— Нет, Лейси. Сейчас не время...

— Пожалуйста, — шепчет она мне в губы. — Мне это нужно. Еще один поцелуй, пока я снова тебя не увижу. Ты - моя свобода, и я собираюсь снова запереть себя в клетке. Позволь мне снова ощутить вкус свободы.

Я бы предпочел перекинуть ее через плечо и сказать: «к черту Гвардию, ее отца и Монро». Но когда моя жена просит у меня поцелуй свободы, я даю его ей.

Ее мягкие губы ласкают мои, и я больше не могу сдерживаться. Ее язык играет с уголком моего рта, и это прикосновение - все, что нам нужно, чтобы дать нам обоим разрешение забыться.

Мои руки скользят вниз по ее бокам, и я собираюсь поднять ее, но она мягко толкает меня в грудь, пока стул позади меня не касается моих икр.

Я устраиваюсь на стуле и задираю струящуюся юбку ее бального платья, чтобы помочь ей оседлать меня. Ткань струится вокруг моих ног, и ее сердцевина нагревает мой член через штаны. Мои руки блуждают по ее обнаженной коже, обхватывая пальцами внешнюю сторону бедер, и я притягиваю ее ближе к себе. Она сжимает мой затылок, и ее ногти царапают мою шею достаточно сильно, оставляя на мне отметины, напоминая мне о новых чернилах на моем предплечье.

На этот раз я позволяю ей командовать. Она прижимается к моему члену, и я толкаюсь навстречу ее центру в том же медленном, перекатывающемся, обдуманном ритме, который она задала. Под ее контролем движения наших языков становятся долгими и чувственными, за ними скрывается больше чувств, чем когда-либо было между нами раньше. Но в этом есть что-то такое, что кажется… Финалом. Я буду смаковать этот поцелуй так долго, как смогу, но будь проклят весь мир, если он будет нашим последним.

Грохочущий звук заставляет нас обоих замолчать. Она отстраняется, и когда я встаю, я хватаю ее за бедра, чтобы осторожно поднять и поставить позади себя на случай, если кто-нибудь войдет.

Мы ждем несколько мгновений в тишине, пока группа женщин за соседней дверью не разражается смехом, и мои напряженные мышцы, наконец, расслабляются.

— Это было в женском туалете, — выдыхает она, и мой страх уходит вместе с ее вздохом облегчения. — Черт, они были близко. Мне пора возвращаться...

— Сейчас? — я поворачиваюсь к ней лицом. — А что, если нас кто-нибудь услышал?

— Это были те девушки. Кроме того, в открытом винном баре люди, вероятно, уже слишком пьяны, чтобы помнить их имена. Я подожду, пока мы не услышим, как открывается дверь женского туалета, и тогда я тоже пойду. — Она хватает меня за лицо и хрипло шепчет. — Послушай, со мной все будет в порядке. Я клянусь.

— Что бы ты мне ни говорила, жена, я не позволю тебе пойти к алтарю с другим мужчиной. — Моя клятва звучит более убедительно, чем я намеревался, но я не отступаю.

Она кивает.

— Я… Я не пойду с ним к алтарю.

— Пообещай мне.

— Я обещаю. Только еще одна ночь.

— Еще одна ночь... — Я рву на себе волосы одной рукой, а другую сжимаю в кулак. — Черт возьми. Я не хочу этого делать.

— Но ты сделаешь это. Ради меня. Не так ли? Пожалуйста? Твое участие в этом было единственным, что поддерживало меня. Я не смогу сделать это без тебя.

— Я вообще не хочу, чтобы ты этим занималась! — шиплю я.

Ее поза выпрямляется, губы поджимаются, когда она медленно делает шаг назад, открывая пропасть между нами. На одно короткое мгновение я потерял самообладание, а вместе с ним и всякую способность убедить ее уйти со мной. Она не сдается.

— Мне нужно идти, Кайан.

На этот раз она не целует меня на прощание, и я позволяю ей уйти раньше меня. Я не могу уйти первым, потому что не смогу оставить ее здесь. Но у нее нет такой проблемы, поскольку она выходит за дверь, даже не оглянувшись.

Я падаю в кресло и дергаю себя за волосы, заставляя не чувствовать себя преданным, верить, что она принимает правильное решение, и молиться, чтобы Мерек нашел неопровержимый довод. После того, как я перевожу дыхание, я, наконец, ухожу. Коридор пуст, когда я выхожу. Но в бальном зале все еще шумно, когда я вхожу в него.

