Кайан кивает.

— Хотя она всегда хотела быть мамой и умоляла его. Он никогда не умел ей отказывать. Они попробовали еще раз, а потом появился я. Со мной были трудные роды, и после этого мой отец действительно настоял на своем. Но именно поэтому мои родители остановились. Не из-за жадности. Любви.

— Значит,… ты веришь в любовь? По-настоящему?

Он кивает, прижимаясь к моей голове, и я чувствую его теплое дыхание на своей коже головы.

— Без сомнения.

— Но любовь в нашем мире практически старомодна.

— Только не в моем.

Эти слова оглушают меня, заставляя замолчать, и единственное, что можно услышать, - это тихий плеск воды о стенки ванны. Однако моя реакция не только на историю, но и на уязвимость, заключенную в признании. И на секреты.

Хранитель секретов, а не денег, вот кто по-настоящему главный в Гвардии. Глава общества может создавать королей и уничтожать их, в зависимости от того, кто ими владеет. Как наш Хранитель, мой отец поддерживал мир между членами семьи в основном потому, что он был справедлив и хранил доверие каждой семьи, редко используя их секреты как меч.

Но в течение многих лет ходили слухи о том, что репутация Маккеннонов была подорвана. Я думала, это из-за того, что Кайан разорвал наш брачный контракт и три года назад ушел в двухлетний запой, но использовал ли мой отец какой-то секрет против них? Если он и сделал это, то только в отместку за то, что Кайан отказал мне… верно?

И все же...

Кайан украл меня, обманом заставил выйти замуж и хочет, чтобы у меня были его дети. Зачем ему делать все это после отказа жениться на мне?

Я бы подумала, что это была тщательно продуманная уловка, но теперь он доверяет мне семейные секреты, о которых, я уверена, мой отец не знает. Если бы он знал их до рождения Кайана, на что бы он пошел, чтобы гарантировать, что наследника Маккеннонов никогда не будет? Чтобы его главный соперник никогда не смог восстать против него? Маккенноны - миллиардеры. Это куча денег, которые поступили бы в карман Гвардии, если бы Маккенноны умерли, не оставив наследника. Это был бы хаос.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — я шепчу свою мысль вслух.

— Секрет за секрет, — бормочет Киан и отключает воду в ванне. Вода медленно стекает, оставляя после себя прохладу на моей коже. — У тебя есть ответы, которые мне нужны.

По моим рукам бегут мурашки, но когда теплое тело Кайана все еще прижато к моему, мне совсем не холодно.

Так вот почему он все это сделал? В какой-то момент я подумала, что это для того, чтобы получить его наследство, но неужели это только ли из-за моих секретов? Что, черт возьми, я знаю такого, чего не знает Кайан?

Моя грудь сжимается.

Если это как-то связано с моим отцом или его делом...

— Что ты хочешь знать? — мой голос тихий, неузнаваемый, и Кайан медленно сжимает меня в объятиях.

— Почему ты была помолвлена с Монро?

ОГРЫЗАться В ОТВЕТ

Кайан

Моя прелестная жена замирает в моих объятиях, но я готов к тому, что она вскочит, пытаясь сбежать от меня. Еще до того, как я задал свой вопрос, я знал, что она может в переносном и буквальном смысле попытаться воспротивиться этому. В ней есть тайна, ради защиты которой она умрет, но сначала ей придется пройти через меня.

Она мечется, и я крепче сжимаю ее, обнимая одной рукой за талию, а другой - за грудь. Даже когда я пытаюсь удержать ее, она набрасывается, как зверь в клетке, и кусает меня за предплечье. Огонь полыхает у нее под зубами, и я знаю, что она чувствует вкус крови.

Я наклоняюсь вперед и погружаю ее под воду, не раздумывая. Она вырывается, чтобы закричать, и звук разносится по воде, когда она царапает меня. Мое учащенное сердцебиение грохочет в груди, гнев и беспокойство борются с разумом.

Как только она перестает меня терзать, я дергаю ее за шею так быстро, как только могу. Когда она выныривает на поверхность, то слишком сильно кашляет и задыхается, чтобы снова попытаться убежать от меня.

