— Ах, ну, твой отец - отличный артист, и в ту ночь он устроил для тебя шоу, заставив поверить, что все в порядке, хотя он был на грани смерти. На самом деле, дважды. Один раз перед твоим маленьким трюком в «Руж»... — Он останавливается, чтобы вытащить телефон. — И один раз после. Два нападения, одно сразу за другим, прямо в его камере. Как будто кто-то их заказал. Смотри. У меня даже есть фотография для тебя.

Он поворачивает телефон, и каждая клеточка моего тела замирает. Экран заполняет мой отец, лежащий на больничной койке. Он почти неузнаваем в халате для пациентов, с закрытыми опухшими глазами, обмотанной вокруг головы марлей и подсоединенной к нему капельницей.

У меня перехватывает дыхание в легких.

— Монро… ты это?… это ты...

Я не могу вымолвить ни слова, и моя грудь начинает болеть, как будто Монро нанес по ней физический удар, точно так же, как по моей спине и животу.

— Ты сомневаешься, имел ли я какое-либо отношение к нападению на твоего отца?

Я никак не могу ответить из-за желчи, которая угрожает подступить к моему горлу. Все, что я могу сделать, это слегка кивнуть.

— Что ж, тогда мой ответ «да». — Он улыбается и обводит нас вокруг группы туристов.

— Но… Я… Я не понимаю. Мы должны были пожениться.

— Были? — его бровь приподнимается, и я беру себя в руки.

— Должны. Мы должны, но ты говоришь так, как будто это не так. Если мой отец умрет в тюрьме...

— Что? Что произойдет, Лейси? Ты знаешь? Потому что ты была дерзкой и вела себя так, как будто ничего не знаешь, так что позволь мне освежить твою память. Если он умрет в тюрьме до того, как мы поженимся, ты мне больше не нужна. — То, что он говорит, ужасно, но улыбка, которой он озаряет меня внешне, пробирает меня до костей, когда он продолжает: — Ты больше не будешь своевольной принцессой Гвардии. Должность Хранителя будет разыграна, и твое имя попадет на плаху вместе с именем твоей матери. Без патриарха в семье и без перспектив вступления в брак дни тебя и твоей матери сочтены. Для всех нас, после смерти твоего отца, ты дороже мертвая, чем живая.

Большая часть этого была бы правдой… если бы я уже не была замужем за Кайаном. Никто не посмел бы попытаться уничтожить мою родословную, если бы знал, кем был мой муж.

Если бы они знали...

Я пока не уверена, как использовать эту информацию. Это карта, которую следует разыграть в нужное время. Я качаю головой и еще пока скрываю свои секреты, надеясь услышать взамен слова Монро.

— Если мой отец умрет, орден рухнет. Потребуется время, чтобы назначить нового Хранителя. Что будет потом?

— Ну, это хорошо, что нам не нужно беспокоиться об этих деталях, верно? Потому что раненый все еще жив, а это значит, что у меня есть много возможностей для маневра, чтобы нависнуть над вашими головами. Собственно, это то, о чем мы с твоим отцом говорили сегодня. Я восстановил его защиту там, по крайней мере, до тех пор, пока мы не поженимся. Пока я даю показания, ему также больше не грозит смертная казнь.

— Смертная казнь?

— О, — он обходит стороной другого прохожего, обнимая меня за плечи. — Я вижу, у нашего Хранителя много секретов от собственной дочери. Не волнуйся, Лейси. Просто помни, что если ты выйдешь за рамки дозволенного, все, что мне нужно будет сделать, это позвонить. Как только мы поженимся, ты сможешь помочь мне определить, как долго он останется невредимым, будучи хорошей женщиной Гвардии. Звучит справедливо, жена?

Услышав, как Монро произносит это слово, я вздрагиваю. С Кайаном это звучит как спасение, но с Монро я уже чувствую, как подо мной раскрывается пасть ада.

Мой разум мчится со скоростью миллион миль в секунду, пытаясь придумать следующую игру, когда мы приближаемся ко входу в «Руж». Я хочу притормозить, обдумать бомбу, которую он только что сбросил, но Монро не дает мне времени на раздумья.

— Отвечай мне, — шипит он.

— Д-да. Звучит справедливо.

