдать меня, но Монро никому больше не расскажет до суда. Он может освободить меня и... — Тяжелый вздох отца разрывает мне сердце, но то, что он говорит, заставляет меня хотеть вырвать боль из груди. — Он может освободить меня, и ты должна сделать все возможное, чтобы угодить ему, чтобы это произошло. Прости, Лейси. Мне неприятно слышать, что мой маленький цветок так расстроен, но как Красная Камелия, ты должна выполнять свой долг перед Гвардией. Так и должно быть.

Вопросы вертятся у меня на языке, но я не могу задать их, когда Монро смотрит на меня, покручивая свой бокал с каберне. Кроме того, если Монро угрожает отказаться от дачи показаний, то есть только один человек, который может мне сейчас помочь.

Как будто мои мысли призвали его, я вижу Кайана краем глаза, он перегнулся через стойку бара, чтобы поговорить с Толи, с телефоном в руке. Толи смотрит на меня и кивает, прежде чем Кайан прикладывает телефон к уху, спрыгивает со стула и выходит.

Страх пронзает мою грудь, а телефон жужжит у меня на коленях. Но я не проверяю его. Я уверена, что это Кайан пишет мне, что Толи и один из его скрытых охранников наблюдают за мной, пока он выходит на вызов. Не похоже, что Монро может что-то сделать в переполненном ресторане.

Я сглатываю и пытаюсь сосредоточиться на разговоре с отцом.

— Ладно, пап… Я понимаю.

— Я знал, что ты сможешь, принцесса. Я позвоню тебе на этой неделе, но мне нужно идти...

— Папа, подожди, эм.. что значит «Tine»?

Ирландские корни моего отца были практически американизированы, но я надеюсь, что он помнит что-то из языка, на котором говорили его бабушка и дедушка.

— «Tine?» А, давай разберемся. Прошло несколько десятилетий с тех пор, как я слышал ирландский язык. Если я правильно помню, «tine» по-ирландски означает «огонек».

Огонек.

Я проклинала Кайана, боролась с ним, уничтожала его вещи и даже кусала его, но с того момента, как я встретила его, он называл меня своим «огнем». Тот, который он обещает никогда не приручать.

Это оцепенелое чувство, которое у меня было, ускользает, когда уверенность согревает мою грудь, укрепляя мое решение. Я отчаянно хочу спросить, что на самом деле означает «iss too mu row-ah», но Монро уже хмурится из-за смены темы. Я уверена, что это не «заноза в заднице», как утверждал Кайан, но я все равно не уверена, что мое стоп-слово следует использовать в приличной компании, не говоря уже о том, чтобы спросить моего отца.

— Почему возник этот вопрос, милая?

— Ничего. Просто любопытно. Я люблю тебя, папа. И я скучаю по тебе, — говорю я на автопилоте и уверена, что в глубине души так и думаю, но прямо сейчас я этого не чувствую. — Ты сказал, что позвонишь на этой неделе?

— Да, конечно. Я люблю...

Барон выхватывает устройство прежде, чем я слышу, как мой отец заканчивает.

— Хватит об этом. Люди пялятся.

У меня вертится на кончике языка сказать, что здесь ровно ноль людей, обращающих на нас хоть какое-то внимание, но меня спасает Толи.

— Мэм, вот ваш салат. Шеф-повар Кей позаботился о том, чтобы на гарнир добавить курицу-гриль и заправку на случай, если вам захочется чего-нибудь более сытного, чем кроличий корм.

Я поджимаю губы и прикусываю их, чтобы удержаться от улыбки, когда Толи подмигивает мне. Его лицо мгновенно становится чисто профессиональным, и он поворачивается, не сбиваясь с ритма.

— И, сэр, вот ваш стейк... Могу я принести вам что-нибудь еще? — Толи медлит, наливая еще вина. Я делаю глоток, как только он заканчивает, пытаясь успокоить свои нервы.

— Нет, — коротко отвечает Монро и начинает резать филе.

— Тогда все в порядке, я скоро вернусь, чтобы проверить, как вы.

Прежде чем Толи отошел хотя бы на фут от нашего столика, Монро ворчит:

— Раньше персонал не был таким непрофессиональным. Думаю, в наши дни они нанимают кого попало.

Толи смотрит ему в затылок, но я не осмеливаюсь реагировать. Монро ничего этого не замечает, отправляя в рот кусок мяса и указывая на меня ножом.

— Итак, невеста. Как прошел твой разговор с отцом? Поучительно?

— Да. — Мой голос срывается на этом простом слове, и я делаю огромный глоток вина, надеясь, что выпивка смягчит охватившее меня беспокойство.

Я напряжена, но угроза Монро не давать показания - это не та игра власти, о которой он думает. Теперь я знаю, что стоит рискнуть, чтобы найти союзников. К счастью, я уже тайно замужем за безжалостным, одержимым ублюдком, который предложил свою помощь.

Как только этот ужин закончится, все, что мне нужно сделать, это убедить Кайана скрывать наш брак еще немного. Я должна выяснить, какая информация, известная Барону, настолько важна, что может гарантировать свободу моего отца.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я могу делать все, что мне, черт возьми, заблагорассудится. Я держу судьбу твоего отца в своих руках. Я могу позволить ему жить или позволить ему сгнить. На данный момент я отказываюсь давать показания до тех пор, пока мы не поженимся и у тебя не родится мой наследник. Если этого не произойдет до его апелляционного процесса, то пусть будет так. Конечно, это в том случае, если он вообще переживет тюрьму.

Мое сердце подступает к горлу.

— Что?

— Ты не слышала? Недавно в тюрьме были драки. Страшные вещи. Любого могут зарезать, если он окажется не в том месте в неподходящее время.

— Мой отец... мой отец в опасности?

— Конечно, он в опасности. Не говори глупостей. Ты не думала, что в тюрьме безопасно, не так ли? То, что твой папочка пронес телефон контрабандой, не означает, что он защищен. Это означает, что когда он больше не будет полезен людям внутри, у него появится мишень за спиной. Как, собственно, и у тебя здесь.

От гнева мои щеки запылали.

— Это угроза в мой адрес, Монро?

— Скорее... наблюдение. В тюрьмах свои правила, а в Гвардии - свои. Советую тебе встать в очередь, дорогая невеста. Я отказываюсь портить свою репутацию, женясь на распутной светской львице, и если я не женюсь на тебе, я не дам показаний, а если я не дам показаний, твой отец может гнить в тюрьме до конца своей жизни, какой бы короткой она ни была по решению его сокамерников. Но, к счастью для всех, я позаботился о том, чтобы ничего из этого не произошло.