Я услышала вой сверху и сразу же его узнала. Геллионы. У них были когти, способные резать металл и плоть, они были проворны в полете и могли выплевывать огромные сгустки слюны, которая мгновенно твердела, как сталь. Опасные существа, хорошо приспособленные для боя. Я знала это, потому что сама много раз ими пользовалась.

Сирилет подняла голову и улыбнулась. Затем она взглянула на землянина, который схватился за живот и упал ничком. У нас не было времени. Я подбежала к Сирилет, схватила ее за руку и повернула лицом к себе. Ее темный взгляд вспыхнул.

— Ну, и где шрам? — спросила я. — Ты сказала, что здесь есть такой, что мы могли бы использовать его, чтобы пересечь миры.

Сирилет улыбнулась и печально покачала головой:

— Прости, мама. В Дхарне нет шрама. Я имею в виду, пока нет.

Обман — одна из фундаментальных потребностей разумного существа. Ты знаешь обо мне только то, чем я решаюсь поделиться, и поверь мне, есть много чего, чем я не делюсь. Ты знаешь правду лишь постольку, поскольку я позволила тебе ее увидеть, а я кое-что скрываю.

Маски, которые мы носим каждый день, — те, что мы позволяем другим видеть, — это не истина. Возможно, это лишь проблески истины, но даже открытые книги скрывают страницы, которые были прочитаны раньше, и те, которые еще не прочитаны. Мысли, которые проносятся у нас в голове, не всегда могут быть нравственными, справедливыми или приятными для окружающих, поэтому мы их скрываем. Это необходимый обман, чтобы спасти других от погружения в наше безумие.

Я верю, что Сирилет солгала, чтобы защитить нас. Чтобы защитить меня. Она знала, что нужно сделать. Она знала, что кто-то должен умереть. Я думаю, она боялась, что я возьму это на себя, если узнаю правду. Она всегда считала меня лучше, чем я была на самом деле.

— О чем ты говоришь, Сирилет? Если здесь нет шрама, зачем мы сюда пришли? — Мне захотелось встряхнуть ее, чтобы вбить ей в голову немного здравого смысла. Но она встретила мой взгляд, выпрямилась во весь рост и не дрогнула, даже когда над головой раздался хор завываний. С вершины утеса вниз устремились геллионы.

Выжившие запаниковали. Один из торговцев-полазийцев, высокий парень с серой повязкой на лице, бросился бежать. Он погиб первым, когда геллион врезался в него сверху, швырнув в грязь с такой силой, что раздробил кость. Затем чудовище взмыло в воздух, унося обмякшее тело прочь. Сирилет все это время не сводила с меня пристального взгляда.

— Я изучала разломы годами, мама. Сотни экспериментов и расчетов.

— Начинай говорить по делу, — прорычала я.

Кенто, пошатываясь, поднялась на ноги, опираясь на стену. Она сформировала в руках источникоклинок и приняла боевую стойку как раз в тот момент, когда еще один геллион ринулся вниз, скользя вдоль поверхности стены. Он попытался схватить женщину-пахта, но Кенто преградила ему путь, неуклюже взмахнув мечом. Кинетический клинок скользнул по прочной шкуре, сбил геллиона с курса. Тот врезался в Кенто, повалив ее на землю, затем взмахнул крыльями и снова взмыл в небо. Кенто медленно перевернулась, подтянула под себя руки и колени и рухнула. Девочка-пахт бросилась к Кенто, закинула руку моей дочери себе на плечо и начала помогать ей подняться.

В пяти шагах от нее сумасшедший старик-землянин закричал и забился в конвульсиях. Белые корни вырвались из его кожи, сквозь пальцы и грудь. Он резко выпрямился, его глаза горели красным, как будто в них горел огонь изнутри. Женщина из Полазии бросилась к нему, чтобы проверить, как он, но резко остановилась. Он потянулся к ней, и из его рук выскользнули похожие на когти ветки. Она отшатнулась и упала навзничь.

— Разломы нельзя создавать слишком близко друг к другу, мама, — сказала Сирилет, сверкнув на меня глазами. — Они мешают друг другу. Если бы мы попытались создать новый малый разлом слишком близко к большому, его место назначения было бы перенесено сюда, в Другой Мир.

