Свет не включали — просто расположились в разных углах комнаты, выложив найденные кости в центр её. Я, в общем-то, выспался, и в сон не клонило — напарника, судя по его виду, тоже.
Вот вроде и отличная возможность поболтать с Андреевым — а не знаю, о чём. На те темы, что уже поднимались, всё сказано, все ответы получены. Нужна какая-то новая порция информации, после которой можно начать развивать диалог. Но какая?
Самая интересная тема — зеркала. Вот не даёт она мне покоя, и всё тут. Потому что уверен — не бывает ничего случайного. Что-то в зеркалах раньше зацепило моего напарника настолько, что действует до сих пор… Что?
Внезапно вспомнился сон. Там тоже были воспоминания о каком-то зеркале… Это не может быть связано?
Владька, успокойся. Конечно, связано — там ты увидел какое-то зеркало, которое даже не вспомнить, вот и вбил себе в голову, что и к Андрееву это относится… Зеркало — оттуда, Люба — оттуда… Интересно, где я всё же её видел раньше? Может, Леночка что-то узнает и расскажет? Ага, только поди пойми, когда однокурсница теперь появится… По телефону она звонить не будет точно — иначе Власов вряд ли заморочился бы со связным, попросил бы позвонить меня. Значит, поедет — день туда, день обратно… Раньше субботы можно её не ждать.
А может, Власов просил меня не звонить, потому что предположил, что за мной тоже могут следить? — мелькнула шальная мысль. Да ну… Кто? Свои же, из милиции? Хотя… Задание-то секретное. Предположу, что и Леночка не знает имени Объекта — Власов вполне может использовать её втёмную.
— А я узнал, что это за нож, — негромко сказал я. Сидеть в тишине было невыносимо. — Встретил случайно знакомого из Колледжа, он подсказал.
— Случайно, да? — усмехнулся Андреев. — Не бывает ничего случайного. Особенно посреди недели, когда все сидят по своим городам-деревням и работают…
Да ёлки! Судя по всему, я проболтался буквально одной фразой. Лёха прав — сейчас середина рабочей недели, народ съезжается только на рынок, на выходных — кто к нам в Вокзальный, кто в Гидрострой. Если человек в городе не в выходные — он либо живёт в нём, либо работает.
— Наверное, он тоже на работе, — как можно безразличнее сказал я, мысленно похвалив себя за то, что не сказал, что это была Леночка. — Давненько его не видел.
— И что за нож? — буднично поинтересовался Лёха, и я внутренне выдохнул — хорошо, он не стал развивать тему.
— Скорее всего, холодное железо. Это хорошо или плохо?
— Не знаю, — в полумраке было видно, как Андреев пожал плечами. — Материал из легенд, но знать бы эти легенды…
Вот тут он прав. Леночка одновременно сказала и много, и ничего. И Андреев туда же… Конечно, я не рассчитывал получить от него ответ вроде «ну да, им порежешь палец — и будет вот такое-то колдовство», но хоть что-то бы узнать сверх сказанного Леночкой…
— Видишь ли, болотники — тоже почти как легенда, — тем временем продолжил напарник, — но нож оказался у них. Просто так, или в этом есть смысл?
— Ну, если они не используют оружие — то это, наверное, необычно… как минимум, — предположил я.
— А вот теперь добавь к этому, что и оружие не совсем обычное, — по голосу напарника можно было понять, что он улыбается.
— Может, там, где они живут, есть пласт этого холодного железа?
— Ты не понял, Владик, — вздохнул Андреев. — Как минимум, — он выделил голосом эти слова, — это означает, что у них есть возможность сделать для ножа качественную рукоять. То есть — есть инструменты и технологии. Ты же смотрел нож — похож он на сделанный диким племенем, которое живёт в воде и не пользуется инструментами?
А ведь и правда. Даже чтобы сделать обычный кухонный нож, нужно как минимум выточить рукоять и насадить её так, чтобы она сидела как влитая…
Я машинально вытащил нож, который так и таскал за голенищем, повертел, словно в темноте можно было что-то увидеть.
— Выходит, нож сделали не они? Нашли, отобрали у кого-то?
— Или им его подарили, — задумчиво закончил мысль напарник. — Или дали для чего-то.
