Небо вновь прорезала пара светлых линий. Ракеты… Опять дрогнула земля.

С неба продолжал сеять всё тот же мелкий дождь, висящий в воздухе, как пыль.

Женщина удалялась — просто уходила по захламлённой разорённой улице, словно так и должно быть. На секунду задержалась, присела у очередного мёртвого тела…

Я не уйду.

И дело даже не в том, что она — единственное живое существо, что я тут встретил. Она… не знаю, как объяснить.

Она теперь — как часть меня.

«Не ходи за мной».

Пойду.

Чтобы не пожалеть. Потом, когда проснусь.

Проснувшись, я долго лежал, глядя в тёмный белёный потолок.

Который уже раз я вижу этот сон? Третий точно, и это всего за пару недель.

Чёткие сны, конечно, и раньше бывали, но чтобы настолько…

И всё бы хорошо, если бы не несколько «но».

Мне не 25 — мне и 20 ещё нет.

Я не Женька. Я Влад, Владислав Матвеев. Друзья предпочитают называть меня Владькой.

В-третьих, я не железнодорожник. Я даже не знаю толком, что это значит.

В-четвёртых, сейчас не май 2013-го года, а весна 2017-го.

В-пятых, война давным-давно закончилась — точнее, отгремела — причём ещё до моего рождения. Она была короткой и быстротечной и, говорят, сравняла с землёй все крупные города, оставив лишь небольшие укреплённые форты, как наш Вокзальный или соседний Гидрострой, или, скажем, Нефтехим — день ходу выше по реке…

И, опять же — как говорят, как раз после неё в наш мир полезла нечисть и стали появляться новые люди, которых быстро окрестили «провалившимися». Откуда? Из других миров, вестимо.

И именно после неё стали рождаться такие как я. Те, кого называют колдунами…

Я повернулся, чтобы посмотреть время — темно, занавески с вечера задёрнуты. Щёлкнул пальцами, зажигая «светляка» — висящий в воздухе шарик света с кулак в диаметре. Комната осветилась, лишь по углам лежали тени, сразу ставшие резкими.

Семь с небольшим. Пора вставать.

— Смотришь, смежник?

— Смотрю, смотрю, — отозвался я. — Пока всё тихо…

— Давай следи, не хватало ещё вляпаться!

А то я сам не знаю… Задание у меня сейчас простое — высматривать движение или ауры. Дело нехитрое, главное — сосредоточиться. «Старики» такого не умеют, а вот колдуны, то есть молодёжь, делают легко. Наверное, это первое, чему учат в нашем колдовском Колледже — уметь обнаруживать то, что недоступно простому глазу…

«УАЗ», открытый, несмотря на прохладу, с подвыванием елозил по разбитой дороге. На выездах почти все автомобили открытые — для удобства стрельбы. Иногда машину мотало, но водитель был хороший, ловко выравнивал внедорожник. Потеплело ещё неделю назад, солнышко светило совсем по-весеннему, но снега лежало много, грязищи на дороге, когда-то асфальтовой, тоже хватало — зимой-то она укатана, а вот когда начнёт таять — на обычной машине и соваться не стоит.

В «УАЗике» нас было трое — я на заднем сиденье, водитель, и рядом с ним — мужик лет под сорок, с карабином, в видавшей виды кожаной куртке. Ребята из Патруля — обычно за границами Вокзального действуют они, машина тоже с их Базы. А я — «на усиление», от Колледжа. Для меня это что-то вроде практики — ну а что делать, тренироваться нужно не только внутри стен, но и на реальных выездах. Чего стоит колдун, у которого нет практики? Конечно, у нас есть свой тренировочный центр — «пожарка», огороженная забором территории на краю Вокзального, по соседству с Базой. Отрабатывать броски чего-то ударного лучше там — у меня хорошо удаётся ледяной удар, сгусток холода. Далеко швырять, правда, не получается — те, кто опытнее, могут запулить его метров на сто, а то и больше, а я пока так, вблизи… Учиться и учиться. Точнее — тренироваться. Как говорил Павел Олегович Бурденко, ректор нашего Колледжа, главное — сосредоточиться и собрать все свои внутренние силы для достижения цели. Ага, хорошо ему говорить…

Так, а вон и аура. Хорошо видна даже среди мельтешения веток. Для ауры главное — хоть какая-то прямая видимость на неё, целиком цель видеть и не надо. Движется… Судя по оттенку — зверь.