Я была сбита с толку. Разве это не то, чего мы хотели? Портал, который мы могли бы использовать, чтобы сбежать из Севоари. Я покачала головой, но моя дочь быстро продолжила:

— Я имею в виду, что нам нужно, чтобы малый разлом находился достаточно далеко и любой созданный здесь портал оказался достаточно гибким, чтобы попасть в другое место. Нам также нужно, чтобы он находился за стенами Дхарны, чтобы защитить нас от шторма, когда мы выйдем из него.

Я схватила ее за руку своей теневой лапой. Она не пыталась вырваться.

— Ты доверила мне в случае с Лурсой и великим разломом, мама.

— И ты вызвала второй катаклизм.

Сирилет поморщилась. Это обвинение причинило ей боль. Жаль, что оно было гребаной правдой.

— Поверь мне сейчас. Я знаю, что делаю.

Еще один геллион ринулся вниз, взвыл, крутанулся над головой и плюнул в Кенто слюной. Она попала Кенто в грудь, брызги полетели на руку и лицо девочки-пахт и затвердели за считанные секунды, соединив их вместе. Кенто пошатнулась, упала, увлекая за собой девочку. Мужчина-пахт бросился к ней и попытался оттащить свою дочь. Застывшая слюна была слишком крепкой. Сумасшедший землянин, дерево-человек, пошатываясь, шел за полазийкой. С каждым мгновением он становился все менее похожим на землянина и все больше походил на скрипуна, надевшего человеческую кожу для какой-то жуткой маскировки.

— Сссеракис?

Я не могу помочь. Дерево слишком молодо, чтобы чувствовать что-либо, кроме голода. Геллионы находятся под контролем. Они ничего не чувствуют, потому что они всего лишь марионетки.

Я отпустила руку Сирилет.

— Что же нам делать?

Она виновато улыбнулась мне, в ее темных глазах плясали слезы.

— Нам нужно кого-нибудь убить.

И снова у меня мелькнула головокружительная мысль, что она каким-то образом спланировала все это. Начиная с падения луны на всех нас, шторма, жертвоприношения Имико, встречи с Бракунусом, путешествия через Другой Мир в Дхарну. Как она могла так точно все спланировать? Но, конечно, она этого не делала. Она ожидала, что Ирад будет эвакуирован. Она была уверена, что Сссеракис пойдет к ней, а не ко мне. Она не могла знать ни о Норвет Меруун, ни о Бракунусе. Это было не планирование, а адаптация к выходящей из-под контроля ситуации. Я поняла это, потому что сама так поступала.

Ты пляшешь под чужую дудку, Эскара. Это на тебя не похоже.

Мой ужас не был неправ. Не совсем. Это было не похоже на меня такую, какой я была раньше.

Какой ты должна стать снова.

Сирилет отвернулась от меня и направилась к Кенто и девочке-пахт, которые были склеены. Она оттащила мужчину-пахта от его дочери и устремила на него взгляд темных глаз. Я подошла сзади, чтобы услышать.

— Ты хочешь спасти свою семью? — спросила Сирилет.

Мужчина-пахт нахмурился и выразительно кивнул.

— Да. Помочь.

— Я не могу. Только ты можешь это сделать. — Сирилет полезла в свой мешочек с Источниками и достала три маленьких Источника, каждый не больше горошины. — Проглоти это.

Мужчина-пахт на мгновение уставился на Источники, затем в ужасе перевел взгляд на Сирилет. На нас налетел геллион. Кенто встала, увлекая за собой девочку-пахт, и подняла руку. Кинетический барьер вырвался из ее пальцев, превратившись в мерцающую фиолетовую дымку. Геллион врезался в него, и Кенто упала на землю с криком боли, ее щит исчез во вспышке энергии. Геллион отлетел в сторону, хлопая огромными кожистыми крыльями, и снова взлетел в воздух. Кенто попыталась подняться, но была слишком истощена. Дни без сна, все, через что мы прошли. Это было слишком, даже для нее.

— Ты умрешь, — безжалостно сказала Сирилет. — Это будет больно. Но я обещаю, что защищу твою семью. Я верну их домой.

Сирилет и мужчина-пахт уставились друг на друга. Полазийка пробралась к нам, дерево-человек, поскрипывая, последовал за ней, глаза у него были красные, кожа неестественно натянута и утыкана ветками.

Возможно, я смогла бы что-нибудь сделать, если бы знала все факты. Скорее всего, нет. Как бы чудовищно это ни звучало, Сирилет была права. Это был единственный выход. Конечно, она все подстроила, чтобы все так и произошло.