М-да, уела… Ну ладно. В конце концов, это приятный связной. Гораздо лучше, чем тот же Ващенко.

Я начал рассказывать и поймал себя на мысли, что говорю совершенно общими фразами, типа тех, которыми инструктировал меня Власов, говоря об Андрееве. Одинокий, нелюдимый, хороший стрелок, своего прошлого не помнит… Девушка слушала со скучающим видом. Интерес мелькнул всего раз — когда я сказал, что пришёл он предположительно со станции Северные Ворота.

— Это точно? — переспросила Леночка.

— Скорее всего, — сказал я. — Других станций поблизости нет. Если сможешь уточнить — сам тебе спасибо скажу.

— Ну давай спрошу у наших… И что, это всё? Ты за три дня ничего нового не узнал?

Узнал. То, что Андреев спас мне жизнь, причём уже пару раз, и то, что я, скорее всего, спас жизнь ему… Но это личное, это я говорить не буду. Ты, значит, ещё и нос воротишь? Ну, Леночка, погоди…

Со стороны, вероятно, наша пара не вызывала ни малейшего подозрения — сидят двое молодых, треплются о чём-то. Бывает.

— Ты хоть дома у Объекта был? — продолжала однокурсница, явно не замечая моего недовольства.

— Был, — просто сказал я. — Жилище холостяка. Но зато встретил там тааакую женщину…

— Поподробней.

Ага, а голос-то напрягся! Не думай, что я тут дурью маюсь…

— Лет 35 или старше. Шикарно одета, не для улицы. Сиреневое длинное платье, каштановые волосы. Пахнет сиренью. Скорее всего, сильная колдунья с даром предвидения.

— Колдунья? Почему ты так решил? — ага, а голос-то у Леночки напрягся ещё сильнее — явно понимает, что это, скорее всего, именно то, зачем Власов послал сюда меня… и её.

— Умеет блокировать колдовство. Обычное обнаружение не сработало.

Сказать про сдвиг во времени? Нет, не буду — незачем, да и объяснить это я не могу.

— Что Объект про неё говорит?

— Его дома не было. Знакомство отрицает.

— Ясно, — пробормотала Леночка, но у меня было ощущение, что ничего ей не ясно. — Что-то ещё о ней? Имя есть?

Сам бы хотел о ней побольше узнать, чуть было не ляпнул я, но удержался.

— Больше ничего.Представилась как Любовь. И, — не удержался я, — у меня ощущение, что я её где-то раньше видел. Может, у нас в Вокзальном?

— Может, — эхом отозвалась однокурсница. — Скажу, чтобы проверили… Ты сам-то как? С Объектом нашёл общий язык?

— Да я нормально, — отделался я дежурной фразой. — Объект от меня не в восторге. Но вот нож подарил, нашёл за городом.

Я предусмотрительно не стал рассказывать об обстоятельствах, при которых был «найден» нож. А то, глядишь, придётся рассказать, что некто держит «под полой» колледжевские пробирки… Просто достал из-за голенища ножик, показал девушке:

— Не знаешь, что это за материал?

Было ещё достаточно светло, и Леночка не стала вызывать «светляка» — просто приподняла на лоб очки, рассматривая нож. Вздохнула:

— Не надо было тебе, Владислав, лекции прогуливать, иначе сам бы ответил… Скорее всего — холодное железо.

Ох ты как. Лихо. И без всяких экспертов. Вот только я, наверное, действительно что-то прогулял, потому что понятия не имею, что это такое…

— Вид железа, которое не ковали горячим и не прокатывали, — пояснила Леночка, видя моё недоумение. — Считается, что оно очень хорошо принимает колдовство и отлично помогает против колдовских существ. Но встречается нечасто, а потому никто не проверял. Я вот впервые вижу, не считая того осколка, что на лекции показывали…

Ух ты, ничего себе! Выходит, я стал обладателем ножа, какого нет ни у кого в Колледже? Вот это подарочек!

Стоп, Владька. Это не подарочек. Это означает, что у тебя в руках пусть не колдовской, но уникальный предмет, и лучшее, что можно сделать — это убрать его подальше и ни в коем случае не показывать каждому встречному-поперечному.

