Мои брови слегка приподнимаются, но я сомневаюсь, что пьяный мужчина может это заметить.

— Значит, ты связан с мрачным жнецом?

Он снова хихикает.

— Скажем так, я знаю одного из его приспешников в тюрьме, и ему не терпится прибрать О'Ши к рукам.

Мои часы жужжат у меня на запястье. Я опускаю взгляд и вижу поднятый большой палец на экране после текстового сообщения, которого я так долго ждал.

— Гребаные телефоны. Дай угадаю. Одно из твоих многочисленных завоеваний?

— Что-то вроде того, — бормочу я и достаю свой мобильный, чтобы ответить Мереку.

Сделай это. Сегодня вечером, на репетиции.

— Женщины так чертовски раздражают своими постоянными сообщениями и звонками. Эта девчонка Муньос вчера безостановочно писала на телефон Лейси. Мне пришлось отключить его.

Я хмурю брови.

— Тебе пришлось его выключить?

Так вот почему она не отвечала на мои сообщения?

Он фыркает.

— Эта сучка всегда разговаривает по телефону. Я отобрал его у нее после того, как она попыталась покрасоваться в церкви. Все, что ей нужно сделать, это прийти на репетицию ужина. Для этого ей не нужен телефон. Хотя, я уже могу сказать, что дисциплинировать ее будет непросто.

Мое сердце бешено колотится в груди, когда то, что он сказал, наконец-то попадает в цель. Он думал, что я был Роксаной в церкви… гребаный ад, это было близко к истине.

— Когда я получу свое наследство и стану Хранителем, ей лучше исправиться. У меня будут секреты, которыми я смогу шантажировать всех, кого она любит, если она этого не сделает. Она доказала, что это единственный способ заставить ее делать то, что я хочу.

Наконец он поднимает руку, напоминая мне, что, в первую очередь, мы играем в игру. Я был слишком поглощен попытками найти ответы, а теперь у этого ублюдка самодовольная ухмылка на лице.

— Туз треф… и пиковая дама в пару с королевой на доске, — объявляет сдающий.

Пара вряд ли является гарантированной выигрышной комбинацией при вскрытии, но она ничем не лучше моей. Было трудно разобраться в его пьяном бреде, но в конце концов это окупилось.

— Вы, О'Ши и Маккенноны, думали, что сможете обмануть систему Гвардии, — насмехается Монро. — Но как только я стану Хранителем, у меня будет все, и вам, Маккеннонам, придется отвечать перед мной.

— Видишь, вот тут ты ошибаешься. — Я кладу свой червовый туз и бубновую даму лицом вверх.

— Ничья, — объявляет дилер. — Мелкий банк, который я разделю между вами двумя.

— Мне не нужно все, Монро. Я всегда нацелен на один приз. — Мои пальцы касаются комбинации «дама и туз», которая превращает нашу игру в ничью, и я встречаю его разочарованный хмурый взгляд. — Я отвечаю перед одним человеком, и это, черт возьми, точно не ты.

Я протягиваю свою половину выигрыша дилеру и киваю ей.

— Раздай их остальным, работающим на площадке.

Монро багровеет от ярости.

— Реванш! — кричит он, но я уже ухожу.

— Разве тебе не нужно идти на репетицию ужина? — бросаю я через плечо. — Освежись перед уходом. От тебя воняет.

— Назови время и день! Будет реванш.

Я качаю головой, стараясь не смотреть на него. Если я это сделаю, то убью его прямо здесь, в моем собственном казино. У меня не так уж много силы воли.

— Я не провожу реванш в своем собственном доме, Монро. Так или иначе, Маккенноны всегда побеждают.

ТЕБЕ СЛЕДУЕТ Чаще УЛЫБАТЬСЯ

Лейси

— Перестань ерзать, — шипит Барон мне на ухо, когда мы проходим через первый этаж отеля Montmartre по пути ко входу в казино «Руж».

Не я та, от кого разит одеколоном, духами и выпивкой, но ты не видишь, чтобы я придиралась к тебе по этому поводу.

Эти слова вертятся у меня на языке, но с тех пор, как он вчера высадил меня у отеля без телефона, у меня было много времени подумать.

