Конечно, Димитриушу ее идея не понравится.

Впрочем, переезд — это долгая история. Даже, если Анна немедленно напишет обоснование и отправит его с завтрашней почтой, в столице его получат не скоро, а, получив, отложат до установочного собрания Департамента народного образования. Иначе говоря, до Солнцеворота. И не факт, что с Анниными доводами согласятся. А теперь есть еще и Его Императорское Соизволение — речь все-таки идет про Оплот, а значит, главе государства о возможных изменениях доложат. А дальше, буде все пройдет без сучка и зазоринки, начнется бумажная волокита, подбор места, здания, переписки, комиссии… Полтора, а то и два года минет. Возможно, и Димитриуша переведут к тому времени в другое место. Или ее не оставят директором приюта.

Да, все это долго, а действовать надо уже сейчас, доступными ей методами.

Она тщательно переписала детское меню, введя туда больше овощных блюд и овощных же салатов. Еще бы зелень! Им нужна зелень, а ее слишком мало, но где здесь, на Севере, взять столько света, чтобы теплица работала полноценно?

Меню, отправленное на замковую кухню с дежурным, вернулось назад к Анне на стол быстрее, чем она ожидала. И принес его старший повар, еще молодой человек, назначенный совсем недавно. Кажется, он заменил своего же деда.

Анна предполагала, что спорить с ней прибежит эконом. Видно, отлучился куда-то.

Парень мрачно воздвигся с другой стороны Анниного стола, скрестив руки на груди. Молодая женщина быстро взглянула на его возмущенную физиономию и опередила вопросом:

— А вы своих детей чем кормите зимой?

Павел, его зовут Павел Семенович, вспомнила она, и он действительно заменил родного деда: их предки служили Винтеррайдерам какое-то безумное количество лет… точнее, веков. Они свои в этом замке, в отличии от нее и Димитриуша.

И она улыбнулась собеседнику как можно дружелюбнее.

— Я не женат, — сердито ответил он, заалев щеками. — Но нас в свое время кормили так же, и ничего…

— И ничего, — согласилась Анна. — Как-то выросли. Меня одно время вообще не кормили, сама искала, не всегда находила, но тоже — ничего, выросла.

Павел растерянно хлопнул глазами.

— Вы же из потомственных жителей Замка? — ласково спросила она.

Он кивнул.

— Ваши предки здесь жили столетиями. Не знаю, с кем сравнить вас. Может быть, с хансю? Что они, что вы… Вы уже вросли в этот край. Вы полностью привыкли к этой жизни и к этой погоде, — Анна вздохнула. — Понимаете меня? Нет? Эти дети родились в разных местах империи, может быть не на самом юге, не у моря, но совершенно точно в более приятном климате. Они и так сироты. А их еще гнетет эта погода.

— Это не погода гнетет, — повар вдруг тоже вздохнул, растеряв свой воинственный пыл. — Это совсем другое. Вы, наверное, в такое просто не верите, у вас же народническое образование. Вам кажется, что погода, а тут другое совсем.

— Север давит? — полувопросительно сказала Анна. — Старый договор не соблюден?

Павел неопределенно повел плечом.

— Я вам это объяснить не смогу.

— А кто сможет? — быстро спросила она. Разговор неожиданно перешел на тот вопрос, на который она очень хотела получить ответ.

Взгляд у него стал внимательным, пристальным, словно собеседник взвешивал-выбирал, что ответить… И выбрал:

— Господин барон, вечной ему радости, смог бы объяснить. А я только повар, и одно знаю, если мы в таких количествах будем резать овощи в салаты, то мы к Солнцевороту останемся ни с чем. А мне вообще-то гарнизон кормить, чтобы у них тоже, знаете ли, не было упадка сил.

— Как хансю борются с этим? С упадком сил, с сонливостью? — перебила его Анна. — Кажется, пьют горячую кровь оленя? Едят сырое мясо? Мне детей на какой рацион переводить?

— Мясо еще добыть надо, — огрызнулся Павел. — Если бы хансю забивали оленей, чуть чего, у них оленей бы не было уже. Давайте просто подождем, не будем переписывать меню и пороть горячку.

