Я оттолкнула его волной кинетической силы, вырываясь из хватки Кекрана и расталкивая нас. Я потянулась лапой и сорвала свой помятый наплечник.

Кекран снова подлетел ко мне, и я бросилась ему навстречу. Мы столкнулись в вихре махающих кулаков и рассекающей тени. Сссеракис отсек две руки Кекрана, и мы, свободные, закружились в воздухе. Кекран потянулся к моим рукам и ногам. Одна из его украденных рук была огромной, она обхватила меня за талию и сжала так сильно, что я почувствовала, как моя броня прогибается, давя на тело. Я закричала от боли. Провела когтистой лапой по его спине. Оторвала одно из его оставшихся крыльев. Ткнула ему в лицо источникоклинком.

Мы падали, кружились, стремительно неслись к земле. Мир стал головокружительно размытым, ветер сбивал дыхание, к горлу подступила желчь. Кекран продолжал цепляться за меня, но у него заканчивались руки. Я вонзила свой источникоклинок в руку, сжимавшую мою талию, и освободила клинок с порывом кинетической силы, которая разорвала его запястье. Конечность и рука, державшие меня, отпали. Я вывернулась из протянутых рук Кекрана, уперлась ногами ему в грудь и ударила изо всех сил, отталкивая нас друг от друга.

Я понятия не имела, где верх, а где низ, не представляла, как близко мы были к земле, но я обрела свободу. Рука обхватила мое бедро, сжала так сильно, что я вскрикнула, и, внезапно, я снова полетела вниз. Когтистые пальцы кромсали металл, пронзали плоть, разрывая мою ногу. Сссеракис превратил мою тень в тысячу чернильных игл, пронзивших каждую частичку оставшейся руки Кекрана, но монстр держался. Я взмахнула крыльями и немного замедлила полет, но не смогла удержать нас обоих в воздухе. Земля стремительно понеслась навстречу. Я увидела ее под Кекраном, когда монстр раздавил мою ногу.

Я ударила кулаком и лапой, выпустив заряд кинетической силы, который измельчил плоть Кекрана, превратив в кашу его лицо и плечи. Его когтистая лапа вцепилась мне в ногу, разрывая броню и кожу. Он упал, пролетев оставшуюся часть расстояния, и ударился о землю с влажным шлепком. Его кожа лопнула, как помидор, раздавленный в кулаке.

Сссеракис превратил мою тень в черное покрывало надо мной, замедляя наше падение. Все еще слишком быстро. Я сильно ударилась о землю, почувствовала, как что-то хрустнуло, и закричала. Все погрузилось во тьму.

Я снова оказалась в Красных камерах императора. В мое бедро вонзались жгучие иглы, под ногти на ногах вонзались тонкие, как бумага, ножи, чертов изогнутый нож срезал кожу с моей икры.

Стоял жуткий шум. Какофония криков, грохота, хруста. Свет пробивался сквозь мои закрытые веки. Я хотела провалиться обратно в небытие, избежать боли в беспамятстве или даже в смерти. Боли было слишком много. Чертовски много.

Эска!

Я застонала. Оставалось либо стонать, либо кричать.

Держитесь крепче.

Что-то хрустнуло. В ноге вспыхнула новая волна боли, словно кто-то ударил молотком по колену. Я закричала, и все снова погрузилось во тьму.

Эска…

Уходи.

Эскара, проснись.

Нет.

Извини, что я это делаю.

Я судорожно вздрогнула. Холодные когти впились в мою плоть, скрутили мои конечности так, что они чуть не сломались. Ледяные шипы пронзили мою голову. Тесная клетка сдавила мое сердце. Я ахнула, открыла глаза и увидела, что вокруг меня бушует битва.

Геллионы кружили над головой, преследуемые аэромантами, испускавшими порывы пронизывающего ветра. Земля задрожала. Гарн отбивался от какого-то огромного косматого мускулистого монстра, который снова и снова наносил удар топором по слизняку, и при каждом сокрушительном ударе брызгала кровь. Бес, у которого в черепе кишели черви, подскочил ко мне и занес копье, чтобы нанести удар. Я откатилась в сторону, чтобы избежать удара, моя нога взвыла от боли. Я ударила лапой в живот беса и выпустила кинетический заряд, который вышиб позвоночник из его спины и отшвырнул маленького засранца прочь.

