— Любуешься? Собирай посуду, пошли…

— Ты, Матвеев, когда попадаешь за город — нос не вороти, подбирай интересное барахлишко, если тебе, конечно, твоё колдовское чутьё не говорит, что оно нехорошее, — сказал Лёха, когда мы вышли на улицу. — Лишним не бывает… Ты чего из автомата сам не пальнул, он же у тебя в руках был?

Вот как. Андреев и понятия не имеет, что колдуны не могут пользоваться сложной техникой! Как всё запущено…

— Осечка была бы всё равно, — пояснил я. — У колдунов всегда так. Внутренняя энергия не даёт использовать. Я и машину водить не могу.

— Ах, вот оно что… — удивлённо осёкся Лёха. — Хм, ну может быть… Ну ладно, ты и так справился, молодец, — мне показалось, что напарник поначалу хотел хлопнуть меня по плечу, но сдержался. — Но увидишь бесхозный ствол за городом — забери. Сдашь в мэрию — хоть немного, но заработаешь. На пожрать хватит.

Ну да, такое и у нас в Вокзальном практикуется. На КПП на такое оружие ставят колдовскую пломбу, чтобы из него не стреляли, пока Управа его не зарегистрирует. Правда, уж не знаю, много ли оружия приходит в город «со стороны»? Его и так хватает — судя по тому, что я слышал, ещё сразу после войны, той самой, с которой всё и началось, распотрошили какие-то склады в воинских частях — а потому оружия много, у каждого второго точно есть хотя бы пистолет.

— Хорошие ножи тоже в цене, — продолжал напарник. — Их и регистрировать не надо. Даже если постоянно не пользуешься — пусть будет, ту же колбасу порезать… Чего нож смотрел, колдовство искал?

Вот сразу видно хорошего опера. Без единого вопроса сделал правильные выводы.

— Ага. Но его нету. Просто нож.

— Я тебе так скажу, Матвеев: чтобы пырнуть человека, колдовской нож и не нужен. Обычного хватит. Вот против нечисти лучше бы посеребрённый, но они дорогущие. Ребятам из сил самообороны, которые на КПП и за Стеной работают, выдают казённые, а нам, в безопасности, не положено.

— А много нечисти встречается? — полюбопытствовал я.

— В городе — нет. Если нечисть в городе — это, считай, катастрофа, всех на уши поднимут. А за Стеной встречается иногда, и самая разная… Даже в Промзону забредают, или в эти вот садоводства.

Эх, какая возможность — раскачать бы сейчас тему про Промзону! Но незачем — Лёха уже прямо сказал, что ничего не помнит, так что упорствовать нельзя. Точнее — незачем, лучше уж потом к этой теме вернуться.

— И какая именно нечисть? — не удержался я.

— Оборотни бывают, но эти умные, близко к стене не подходят. Визгуны встречались, от визга кровь из ушей идёт. Кровососы попадаются, но эти трусливые, от них больше в деревнях страдают, когда они на животину набрасываются… Да разные есть.

— А в реке?

— В реке нет. Там русалки живут. Ты что, не слышал? Русалки же как раз живут на порогах…

Я удивлённо посмотрел на напарника и понял, что тот откровенно ржёт надо мной. Ну ладно, припомню… потом.

За болтовнёй мы дошли до отделения милиции. Я было удивился, заметив, что у входа стоят две машины с символикой Вокзального на дверцах — джип с пулемётом и фургончик-«буханка», но потом увидел, как вынесли на носилках Аксёнова.

Ну что, могу записать себе плюсик — «кровавый колдун» едет в Вокзальный. Может, хоть по такому поводу ко мне наконец-то пришлют связного? Мне есть что ему рассказать.

Вторая половина дня выдалась спокойной. Мы писали отчёт, потом меня вызвали к экспертам, и я лопатил вместе с ними вещи, принесённые нами из садоводств: пришлось проводить анализ, какие «особые свойства» есть у предметов. Ну тут ничего сложного, работа, которая у нас в Колледже считается бытовой, наравне с заправкой плиток для готовки и тому подобного. Но новым коллегам понравилось — я явно экономил им кучу времени. Спрашивается — почему они не ввели должность штатного колдуна? Но, видимо, не хотят — то ли сам Байков, то ли мэрия, которой он подчиняется… «Старики» привыкли работать по-старинке.