— То есть, за ними…
— За ними может кто-то стоять, — спокойно сказал Лёха. — Да, шансы 50 на 50, но это вполне может быть.
— Выходит…
— Выходит, ты, вполне возможно, был прав, и они поджидали именно нас, — скрипнул зубами напарник. — Я долго думал над тем, что ты тогда сказал… Непонятно, как они на нас вышли, но исключать такой вариант точно нельзя. Жаль, что их уже не допросить.
— А подняться в виде призраков они не могут? — вслух предположил я, косясь на лежащие посреди комнаты кости.
— Может, и могут, — пожал плечами Андреев. — А что толку? Языка их мы не знаем, я не уверен, что они говорят на нашем. Да и лезть к призракам тех, кого мы сами и убили — не лучший вариант… если они вообще станут призраками. Это тут вот, — он кивнул на кости, — мы можем просто включить свет и пугнуть призрака. А что ты будешь делать за городом посреди ночи?
Он прав. Если честно, я не очень представляю, что и с этим-то призраком делать, когда он появится… Согласно теории, призрак может ответить на три конкретных вопроса, если, конечно, тот, кто его встретит, догадается эти вопросы задать. Но ответит он не то, что мы хотим услышать, а то, что он сам услышит в вопросе. И то при условии, что умерший человек знал на него ответ, прямо или через подсознание…
Это теория. А практики у меня нет. И не думаю, что она есть хотя бы у пяти-шести человек на весь Колледж.
— Тихо. Смотри, — прервал мои мысли Лёха.
Стало светлее — в окно заглянула взошедшая луна. Да, напарник выбрал комнату грамотно — как раз окно в нужную сторону. И над костями, всё так же мирно лежащими на полу, поднималось лёгкое серебристое свечение…
Вскоре фигура сформировалась целиком — мужчина за сорок, в коротком плаще с накинутым капюшоном, подпоясанном ремнём с пустой кобурой, в сапогах, в руках ничего нет. Несколько секунд стоял спокойно, потом начал озираться — словно не понимал, где находится. Ну да, обстановка-то сменилась…
Так. Из комнаты он никуда не денется — призрак ограничен замкнутым контуром, потому он и от Осипова не мог сбежать. Да и от своих останков далеко не уйдёт.
Ну что, попробовать задать вопрос? Идея моя, а значит — и разгребать мне. Андреев сидит как сидел, поза напряжена, рука на кнопке настольной лампы — если что, он включит её, чтобы прогнать или ослабить призрака.
— Что потерял? — поинтересовался я, очень надеясь, что голос не сядет. Не сел — наверное, присутствие напарника добавило уверенности. Вообще касание призрака — штука неприятная, тело немеет. На КПП, если что, с подобным помещают в карантин минимум на трое суток. Но я сейчас зарабатываю просто потрясающий опыт, которого нет у большей части Колледжа, а потому чувствую в первую очередь азарт.
Призрак вскинулся, повернувшись всем телом в мою сторону.
— Себя, — прошелестел он бесплотным голосом, который скорее отдавался в голове, чем звучал — но по напряжённому лицу Лёхи я видел, что он это тоже услышал. — Где мой дом?
— Я не знаю, где твой дом, — начал я. Ну что, попробуем такой вариант ответа. Тем более, это правда. Так, что спросить дальше?
— Кто подкинул твои останки в квартиру, где ты провёл последние годы? — опередил меня Андреев.
Ну ёлки, мог бы дать мне продолжить разговор, — подумал я, продолжая вертеть в руках нож. Хотя в чём-то напарник прав — лишнего болтать нельзя, а я начал диалог с пустого вопроса, то есть, можно предположить, что один ответ из трёх уже получил.
Призрак шевельнулся, словно осматривая комнату — уж не знаю, понравилось ли ему увиденное.
— Говори, и могу обещать, что твои останки упокоятся, — продолжил напарник. Смотри-ка, быстро сориентировался, хоть явно встречает призрака впервые. Вот что значит — опер. Куда мне до него…
— Я не знаю, я не видел его. Но я чувствовал, что он совсем рядом.
А Лёха-то улыбается — в лунном свете и серебристом свечении, исходящем от призрака, это хорошо видно. То есть, ответ его устроил?