Тени ползали по моему лицу, как насекомые, и я чувствовала острую боль, когда Сссеракис зашивал мои раны. Я посмотрела на свою развороченную ногу и увидела, что поножи разорваны, а сама нога покрыта черной тенью.

Я не могу залечить такие повреждения, Эска. Я зашил все раны, какие смог, и восстановил твою кость, но плоть разорвана в клочья.

Я застонала, меня затошнило от боли, пришлось проглотить желчь. Я не могла позволить себе блевать. Мне нужны были Источники. Клянусь чертовыми Слезами Лурсы, все болело. Я перекатилась на здоровую ногу; моя больная нога была вытянута в сторону. Я закричала от боли, когда снова попыталась встать. Моя раненая нога ныла до самой кости, было так больно, словно ножи срезали плоть, но она выдержала мой вес. Сссеракис держал ее, не давая мне упасть. Моя тень сковала мне ногу и одновременно послужила костылем.

В дюжине шагов от меня гарн в конце концов умер, когда лохматый монстр вонзил свой топор в морду слизняка. Из обмякшего существа сочился ихор, его зловоние доносилось до меня даже сквозь вонь на поле боя. Огромный мускулистый зверь высвободил свой топор и повернулся в мою сторону. Черви извивались по всей его коже, прячась в волосах.

Монстр неуклюже двинулся ко мне, подняв топор, с которого все еще капала кровь гарна. Я топнула по земле больной ногой — от боли у меня помутилось в глазах, — и выпустила геомантический импульс, который расколол скалу у ног монстра. Он споткнулся и провалился по пояс в образовавшуюся дыру. Затем я ударила кулаком и выпустил кинетический заряд такой силы, что он отбросил меня назад, свернул шею монстру и снес половину его черепа. Зверь рухнул.

С меня хватит. Хватит этой битвы. Хватит с меня ударов. Хватит с меня Норвет Меруун. И, черт возьми, с меня хватит гребаного Кекрана.

Тогда у меня для тебя плохие новости.

Я, прихрамывая, повернулась и увидела, как Кекран медленно поднимается на новые руки, которые он оторвал от толпы мертвецов вокруг нас.

— Что? — закричала я на монстра. — Ты же, блядь, просто каша!

Кекран, конечно, не ответил. Он был заражен больше всяких слов. Он больше не походил на землянина. Его тело представляло собой темную массу перекатывающихся, обесцвеченных мышц. Одна половина лица была раздавлена, другая представляла собой клубок изъеденной плоти и один злобный глаз. У него не было ног. Вместо этого у него было двадцать рук, торчащих из каждой части тела, как у какой-то чудовищной гребаной морской звезды, сформированной из рук бесов. Прямо у меня на глазах он наклонился, оторвал голову мертвого беса и прижал ее к своему собственному черепу. Плоть беса обвисла, потекла, кости треснули и восстановились. Рана на голове Кекрана зажила сама собой. Он отшвырнул изможденное тело, подобрал с земли копье и топор и снова сосредоточился на мне.

— Блядь! — Я осела, внезапно уверенная, что у меня нет способа убить эту тварь. Он только что оправился от того, что превратился в кашу. Меня, с другой стороны, держали только тень и слабеющая сила воли.

Кекран бросился на меня с разбегу, его руки действовали как ноги. Я, прихрамывая, отступила назад, создав щит в когтистой лапе и источникоклинок в руке. Я блокировала, пригибалась, уклонялась, наносила удары. Каждый раз, когда я отрубала руку, Кекран подбирал другую с усеянного телами поля боя и прививал себе. Я снова и снова отступала, проходя мимо сражающихся гарнов и убитых монстров. Кекран все это время рос, пристраивая себе новые конечности. Он вырвал хвост у зверя и прикрепил его к своей спине, и внезапно мне пришлось защищаться от похожего на хлыст жала и всех его рук. Вскоре он уже владел десятью видами оружия одновременно, а из его головы торчал рог, который угрожал забодать меня, если я когда-нибудь подпущу его близко.

— Крылья, Сссеракис. — Мой ужас мгновенно повиновался, расправив свои теневые крылья и отразив удар копья. Я отпрыгнула назад, взмахнув крыльями, чтобы освободить себе немного пространства. Кекран немедленно огляделся, а затем оторвал крылья от трупа ближайшего геллиона.