Этот мужчина пытался убить меня - и действительно убил другую женщину - только потому, что я ранила его гордость своим девичником. На данный момент я считаю, что мне повезло, что он всего лишь запер меня в своих апартаментах. Я хочу сделать все, что в моих силах, чтобы помочь отцу, но теперь, когда моя собственная жизнь под угрозой, моя решимость слабеет. Как бы эгоистично это ни звучало, но если Кайан быстро не выкарабкается...

Эта мысль заставляет меня сжимать черную маскарадную маску пальцами в перчатках такого же цвета. Несмотря на страх, я позаботилась о том, чтобы надеть под шелковую ткань свое простое обручальное кольцо. Носить кольцо - огромный риск, но после того, как я провела последние сутки в одиночестве, страхе и страданиях, я нашла в себе силы носить этот маленький секрет. Но, по-видимому, это слишком, потому что я случайно отрываю тонкий ремешок от своей маски.

Упс. Похоже, я это больше не надену.

— Я сказал... перестань... ерзать. — Барон тоже без маски, и его раздражение на меня ясно написано на лице.

Он хватает меня за рукав черного плаща и просовывает мою руку себе под локоть с такой силой, что я ударяюсь каблуком о ковер. Я спотыкаюсь и хватаюсь за его предплечье, чтобы встать прямо. От резкого движения пробегает пульсирующая боль в левой стороне тела, и я сжимаю зубы, чтобы сдержать ее.

Слава Богу, я решила не надевать удушающе тесный корсет под это алое платье принцессы, усыпанное бриллиантами. Без него шнуровка на спине выглядит более откровенной и показывает обнаженную кожу там, где ее не прикрывают ленты. Они начинаются у меня сразу под лопатками и завязываются прямо над ягодицами, однако ткани достаточно, чтобы прикрыть неприятный фиолетовый синяк, который образовался у меня в нижней части левого бока. Даже если бы этого не было, я бы не смогла выжить, пытаясь дышать сквозь стальные оковы.

Как только я снова прихожу в себя, я перестаю ерзать и продолжаю обнимать его за плечи, но я отказываюсь извиняться за нервную привычку, которую он усугубляет.

Вот на что была бы похожа оставшаяся часть моей жизни, если бы Кайан не спас меня. Невидимые восстания среди кровавых и болезненных потерь. Я не сомневаюсь, что Кайан никогда не стал бы так со мной обращаться. Единственная мысль, которая помогает мне пережить это прямо сейчас, - осознание того, что достаточно скоро я снова буду с ним.

— Сегодня днем я разговаривал с твоим отцом.

Заявление Барона заставляет меня почти остановиться, но он, не останавливаясь, тащит меня вперед.

— Да? — я не могу сдержать писка в голосе. — Я не получала от него известий уже несколько недель.

— Ты бы ничего и не узнала. Он был в лазарете.

Монро сообщает новости так же беспечно, как синоптик, сообщающий, что в Вегасе будет еще один солнечный день.

— В лазарете? — страх скручивает мой желудок. — Почему мой отец оказался в лазарете? Он был болен? С ним все в порядке?

— Сейчас он в порядке. Конечно, после нападений это было не так.

— Нападений? Какие нападения? — мой голос почти неузнаваем. Каждый урок, который моя мать преподавала о том, как быть тихой, скромной, осмотрительной женщиной, вылетел прямо из окна.

— Ты не знала? — его голова слегка наклоняется в сторону, когда он хмурится. — На него напали несколько недель назад.

— Несколько недель назад? Но... Но он сказал, что с ним все в порядке!

Кайан видел его. Он сказал, что с ним все в порядке. Зачем Кайану лгать мне? Или Монро лжет мне?

Барон хмуро смотрит на меня.

— Кто сказал, что с твоим отцом все в порядке? Я думал, ты с ним не разговаривала.

Мой рот открывается и закрывается, пока я пытаюсь разобраться в своих мыслях. Я благодарна за годы гвардейских «тренировок», которые, наконец, дают о себе знать и позволяют легко лгать.

— Я, эм.… Я имею в виду, он говорил нормально, когда мы разговаривали по твоему телефону в ресторане.

Я должна докопаться до сути. Я так сильно полагалась на Кайана в том, что он бы помог мне вытащить отца из тюрьмы, но неужели он все это время играл со мной?