Мой взгляд сразу же останавливается на Лейси, но ее внимание приковано к Монро, безмятежная маска приклеена к ее лицу так надежно, что я сомневаюсь, сможет ли она снова ее снять. У сестры Монро и миссис О'Ши похожие выражения лиц. Женщинам в этом бальном зале не нужно было покупать маски для маскарада. Они могли бы просто воспользоваться теми, которые носили со дня своего рождения.

Пока смотрю, я беру бутылку воды и собираюсь с силами, чтобы не дуться в углу и не вызывать подозрений. Она ни разу не смотрит на меня. Каждая секунда, проведенная вдали от нее, отламывает от меня кусочек за кусочком, в то время как она укрепляет свою защиту. Она преуспевает в том, чтобы жить этой ложью.

Может быть, Лейси О'Ши все-таки создана для этого мира.

Мой отец медленно подходит и встает рядом со мной. Никого из нас здесь быть не должно, но здесь слишком много людей, чтобы О'Ши и телохранители Барона могли за нами уследить. Я уже подозревал, что эти маски помогли Монро заполучить союзников, не являющихся членами Гвардии, но, по крайней мере, это помогло Маккеннонам также обнаружить наших врагов.

— Ты пялишься, — напоминает он мне, но мне плевать.

— Я так больше не могу, папа. Мне нужно, чтобы она вернулась ко мне.

— Не теряй из виду. Если то, что ты думаешь, правда, то мы слишком долго охотились не за той семьей. Позволь этому случиться. Есть новости от твоего человека?

— Пока ни слова, — ворчу я, все равно проверяя свой мобильный. Новых уведомлений нет, и я засовываю его обратно в карман. — По-прежнему ничего.

— Тогда наберись терпения. Ты ждал эту женщину год. Можешь подождать еще одну ночь.

Я выдыхаю и хмуро смотрю на Монро из-под маски, пока взгляд Мэйв не встречается с моим. Стараясь не привлекать к себе внимания, я медленно поворачиваюсь лицом к отцу.

— Еще одна ночь, — наконец соглашаюсь я. — Но несмотря ни на что, завтра она снова моя.

ОНИ СПОТЫКАЮТСЯ, КОГДА БЕГУТ

Лейси

Барон пугающе тих. Он был таким с тех пор, как мы покинули бальный зал. Как только он попрощался со всеми, он взял меня за руку и крепко прижал к себе. С тех пор он не отпускает меня, даже чтобы сесть в лимузин или нажимать на кнопку своего телефона всю поездку. Я даже попыталась заговорить о надвигающейся буре, о которой столько гостей говорили всю ночь, но он промолчал. Когда мы приехали в отель, он схватил меня за запястье и почти потащил в свои апартаменты. И все это без единого слова.

Я чертовски напугана.

Страх пронзает меня, и мне приходится сжать руки в кулаки, чтобы не заламывать их. Кровь в моих венах стынет к тому времени, как мы добираемся до Elephant Room, и совсем застывает, когда вместо того, чтобы высадить меня, Монро останавливается прямо перед приоткрытой дверью, чтобы поговорить с телохранителями.

Я занимаюсь тем, что снимаю плащ и навожу порядок в комнате, как ни в чем не бывало. Проходят минуты, и все двести тридцать семь слонов пялятся на меня так, словно ждут, когда опустится гильотина. Но если я продолжу наводить порядок и достаточно хорошо изображать образцовую домохозяйку Гвардии, возможно, ему станет скучно, и он уйдет, просто пожелав спокойной ночи...

Дверь захлопывается за мной, заставляя подпрыгнуть. Надежда на то, что меня оставят в покое, отливает вместе с кровью от моего лица, когда я разворачиваюсь на каблуках и вижу Барона, стоящего перед моим единственным выходом.

Он хмуро поджимает губы, а его карие глаза изучают меня, задумчиво прищурившись. Проходят мгновения, и я не могу выносить этой удушающей тишины.

— Ты... э-э... хорошо провел время?

Он всю жизнь притворялся перед публикой, точно так же, как и я. Сейчас я должна была бы лучше понимать его, но все происходящее сегодня выбивает меня из колеи. В прямом и переносном смысле.

— Ммм, — отвечает он, медленно кивая. — Это было очень... поучительно, особенно ближе к концу.