— Аура слева, на десять часов, скорее всего зверь, — доложил я строго по правилам. — Некрупный, возможно волк.

Стрелок привстал, держась за рукоять на передней панели, словно мог что-то увидеть за щетиной оголённых кустов, которыми густо поросли края дороги. Сел:

— Хорошо. Если побежит на нас — предупреди…

— Есть! — чётко ответил я. Уже вдолбили, что эти ребята любят доклады, как у них говорится, «по-военному»…

А аура отдаляется — значит, зверя мы не заинтересовали. Да у зверей тоже мозги есть — на одну машину могли бы наброситься, но на две — вряд ли.

Я оглянулся: за нами метрах в ста аккуратно двигался «колун» — огромный внедорожный грузовик с суженным капотом, действительно чем-то напоминавший топор. В кузове маячили люди.

Насколько я слышал, таких грузовиков в Вокзальном всего два, и используют их в основном как тягачи. От кого-то слышал не очень понятное словечко «эвакуатор» — наверное, его принесли к нам провалившиеся, у них много слов, смысл которых и не поймёшь с первого раза… Но грузовик и правда громадный, наверное, как тот броневик, что я во сне видел…

Но такое ощущение, что сон я всё же видел… глазами другого человека, что ли? Я же помню рассуждения — не знаю, мои или его. В Вокзальном и Гидрострое броневики есть — но они компактные, со скошенными корпусами, на то, что я видел во сне, совсем не похожи…

Так, а это что?

— Впереди движение, люди, прямо на дороге! — предупредил я, но мог бы этого и не делать — дорога стала выпрямляться, и уже и так было видно нескольких человек прямо в колее, а слева из канавы торчала кабина грузовика.

— Принято, — буркнул кожаный. — Мы, считай, на месте…

Машины замедлили ход. Наш «УАЗик» неторопливо миновал место аварии — в кювете наискосок, перекосившись, нелепо торчал ржавенький «ГАЗ» с голубой кабиной и какими-то мешками в кузове. Судя по развезённому краю дороги, задние колёса машины соскользнули с колеи, и максимум, что сумел водитель — не дать грузовику перевернуться.

Напарник, тот, что с карабином, проводил застрявшую машину заинтересованным взглядом, а водитель не повернул и головы: видимо, понимал, что главное — не оказаться в той же яме.

— Красавчики, — покачал головой стрелок. — Смотри, даже груз умудрились не растерять…

Водитель умело развернул внедорожник — это смотрелось особенно виртуозно на этой расхлябанной колее — и, сдав чуток назад, заглушил двигатель.

— Отдыхаем, — объявил он. — Парням тут работы хорошо если на час… Скорее всего, дольше. — А ты работай, не зевай, — ухмыльнулся он, обернувшись ко мне. — Ты наблюдатель, птица важная. Это мы — так, довезти, пострелять…

Он явно издевался — я не раз слышал от ребят, что бойцы Патруля и других «боевых» подразделений посмеиваются над молодыми колдунами. Ну… я, конечно, машину водить не смогу и из винтовки не выстрелю — ну не могут колдуны работать со сложными механизмами, они у нас в руках просто не срабатывают. Видимо, наша особая энергетика мешает. Но зато, мужики, я умею то, чего вы не умеете и никогда не сможете.

Но демонстрировать не буду. Не тот случай.

Тем временем вступили в работу ребята из «колуна» — огромный грузовик развернулся не менее лихо, чем наш «УАЗик» — мне даже показалось, что он так и останется поперёк дороги, а то и займёт место в кювете рядом со злополучным «ГАЗиком» — но нет, водитель явно знал своё дело, и полный привод, опять же… Из кузова подали трос — за откинутым бортом хорошо была видна лебёдка.

А вокруг тихо — наверное, шум моторов распугал зверей. Только вороны где-то орут — весна… Хотя рассказывали, что стаи волков за городом набрасывались даже на колонны — особенно зимой, когда голодно. А если во главе стаи оборотень — вообще туши свет. Ладно, тут ещё деревьев высоких нет, лес начинается дальше — потому что на вершинах старых елей обожают гнездиться летяги — вот те вообще бестолковые, потому что нападают чуть ли не на всё, что движется.