— Расписку напишу, — кивнул я. — Бланков с собой нет. Устроит?

— Да, конечно. Выбирайте.

Я взял штаны, которые, по утверждению хозяина, регулировали температуру тела и исключали переохлаждение и потливость, тут же, на столе, написал расписку. Повернулся к ковру.

Ковёр смотрелся здесь, в сарае, совершенно чужеродной деталью. Я подошёл, потрогал поверхность, кое-где протёртую до ниток:

— Старинная вещь?

— Скорее старая. От родителей осталась, ещё с восьмидесятых. — Мне показалось, или голос колдуна прозвучал как-то неуверенно? — Драный совсем, а выкидывать жалко — вот повесил здесь, хоть напоминает…

Я обернулся, кивнул с улыбкой и снова повернулся к ковру.

Что-то не так.

Что?

Так. Не оборачиваться. Что я только что увидел, когда посмотрел на хозяина?

Пот. По виску хозяина катится пот.

Но в сарае откровенно прохладно — середина апреля, сарай без отопления. Значит, хозяин нервничает. Почему? До этого он был абсолютно уверенным в себе. Что-то не так с ковром?

Ладно, анализ аур не выходит, будем думать так. Ковёр совершенно обычный, объяснение хозяин тоже дал логичное. Ковёр висит на внешней стене, учитывая, что я видел сарай снаружи — то есть, спрятанного помещения за ним нет.

— Снять можно? — спросил я, не оборачиваясь.

— Ну, если хотите, — ответил хозяин каким-то сдавленным голосом.

Удар сзади по голове свалил меня на землю.

— Ну что, молодой, жив?

Кто-то похлопал меня по щекам. В голове гудело, мысли путались. Где я? Темно… или я в помещении?

Что произошло? Кажется, меня огрели по голове… Кто со мной говорит?

«Молодой» — так меня тут называет только Андреев. Это его голос? Не разобрать.

— Не трогай пока парня, пусть отходит, — сказал кто-то. — Неслабо его этот урод приложил…

Где Аксёнов?

Мысли понемногу стали собираться в кучу.

Несомненно, колдун занервничал и ударил меня. Скорее всего, за ковром что-то было, что он хотел скрыть. Пот — это у него начали сдавать нервы. Скорее всего, большинство ушло бы, едва увидев документы — а я полез всё смотреть…

— Кто здесь? — попытался сказать я. Губы не шевелились, я разлепил их с трудом — но те, кто были рядом, явно разобрали слова.

— Свои, не боись, — отозвался знакомый голос. Кажется, это один из оперов, что был в кабинете с Андреевым — голос точно похож.

— Колдун где? — прошептал я.

— Уже упаковали, — равнодушно отозвался другой голос. — Норовистый был, пришлось ноги прострелить. Иначе ну совсем не хотел общаться…

— Давай, вставай, парень, — кто-то сильный поднял меня, поставил вертикально, аккуратно придерживая. — Молодец, раскрутил-таки дело. Ну по башке получил — бывает…

Я наконец сфокусировал взгляд, и размытые пятна стали людьми. Всё верно — Андреев и один из его коллег. Я всё ещё в «сарае», вот только в центре пола виден откинутый люк — циновки сдвинуты, а камешки, похоже, для маскировки наклеены на крышку люка…

— Что здесь было? — уже не шепчу, а хриплю. Прогресс…

— Этот тип оглушил тебя и походу хотел спрятать. Но мы были уже здесь, сразу за тобой шли. Так что не успел… — хмуро пояснил Лёха, не оборачиваясь ко мне и шебурша чем-то на верстаке.

— Мастерская здесь была, — пояснил более словоохотливый коллега. — Только колдун наш, судя по всему, человеческой кровью не брезговал для своих поделок… Ну а что, не попадись вам этот упёртый Синицын — долго бы ещё промышлял…

Кровь. Вот оно что. Обычное колдовство не использует кровь — а этот, выходит, нашёл какой-то свой «рецепт»… Вот что почувствовал работяга! Ничего себе… даже не слышал о подобном. И Власову наверняка интересно будет.

— Что-то есть за ковром, — сказал я, поворачиваясь — в голову отдало болью.

— Ты не крутись как бешеный, тебе спокойно посидеть надо… Есть, есть. Там кандалы в стену вделаны, ковром прикрыты. Ты что, полез ковёр снимать?