А глаза-то у Леночки загорелись, хоть и старается не показывать вида. Ну уж нет, нож не отдам — по крайней мере, пока не разберусь, что за эффект с кровью. И спрашивать не буду — я и так, чувствую, наболтал лишнего. Размяк ты, Владька, при виде Васильевой…

Я не торопясь убрал нож в ножны и сунул обратно за голенище. Ну что, закончить на радостной ноте?

— А ещё мы колдуна поймали, который пользовался необычным колдовством, через чужую кровь, — сообщил я. — Я добился, чтобы его отправили к нам в Колледж. Машины из Вокзального сегодня его увезли.

— Это хорошо, Матвеев, — Леночка пыталась говорить официально, но явно посветлела лицом. Ещё бы, такой, как сказали бы «провалившиеся», «подгон» для Колледжа! — Скажу нашим, чтобы встречали.

— Ну что, может, сходим куда вместе? — предложил я. — С тебя за «Зеркала» причитается.

— Владислав, ты чего? — Васильева вытаращилась на меня так, словно я мало того что предложил что-то неприличное, так ещё и прямо здесь. — Меня тут вообще нет, всё, я убежала! Не хватало, чтобы нас видели вместе!

— Так мы сейчас вместе, — ляпнул я.

— Ага, только я «стену» поставила, — Леночка явно издевательски подмигнула.

«Стену»… вот оно что. Да, колдовство простенькое, но эффективное — позволяет огородить пространство метра три в диаметре, чтобы из него наружу толком не проходили звуки, а фигуры людей словно смазывались и не привлекали внимания, как если смотришь на них боковым зрением. Колдовство не из самых популярных, так что я его, например, так и не освоил — решил, что незачем. Вот, выходит, почему Власов послал именно Леночку! Мало того, что мы с ней более-менее знакомы, а значит — найдём общий язык, так она ещё и в защитном колдовстве разбирается…

Да, переиграла меня однокурсница. Вот что значит — отличница. Не зря я её вспоминал…

А вообще — жаль, что не поболтать по-простому. Ну ладно, отложим это на потом: вот закончу задание, войду в Ближний Круг — тогда и поговорим! В наших «Зеркалах».

— Когда следующая встреча? — деловито уточнил я, показывая, что принял правила игры.

— Посмотрим, — неопределённо сказала Васильева. — Я сама тебя найду.

Она щёлкнула пальцами, и мир погрузился во тьму. Вот зараза!

Надо признать, что Леночка пользовалась простейшим колдовством, буквально для первокурсников, но делала это исключительно вовремя. Тьма держится всего секунд десять, но её, во-первых, не видно посторонним из-за поставленной «стены», а во-вторых — этого вполне хватило, чтобы Васильева пропала из зоны видимости, когда темнота рассеялась. Куда она сбежала? Ищи ветра в поле…

Я поплёлся в общагу. Да, неприятно, когда тебя переигрывают, особенно так, чуть ли не играючи… Каламбур. Ну да ладно, я знаю, что такое карточная игра — в Колледже некоторые из них в ходу, и несколько козырных карт я приберёг: кровь на ноже, заметно улучшившиеся отношения с Андреевым и то, что Лёха почему-то недолюбливает зеркала. Вот разыграю их — там видно будет. И ближайшая игра будет сегодня ночью…

Стас был дома, но я честно сообщил ему, что нужно выспаться перед ночью, и сосед, не говоря ни слова, не стал приставать с расспросами, сам задёрнул занавески, выключил лампу под потолком и включил настольную. Всё же хороший парень — надо сойтись с ним поближе, можно и по работе. Может, помочь чем ему смогу.

Я поставил будильник Стаса на половину двенадцатого и почти мгновенно уснул.

Наверное, после того визита к Андрееву я такой… дёрганный, что ли? Шёл, озираясь буквально на каждый шорох, и готовился в случае чего шарахнуть ледяным ударом — так что к тому моменту, когда я подошёл к Лёхиному подъезду, ладони аж зудели от колдовского напряжения… Но нет — никто из темноты не кинулся, да и вообще было на удивление тихо.

Напарник уже ждал меня — шагнул навстречу из тени, словно сам был призраком. Вот зря он так — я еле сдержался, чтобы не разрядить в него подготовленный удар…

Обошлось. Перекинулись парой слов и пошли к гостинице. Дежурил всё тот же Лаврешов, который, казалось, не обратил на нас внимания, когда отпирал закрытую на ночь входную дверь — кивнул Лёхе, и всё.