Это был Хранитель, Чарли чертов О'Ши, который погубил нас.

Я должен был жениться на его дочери, Лейси О'Ши, согласно брачному контракту, который наши отцы заключили много лет назад. Мы с отцом думали, что О'Ши был одним из немногих хороших людей, оставшихся в Гвардии, но после того, как он расторг этот контракт без объяснения причин, он сделал меня белой вороной в нашем обществе и стал моим врагом номер один. Тот факт, что он в настоящее время находится в тюрьме, а моя семья подвергается остракизму, показывает все, что не так с этой организацией.

Семьи должны покупать участие в этом обществе, и как только они присоединяются, их активы переходят к организации. Мы получаем половину нашего наследства после смерти родителей, а на остальное можем претендовать только после того, как женимся на другом наследнике Гвардии и заведем собственного ребенка. Если мы этого не сделаем, наше оставшееся состояние попадет в руки Гвардии и будет распределено между другими семьями. Именно так основатели обеспечивают лояльность, но их правила меня достали, и они потеряли мою.

Я сам обзавелся связями, деньгами и веду дела без помощи Гвардии, но все это не имеет значения. Поскольку мой отец все еще жив, я не сообщаю о богатстве, которое заработал независимо от Гвардии, поэтому они думают, что у меня нет ни гроша. Когда Хранитель необъяснимым образом счел меня недостойным, многие в нашем обществе перестали вести дела с Маккеннонами, что также сделало меня бессильным в их глазах. Теперь ни один отец Гвардии никогда не позволит своей дочери выйти за меня замуж. Не то чтобы я хотел их женщин.

Я хочу свою.

— Я мог бы рассказать, как это сделать. — Ирландский акцент моего отца усиливается с каждым сердитым словом. — Судя по тому, что мы знаем о его решении, именно дочь могла подтолкнуть его ко всему этому. Убей девчонку и сбрось ее в озеро Мид, если понадобится, или трахни ее и испорти так, чтобы никто больше не захотел заполучить драгоценный цветок О'Ши.

— Маме бы не понравилось, что ты так разговариваешь, — шутливо говорю я, пытаясь его успокоить. Моя мама скончалась от сердечного приступа почти четыре года назад. Я не могу допустить, чтобы с моим отцом случилось то же самое.

Именно она отстаивала Лейси как мою будущую невесту, выдвигая аргумент о том, что две самые могущественные семьи должны объединиться, чтобы предотвратить раскол в обществе. Я никогда не встречался лично с членами семьи О'Ши. Если мы все соберемся в одной комнате, особенно наследники, это может привести к жестокому перевороту или взаимному гарантированному уничтожению. Но мама познакомилась с Лейси, когда ей было всего восемнадцать, и после той единственной встречи моя мама убедилась, что мы идеальная пара.

— Ах, она знала мои недостатки и все равно любила меня. Эта женщина была святой. Твоя мама смогла бы все это исправить, если бы была жива, когда Чарли нарушил контракт.

Возможно, у нее было шестое чувство относительно того, с кем должен остаться ее сын, но я не знаю, как моя мать, женщина, могла бы в чем-то убедить Хранителя. Гвардейцы ценят красоту женщины и больше ничего. Неуважение к моей покойной матери за ту роль, которую она сыграла в сватовстве, только еще больше разозлило моего отца из-за предательства.

Но Маккенноны пробивали себе дорогу обратно к вершине. Наконец-то у нас есть поддержка, чтобы вернуть то, что принадлежит нам, и время как нельзя более подходящее.

— Чарли О'Ши, может, и мой заклятый враг, сынок, но он не может нанести удар в спину всей нашей семье и ожидать, что мы не ответим. Это скорее твоя месть, чем моя. Ты заслуживаешь того, чтобы поступить с его драгоценной собственностью так, как посчитаешь нужным. В конце концов, Красная Камелия должна была принадлежать тебе.

— В этом ты чертовски прав, — бормочу я себе под нос.

Я сажусь и беру с пола сложенную карту бубновой королевы, открывая свое приложение для социальных сетей. Просматривая свой поддельный профиль, приложение доказывает, что знает меня лучше, чем я сам себя знаю, и Лейси О'Ши волшебным образом появляется в моей ленте.

