Сырую полосу вроде проскочили — дорога пошла вверх, справа приближались деревянные дома с покосившимися заборами и за ними — призрачно-серая брошенная пятиэтажка. Мрачный район, конечно — всё серое, особенно в это время года. Мельтешение в «колдовском зрении» поутихло, но не до конца — видимо, близость Болота сказывается.

Впереди грохнуло, справа занялся огонь — видимо, Колтырин что-то увидел и шарахнул огненным ударом. Наша машина поравнялась с костром — не, уже не разобрать. Конечно, колдовство практичнее, чем стрелковое оружие — оно всегда при нас. Да, три огненных удара подряд не пустишь — это не пулемёт, но если повезёт — и после первого добавки не понадобится.

Дорога стала посуше, но всё равно машины вовсю месили грязь.

— На удивление тихо, — сказал водитель, выравнивая машину в колее. — Не иначе, звёзды сошлись…

Было действительно тихо — даже птиц не слышно, хотя в городе они уже вовсю свиристят — зима-то прошла. Но понятно, что патрульный имел в виду — монстры больше не встретились.

Мы протряслись мимо старых кирпичных руин, на которых какой-то шутник криво намалевал «История мертва». Надпись была старой, полустёртой, но ещё разборчивой. Скорее всего, изгои — хоть они сюда и редко забираются. Тут вроде и укрытий много, но и уходить в случае чего особо некуда — с одной стороны Болото, с другой — пост у моста через реку.

КПП на развилке прошли быстро, и машины выехали на мост. Я тут всего третий раз — катались как-то в Гидрострой на рынок, но пассажирами. А вот сейчас я себя пассажиром не чувствую — несмотря на то, что «работа» назначена лишь в Гидрострое. Наверное, потому, что и сам понимаю — могу помочь.

На мосту накатило странное ощущение — словно на иголках сидишь. И не только сидишь — словно по всему телу покалывает. Так бывает в ногах, когда устанешь — но тут-то не устал, не отсидел… С чего бы? Колдовское зрение ничего не видело — ни движения, ни лишних аур. И мельтешения, как на Болоте, нет. Внизу, отгороженная ржавенькими решётками, бежала маслянистая, почти чёрная вода, ближе к берегу громоздились некрупные, сильно подтаявшие льдины — и только.

— Мужики, а в реке нечисть есть, не знаете? — не сдержался я, понимая, что фраза прозвучала по-детски наивно. Водитель лишь хмыкнул, но стрелок полуобернулся:

— Может, и есть, но никто о ней не в курсе. Нечисть боится текучей воды, не слышал разве?

Слышал, и ответ этот прекрасно знал — это буквально базовое обучение. Но почему ж мне не по себе-то, а?

— А монстры?

— Не замечено, — на этот раз отозвался водитель. — За все годы не видели.

— А ведь баржи ходят и с Ладоги, и с Нефтехима, — добавил стрелок.

Ну да. А от Ладоги баржи вроде и по озеру ходят — вот там, говорили, нехорошая живность есть. А в реке, выходит, не встречалась…

Воображение у меня разыгралось, что ли? Успокойся, Владька, твоя работа не тут. В Гидрострое.

Интересно, а где можно почитать о том, что или кто водится в нашей реке? На инструктажах не говорят — но это не значит, что ничего необычного нет. Вернусь — засяду в библиотеку. Правда, думаю, это ещё не скоро…

Миновав мост, мы вывернули на дорогу вдоль реки — чуток полегчало, но река всё равно притягивала взгляд. Тут ведь что ещё: плавать я не умею толком, потому у большой воды мне неуютно. Ну а тренироваться толком и негде — водоёмов в Вокзальном нет, бассейн вроде был в Гидрострое, но даже не знаю, работает ли — просто слышал от кого-то. Так-то у меня почти что «водная» специализация, так что проще освоить колдовство для хождения по воде… но это не срочно. Просто забывать не стоит — никогда не знаешь, что в жизни пригодится.

Я, как это иногда называют, «поставил галочку» себе на будущее.