— Рад, что мы смогли прийти к соглашению.

Когда он набирает скорость, я снова спотыкаюсь и хнычу от боли.

— Неуклюжая пьяница, — бормочет он себе под нос, несмотря на то, что я трагически трезва.

Прямо перед нами сотрудник Montmartre открывает огромную дверь из черного дуба, обрамленную плотной красной занавеской. Это второй вход в «Руж», и Монро тащит меня за собой, прежде чем провести нас через него.

Мой непродуманный план рушится, но как только мы заходим в «Руж», я все еще в восторге от работы, проделанной моей мамой за двадцать четыре часа.

Такое ощущение, что в одном месте проходят две совершенно разные вечеринки. Декоративное освещение задает тон тщательно продуманному банкету, на котором сотни гостей собираются у входа в казино «Руж». Ближе ко входу в клуб яркие огни сцены затемняют танцпол перед ним. Играет группа, и на танцполе уже так много людей, что я могла бы присоединиться прямо сейчас и раствориться в тени. Моя мама спланировала эту анонимность для меня, чтобы я могла выпустить пар в свою последнюю ночь свободы? Если да, то это, возможно, самый приятный подарок, который она когда-либо делала мне.

Со стороны казино длинные банкетные столы ломятся от еды, пока официанты разносят закуски. Круглые столы, которые раньше стояли перед сценой, были заменены на столы с высокими столешницами по всему залу. Акробаты пробираются сквозь толпу, останавливаясь и выступая между гостями. На скатертях, драпировках вдоль стен и искусственных свечах снова появились алые и серебряные акценты, повсюду поблескивают настоящие рубины и бриллианты. В свете текстовых сообщений Кайана о происхождении Красной Камелии, теперь я понимаю, что оттенки и драгоценные камни, без сомнения, символизируют цвет волос моей семьи по материнской линии. Но, Господи, это создает впечатление грандиозного репетиционного ужина. С темой маскарада происходит так много всего, что кажется, будто никакой темы вообще нет.

Монро хотел сделать все возможное для вечеринки на нашей свадьбе, снова и снова повторяя моей маме о том, как важно, чтобы это было двухдневное мероприятие. У нас даже не было «репетиции» перед этим ужином. Он заботился только о том, чтобы иметь двойную возможность повеселиться в его честь. Но если это было то, что он приказал сделать моей маме, я не могу себе представить, насколько экстравагантной будет свадьба.

Будь это так.… я ни за что не смогу пройти через это.

Но что, если я этого не сделаю и Кайан не справится? Что тогда будет с моим отцом?

Группа заканчивает свою песню, вырывая меня из моих мыслей, и голос вокалиста гремит над микрофоном.

— Дамы и господа, прибыли будущие мистер и миссис Барон. Давайте поаплодируем им.

У меня сводит живот, когда все гости в своих маскарадных масках поворачиваются лицом ко входу. Некоторые из них красивые и яркие, украшенные драгоценными камнями или замысловатыми перьями, похожими на лепестки, которые сочетаются с их бальными платьями и смокингами. Другие напоминают скелеты и клоунов, и у многих из них жуткие клювы, напоминающие клювы врачей во время бубонной чумы.

Когда они разражаются вежливыми возгласами и хлопками, Монро отвешивает преувеличенный поклон, а я борюсь с желанием убежать. Как только мне приходит в голову эта мысль, официантка помогает мне снять пальто, как будто знает, что я рискую сбежать. Я оглядываю публику в масках в поисках Кайана, но его нигде не видно.

И с чего бы ему быть здесь? Это мероприятие О'Ши, и предполагается, что мы должны ненавидеть Маккеннонов. Мое сердце учащенно бьется при мысли, что мне придется пережить сегодняшнюю ночь в одиночестве, и становится только хуже, когда Барон тихо шепчет.

— Не унижай меня сегодня вечером, как ты это сделала вчера. Тут находятся спонсоры, конгрессмены и потенциальные доноры, на которых мне нужно произвести впечатление. Подобные мероприятия - одни из немногих, которые позволяют Гвардии собираться на нейтральной территории, и ты не собираешься упускать мою возможность. Ты должна всегда быть рядом со мной, хранить молчание и быть влюбленной женщиной. Поняла?