Поев после работы всё в той же столовке, — ну а что делать! — я пошёл в общагу. Тут меня ждал сюрприз: дежурная сообщила, что ключ от комнаты уже забрали. Выходит — сосед вернулся.

Дверь мне на стук открыл чернявый парень лет 20 с небольшим, на котором были только треники и тапки:

— Тебе кого?

— Я тут живу, вообще-то.

— А, извини, — парень заулыбался. — Я тоже.

Пропустив меня в комнату, он протянул руку:

— Стас Кириллов, силы безопасности, практикант.

Я еле сдержал улыбку:

— Влад Матвеев, оттуда же и тоже практикант.

— О, круто, — хохотнул Стас. — Тебя к кому прикрепили?

— К Андрееву.

Сосед сморщился так, будто съел пригоршню клюквы:

— Не повезло… С ним никто не уживается. А я с Авдеевым, мы только сегодня с Ладоги вернулись. Наш объект туда сбежавши был…

Сосед мой — точно не колдун, это я ещё по его вещам понял. Сказать ему? Надо сказать, меньше непонимания будет. Глядишь, этот Кириллов что-нибудь интересное расскажет.

— А я из Вокзального, из Колледжа, — по-простому, как бы не придавая значения, сказал я, стягивая сапоги. — Меня на две недели на практику. А потом обратно. А ты на постоянную работу?

— Погоди, не понял, — протянул Стас, игнорируя мой вопрос. — Ты что, колдун, что ли?

— Ну да.

— Круто. Ещё не встречался с вашей братией. Отлично, расскажешь…

Не, Стас, это ты мне расскажешь. Очень удачно сложилось — молодой, любит поболтать, не исключено, что знает здешние тонкости… На часть моих вопросов он точно ответит. Надо налаживать отношения. Жаль, что «порыв» потратил, ну да ладно, никуда он от меня не убежит… Как говорил Власов — будем тренировать «социалку».

— Расскажу, — сказал я вслух. — У тебя чайник, кстати, есть? Я печенья купил.

— И чайник есть, и что покрепче есть, — подмигнул Стас. — Давай, располагайся, чего-нибудь придумаем на вечер…

Сидели мы долго, утихомирились ближе к полуночи — хотя, конечно, без горячительного. Думаю, мне ещё не раз придётся объяснять, что колдуны не пьют спиртное… Я бы, в принципе, не отказался от «энергетика», но где ж его тут взять!

Разговор, тем не менее, шёл хорошо. Стас явно обрадовался новому человеку — и так уже вижу, что поговорить он любит, а тут новые уши, которые готовы его выслушать…

Сам я рассказывал мало, в основном то, что и так все знают — про рутинную работу, заправку плиток и холодильников, сопровождение работ… А вот слушал в оба уха. Собеседник мой особых тайн не рассказывал — а может, и не знал, но вот некая картина того, как живёт Гидрострой, у меня сложилась. Пригодится.

Как бы между делом поинтересовался — а что интересного есть к северу от Гидростроя? И, помимо рассказа о брошенных деревнях — причём у меня создалось ощущение, что Стас сам там и не бывал, а просто пересказывает услышанное, — выяснилось: к северу, примерно километрах в трёх, есть железнодорожная станция Северные Ворота. Никакие поезда, конечно, никуда не ходят, но добраться туда можно, хотя, по словам Стаса, делать там нечего — всё заброшено, да и звери забредают…

Ну что, уже кое-какая информация. Мог Андреев прийти оттуда? Вполне мог. Есть ли другие станции в том направлении — кто знает. Теперь, когда знаю хотя бы название, можно расспрашивать других более предметно. Да, и Лёху тоже.

Воистину, любитель поговорить — находка для того, кто готов слушать.

Уже перед сном, когда собирался идти чистить зубы, я вспомнил про нож. Вымыть надо сразу, вдруг завтра нужно будет что-то порезать, тот же хлеб. Захватив трофей вместе с умывальными принадлежностями, я бросил его на раковину, умылся, попутно оценив в плохоньком зеркале над раковиной синяки под глазами, почистил зубы и, намылив тряпочку, стал драить лезвие. С ножа уже бежала абсолютно чистая вода, когда я случайно задел им по пальцу левой руки. Блин!

Сунув царапину под холодную воду, чтобы быстрее остановить кровь — лезвие всё же исключительно острое, — я потянулся, чтобы положить нож… и увидел, как за остриём, на котором виднелась капля крови, потянулся светлый след, словно нож резал воздух, будто тот твёрдый…