Ее небесно-голубые глаза тусклы, полностью лишены какой-либо разумной мысли или страсти. Ничего похожего на те, что были в моем сне. На ее лице нет улыбки, когда она стоит рядом со своей лучшей подругой Роксаной Муньос в позе, которую приняли тысячи других влиятельных светских львиц, стремясь выглядеть непринужденно. Меня тошнит от этого зрелища, и я бы почти верю в это притворство.… если бы также не следил за ней в менее читаемом профиле Роксаны.

Роксана в совершенстве овладела искусством делиться и постоянно делает снимки своей хаотичной жизни. Я прокручиваю ленту, чтобы быстро найти один из этих постов, стараясь оставаться вовлеченным в разговор.

— Как ты подтвердил мою информацию? Мой контакт не дал мне определенного ответа относительно сроков на этой неделе. Я думаю, они сомневаются в том, что я буду делать. Все в городе знают, что Монро приедет на свадьбу в эти выходные, благодаря его болтливому рту...

— Знаешь, теперь он главный, — напоминает мне отец с резким смешком. — Отец Монро, возможно, и умер по «загадочным» причинам, но это все равно сделало его главой семьи. Согласно нашим правилам, это делает Монро главным в его имени.

— «Загадочные обстоятельства», черт возьми. Единственное, что загадочно в смерти старого Барона, это то, что его сын не прикончил его раньше.

— Я не сомневаюсь, что он сыграл свою роль. В этом человеке было мало «старого». Он был здоров как никогда. Коронер хотел провести вскрытие, но, конечно, Хранитель не мог этого допустить. Мы не можем привлечь еще одного члена Гвардии. Со смертями разбираются внутри компании.

— А случаи смерти в семьях вообще не рассматриваются. Прямо как в старые добрые времена.

Гвардия пыталась отличиться от мафии, которая когда-то почти правила Соединенными Штатами. Вместо того чтобы открыто заниматься преступной деятельностью, чтобы утолить свою жажду денег, они торговали секретами, используя их для получения должностей в правительстве и влиятельных компаниях по всей стране.

Потребовалось всего два поколения моральных компромиссов, чтобы жадность пустила корни. Общество хвастается возвышенными идеалами, но оно их извратило: искажает правду, выставляет напоказ красоту, дарует иллюзию свободы и крадет всю власть, какую только может, для себя. В наши дни Гвардия ничем не отличается от своего мафиозного аналога. Но поскольку Гвардия проникла в правительство, они могут использовать свою власть, чтобы избежать поимки.

Теперь у организации список врагов длиннее, чем у ее членов, и один из наших впервые подвергается судебному преследованию. Нам следовало бы держаться вместе больше, чем когда-либо прежде, но они повернулись спиной к моей семье.

— Так оно и есть. У Гвардии есть правила, и он глава своей семьи...

— Этот человек - змея, папа. Я скорее отрублю ему голову, чем удостою его этой чести.

— Тебе придется еще немного побыть паинькой, если ты хочешь победить, Кайан.

Черт возьми. Он прав. Но я отказываюсь признавать это, издавая ворчание и в отчаянии дергая себя за волосы.

Раздается страдальческий вздох, прежде чем он отвечает:

— Ну, Барон действительно приехал в город на свою свадьбу, поэтому я убедил старого друга-гвардейца, все еще верного Маккеннонам, пригласить его на одну из наших постоянных игр в покер. Конечно, проныра ухватился за возможность поболтать.

— Ты ужасно играешь в покер, — стону я. — На этот раз ты не проиграл, не так ли? В прошлый раз, когда ты проиграл Барону...

— Я не проиграл! — он криво усмехается. — Поверь мне, я усвоил урок. Теперь я играю только на деньги.

Я фыркаю и качаю головой, сопротивляясь желанию подразнить его еще больше по поводу ставки на отель на Лас-Вегас-Стрип в игре с Монро Бароном-старшим несколько лет назад. Потеря собственности не была сокрушительным ударом. В Вегасе все еще много предприятий с нашим именем, не говоря уже о моих собственных владениях, так что сейчас это чертовски забавно.