Да, с Фрамом было просто. Анна высказывала ему свои пожелания, он отдавал распоряжение, и все решалось как по мановению волшебной палочки.

— А сколько времени надо подождать? — улыбнулась она.

Павел насупился.

— Конечно, я могу поговорить с мужем, — словно раздумывая, протянула госпожа директор. — Правда, он занят сейчас. Возможно, для начала я могу побеседовать с Медведевым.

В глазах повора мелькнуло столь явственное облегчение, что Анна вполне удостоверилось, что для местных — старых слуг — нет секрета в том, что на самом деле происходит в замке. Но ей никто и ничего не скажет. И Димитриушу тоже.

— А почему не пришел эконом? — задала она новый вопрос. — Или он не видел меню?

— Отлучился он, — хмуро уронил Павел.

Что ж, ей придется побеседовать с Медведевым: ответит ли он на ее вопросы?

И, нет — Анна не собиралась советоваться с мужем перед разговором с его заместителем, тем более, ей стало казаться, что Димитриуш ее избегает.

Он целыми днями пропадал в гарнизоне. Если поначалу это можно было объяснить тем, что в Замке находится гонец из Межреченска, и у них явно есть какие-то свои дела, то сейчас, после его отъезда, Димитриуш мог вести прежнюю, не слишком обременённую службой жизнь, однако этого не произошло. Наоборот, у Анны складывалось впечатление, что Димитриуш тщательно находит себе занятия, преследуя одну цель: не встречаться с ней.

У них все было хорошо, пока не прибыл гонец.

Он, уже отбывший обратно, ей вполне определенно не понравился, хотя они не общались. Димитриуш тогда представил гостя перед общей трапезой, избежав таким образом необходимости знакомить Станислава Вольского с каждого по отдельности. Тот задержался на пару дней, и Анна видела его в трапезной, куда была вынуждена ходить, как подобает жене начальника гарнизона.

Вольский был со всеми мил и в общении учтив, но Анну не покидало чувство, что он украдкой за ней наблюдает, словно веселясь от каких-то своих мыслей. Он что-то знал про нее, но что?

Обладая неплохой памятью на лица, она с уверенностью могла сказать, что с этим человеком никогда не встречалась.

Или это ее обострившаяся мнительность? Вчера она почти решилась поговорить с Димитриушем, но он остался ночевать в гарнизоне, а утром умчался с парой солдат осматривать окрестности.

С другой стороны, ей никто не помешает встретиться с Медведевым.

Но Медведев пришел к ней сам.

Странно, но как только его крупная, грузноватая фигура появилась на пороге ее кабинета, Анна вздрогнула. За все это время они сказали друг другу в лучшем случае несколько десятков слов, и, если бы она постоянно не ловила его взгляд, то была бы уверена — он ее не замечает.

Почему ей так неловко в его присутствии?

Медведев — человек непростой, и дело вовсе не в том, что когда-то его предок ходил в ближниках первого Винтеррайдера. Вот, кстати, где они вообще могли встретиться? Медведев и Винтеррайдер? На Север они пришли уже вместе. Ах, какая глупость лезет ей в голову!

— Я не ждала вас так скоро, — медленно проговорила она. — Вижу, Павел вас уже предупредил…

Медведев пожал плечами:

— Я его не видел, — он взглянул прямо, словно ударил Анну глазами, и тут же спрятал взгляд, проговорив без пауз. — Но предположу. Вы хотели поговорить со мной? Я тоже. Думаю, что нам с вами нужно побеседовать. Сейчас.

Он широко шагнул вперед, сразу заполнив собой ее кабинет, положил руку на спинку стула, словно хотел его отодвинуть и сесть, но остановился, взглянув на Анну вопросительно.

— Прошу, присаживайтесь, — кивнула она.

Он сел и уверенно, крепко, широко расставил ноги, опираясь рукой на колено. Они с Анной одновременно взглянули друг на друга и, смутившись, отвели глаза: Медведев уставился в прорезь гардин за Анниной спиной, а госпожа директор — в бумаги на своем столе.

— А! — заговорили одновременно и замолчали, упорно не глядя друг на друга.

— Так, о чем вы хотели поговорить? — спросила Анна, разозлившись на себя.