— Да…

— Дурак, — равнодушно сказал Лёха. — Ну есть подозрения — уйди спокойно, потом пришли бы с обыском…

— Вы ж мне не верили.

— Поверил, как видишь. — Андреев встал передо мной, заложив руки за спину, качнулся с пятки на мысок. — Так и подумал, что ты точно во что-то влипнешь, вот мы с Ромкой и пошли за тобой…

— А про кровь… откуда знаете?

— Так вон подвал, — вмешался словоохотливый Ромка. — Только что оттуда женщину вытащили. Напуганная, почти месяц там просидела. Так что спасибо тебе — парням висяк закрыли, было дело о пропаже…

— И никто ничего не слышал, — задумчиво протянул Лёха. — Ну а что, колдун грамотный. Соседние дома нежилые, народ у нас нелюбопытный, колдунов мало, в его дела никто не лез… и, кстати, тут походу какое-то колдовство стоит. Из подвала вообще ни звука не идёт. И из этого сарая наружу — тоже.

Точно! Точно! И, скорее всего, по всему двору стоит какая-то защита от обнаружения аур или чего-то подобного… Вот почему у меня не получалось сконцентрироваться! Иначе я и зловоние от предметов увидел бы, и на сарае бы защиту рассмотрел!

Но это же, вероятно, сыграло злую шутку с Аксёновым — скорее всего, он не мог и сам использовать обнаружение аур и движения. Точно, он же осмотрелся, когда мы вышли из дома — скорее всего проверял, нет ли рядом посторонних! Ну а что, колдовство — палка о двух концах. Вероятно, он и во мне колдуна не распознал — подумал, что прислали пацана-практиканта для проверки простого дела… Потому и был таким словоохотливым. Думал вокруг пальца обвести, и набросился только тогда, когда всерьёз почуял проблемы…

Меня внезапно затошнило — может, от удара по голове, но скорее — начало доходить, что у меня были все шансы тут и сгинуть. Не пойди за мной Лёха — этот Аксёнов точно так же упрятал бы меня в подвал и тянул бы кровь помаленьку, а потом утилизировал бы тело — и дело с концом, явно есть у него метод, небось не первый год так вот «работает».

— Спасибо, — пробормотал я.

— Да не за что, — заржал Ромка, выводя меня наружу — яркое солнце аж ударило по глазам. Посреди двора в грязи валялся крепко связанный Аксёнов, тихо поскуливая — ноги в голенях у него были наспех перемотаны окровавленными тряпками. Рядом с ним стоял третий опер, и по лицу его было видно, что пинка колдуну он отвесит с большим удовольствием.

У стены сарая, на циновках, скорее всего принесённых из «мастерской», куталась в старое покрывало измождённая женщина лет тридцати, а может, и больше — скользнула по мне взглядом и безучастно отвернулась. М-да, ничего себе вышло дело о «неправильных» ботинках…

За воротами тормознул фургончик-«буханка» — из тех, что я видел у здания милиции.

— Ну что, мужики, грузимся… — проворчал Лёха. Присел рядом с женщиной: — Идёмте, Елена Николаевна. Покажем вас врачу…

Байков сверлил меня взглядом.

— То есть, ты хочешь сказать, что твой практикант в первый же день размотал два дела? — уточнил он у Андреева.

— Размотал одно. Второе на хвосте принёс, — коротко пояснил Лёха. — Удачно совпало.

Повисла пауза.

— Чувствую, весёлое время начинается, — наконец нарушил молчание полковник. — Ну что, Андреев и Матвеев, готовьтесь — все дела, где есть хотя бы намёк на колдовство, теперь ваши… Матвеев, молодец. Твоему начальству отпишусь, премию дам. Андреев, учись у пацана работать. Он уйдёт в свой Вокзальный, а у нас колдуны вряд ли сразу перестанут нелегалкой заниматься… хоть у нас их и немного.

Лёха зыркнул на меня так, что сжёг бы взглядом, если б умел. Ну да, его теперь откровенно будут посылать на дела, с которыми у него опыта нет вообще. Мне-то хорошо, а ему?

— Анатолий Григорьевич, этого Аксёнова бы в наш Колледж сдать, — вставил я словечко.

— Для опытов? — откровенно хохотнул полковник — прозвучало это как заученная фраза. Наверное, из какой-то книги.

— Ну… да. Пусть изучат. Он необычное колдовство использовал.