— Ч-что за херня, Кайан?! — шипит она и бросает на меня яростный взгляд. Кроваво-красные капли оттеняют ее розовые губы, а гранатовые завитки, стекающие с моего предплечья, доказывают, что она хорошо позаботилась обо мне.

— Ты в порядке. — Я судорожно сглатываю, убеждая больше себя, чем ее.

— Я в порядке?! Прекрати произносить это слово! В порядке, в порядке, в порядке! Я, блядь, не в порядке!

— Ты была под водой всего десять секунд. Если бы ты прекратила бороться со мной раньше, это было бы меньше. Тебе повезло, что это все, что я сделал после того, как ты, черт возьми, укусила меня, как чертово дикое животное!

Даже когда я кричу на нее, я проверяю ее пульс пальцами. Он быстрый, но сердечный, и хотя ее грудь землянично-красная от напряжения, она дышит так, что из носа практически валит пар. Она отталкивает мою руку, прежде чем я успеваю оценить ее получше, но ее вспыльчивый характер и сердитые глаза говорят мне больше, чем что-либо другое, что с ней все в порядке.

— Ты пытался утопить меня! — пока она кричит на меня, я обматываю предплечье длинным полотенцем для рук, чтобы остановить кровотечение.

— Я этого не делал, и ты, черт возьми, прекрасно это знаешь. Ты получаешь ровно... — Я затягиваю узел одной рукой, — столько, сколько даешь... — и затягиваю его зубами, прежде чем встречаю ее сердитый взгляд острым взглядом... —...жена. Помни об этом в нашем браке. Может быть, ты это переживешь. Но, клянусь Богом, продолжишь вести себя как дикая кошка, и у тебя ничего не получится.

Ее глаза расширяются, когда она пытается понять меня, очевидно, задаваясь вопросом, не несу ли я полного дерьма. Я хочу этого, но если она выкинет подобный трюк еще раз, у меня не будет другого выбора, кроме как наказать ее по-настоящему. Если бы я был любым другим членом Гвардии, она бы никогда не вынырнула.

Моя челюсть сжимается до боли, пока я нетерпеливо жду, когда она перестанет изучать меня. Три капли стекают по ее надутому лицу, прежде чем она, наконец, отвечает.

— Я не могу решить, кто ты - мой спаситель или мой худший кошмар.

— Лучше считай меня и тем, и другим, так безопаснее.

Не дожидаясь ее ответа, я встаю и позволяю воде стекать по моему телу. Ее глаза провожают рельефные бугры и впадины моих мышц лучше, чем капельки воды. Борясь с желанием ухмыльнуться, я вылезаю и вытираюсь полотенцем, прежде чем обернуть его вокруг талии. Она все еще наслаждается видом, когда я протягиваю ей еще одно пушистое белое полотенце, чтобы она могла в него завернуться

— Вставай.

Она морщит лоб. Моя вспыльчивая жена держится со мной совершенно невозмутимо, но осознание того, что она снимает свою защиту, доставляет мне бесконечное удовольствие.

— Что ты делаешь? — она медленно поднимается и скрещивает руки на груди, невольно приподнимая свои блестящие груди, заставляя мой член дернуться с хлопком.

Черт возьми, я не могу насытиться этой девушкой.

— Ты промокла, Лейси, и не из-за веселья. Я буду вынужден это исправить, если ты не вытрешься и не наденешь какую-нибудь гребаную одежду.

Словно щелкнув выключателем, она выхватывает у меня полотенце и заворачивается в него.

Я сжимаю зубы и вздыхаю.

— Позор. Было бы забавно испытать еще несколько твоих оргазмов.

Ее прищуренные глаза выглядят еще злее благодаря обрамляющим их колючим влажным ресницам. Несмотря на ее отговорки, она все же позволяет мне помочь ей вылезти из ванны и отвести в спальню.

Как только мы входим в просторную комнату, ее взгляд устремляется к выходу.

— Подумываешь о побеге?

— Хотелось бы, но я, очевидно, не сильно разбираюсь в замках, — ворчит она. — Я думаю, что мне действительно не помешали бы чертова выпивка и смена одежды. Не думаю, что я когда-либо выживала в таком хаосе так долго без алкоголя и смены гардероба.