А вот впереди разрушенный мост, а за ним и промзона — та самая. Сейчас мы на трёх машинах, да ещё и с пулемётом, и колдун на головной — значит, опасаться нечего. Если и есть изгои — они себе не враги, пропустят нас как миленькие. Нет тут такого, ради чего стоит рисковать. Вот были бы машины с грузом, вроде тех, что на рынок едут, ну или с рынка…

А вот как прошёл промзону человек без оружия — это вопрос. На одиночку без оружия позарится любой изгой — хотя бы ради еды и одежды. Хорошая обувь даже больше одежды ценится. Просто повезло? Или случилось что-то, что позволило ему пройти?

Может быть, он колдун? Нет, точно нет — по возрасту не подходит. И скорее всего — он из «провалившихся», среди них колдунов не бывает.

Сам Андреев, скорее всего, знает точный ответ, или хотя бы догадывается — но захочет ли делиться?

Захочет — если правильно построить разговор. Ну и мою способность можно будет использовать…

Так, Владька. Шкура, шкура. Та, которая от неубитого медведя. Ты сначала до милиции доберись и познакомься…

Слева проплывали пыльные, заросшие руины, за ними виднелась тройка старых, ржавых, но высоченных решётчатых труб бывшего комбината — Гидрострой сделал из них свой символ в виде неровного трезубца. Такой рисуют на гидростроевских официальных машинах. Да, спокойно, аур не видно — если и есть, то попрятались.

— Бывают здесь нападения? — спросил я вслух, ни к кому не обращаясь.

— Бывают, — буркнул водитель, не отвлекаясь от дороги. — Вон, Серёгу и Славика, — он мотнул головой вперёд, явно показывая на один из тех внедорожников, что идут впереди, — как-то раз прихватили. Они на рынок ехали. Хорошо, что группа гидростроевских парней быстро прибыла — а то могло плохо кончиться…

— Они что, без оружия были? — удивился я.

— Без колдуна они были, — ухмыльнулся стрелок. — А если торопыга, колонну не дождался, и едешь без наблюдателя — самому надо иметь глаза вокруг головы…

Стрелок явно любит поболтать. Так-то неудивительно — работа нервная, надо куда-то эмоции выпускать. Особенно сейчас, когда не расслабиться толком — а с напарником-водителем небось все темы давно уже обсудили, явно же не первый год вместе катаются. Видно, что оба опытные.

Ну, в общем, он прав. Внимательность и только внимательность. «Старики» обнаруживать ауры не умеют, а приборы для этого ещё не изобрели. И изобрести их может только Колледж. Вот попаду в Ближний Круг — будут же возможности, точно будут!

Матвеев. Ты сначала задание выполни. И хорошо выполни, не абы как!

Спохватившись, я сосредоточился — нет, аур или движения не видно. Как вымерло всё. Снег, грязь, голые деревья…

Впереди уже видно здание гидростанции — там скорее всего и пулемёты есть, снаружи все подходы опутаны колючей проволокой. Ну ладно, вроде миновали — всё же с вооружёнными людьми ездить легко. Сопровождение — работа опасная, но зато все за одного. Своих точно не бросят — хотя кто-то из ребят говорил, что на маршруте останавливаться им запрещено. Выходит, главное — не вывалиться из машины.

Дальше дорога выглядела приличнее — прямая, с остатками каких-то построек. Этот участок, как я понимаю, уже патрулируется, и самые крупные ямы засыпаны, несмотря на слякоть. Значит, мы почти на месте — КПП где-то недалеко. Да, вон он, уже видно впереди — как и у нас, сделан в виде шлюза, и в обе стороны уходит стена, встроенная в обшарпанные дома…

Приехали. Вот теперь начинается самое интересное.

Байков оказался мужиком лет за 50, крепким, невысоким, лысоватым, с накинутым на плечи форменным пиджаком с погонами. Погоны — в Вокзальном редкость, у той же боевой группы обычно нашивки, а тут — вон оно как. Три звезды, две линии — полковник, это я знаю, было на инструктажах.

Как и говорил Власов, полковник оказался на месте, несмотря на воскресенье — разбирал какие-то бумаги. В кабинете было накурено, и я не выдержал, поморщился — среди колдунов курящих нет вообще, а вот «старики» частенько балуются этой заразой, — но хозяин кабинета, похоже, не заметил этого.

Я стоял посреди кабинета, чувствуя себя не в своей тарелке, а начальник неторопливо читал моё командировочное, сидя за столом. Поднял на меня глаза: