Послышался топот ног и мат, и в комнату ворвался Андреев. Посмотрел на меня, по сторонам… Выругался.

Мой «светляк» висел под потолком, и теперь было видно, что меня напугало обычное зеркало, стоящее в тёмном углу чуть наискосок.

Строго говоря, это было не зеркало, а то, что называют «трюмо» — невысокая тумбочка, когда-то полированная, на которой стояло аж три зеркала — одно большое в центре, и по бокам, на петлях, как створки дверей — два узких. У этого трюмо узкие зеркала были разбиты — от них осталась только деревянная подложка, но зато центральное оставалось в целости, даже не поцарапано, и исправно отражало противоположную стену с обоями в жёлтый цветочек со следами сырости. Учитывая, что на полу нет осколков — боковые зеркала разбиты давным-давно.

— Живы? — заглянул в комнату здоровяк-безопасник.

— Да, — я встал, чувствуя себя невероятно глупо. — Зеркало, испугался от неожиданности.

— Бывает, — пожал плечами Ильин и вышел из комнаты. — Матвеев, проверь комнаты на колдовство, внешний осмотр мы сами проведём, — послышался его голос из коридора.

— Ненавижу зеркала, — буркнул Андреев, отходя в сторону, чтобы пропустить меня.

Надо рискнуть. А тот так и буду задавать себе один и тот же вопрос, ответ на который может дать только мой объект.

— А почему? — прямо спросил я.

— Сам не знаю, — просто ответил напарник. — Просто отчего-то ощущение, что ничего хорошего от зеркал нет. Смотрю в зеркало — и кажется, что за спиной у моего отражения кто-то стоит…

Несмотря на то, что я в этот момент не смотрелся в зеркало — по спине пробежал холодок. Да, в такой обстановке, да ещё учитывая мой недавний испуг — прозвучало эффектно.

Ну вот, Владька, ты узнал ответ на вопрос. И Андреев явно сказал правду — аура и не дрогнула. И что дальше?

— Была какая-то плохая история с зеркалом? — я решил, что нужно ковать железо, пока оно раскалено.

— Не помню, — отрезал напарник. — Любопытство кошку сгубило. Проверяй на колдовство — да пошли, не хватало ещё, чтобы дождь нас на обратном пути застал.

Следов колдовства в комнате, конечно, не оказалось. Выходя, я мельком взглянул в зеркало — и вздрогнул: поначалу показалось, что моя тень в зеркале живёт своей жизнью, перемещаясь сама по себе… но потом я сообразил, что это игра света от моего «светляка», который движется вместе со мной.

Тьфу ты. Вот так и рождаются городские легенды…

Дом и правда оказался очень большим. Осматривали мы его, наверное, часа два, если не больше — даже спустились в погреб, где пахло плесенью, и поднялись по хлипкой лестнице на захламлённый то ли чердак, то ли второй этаж, на котором, похоже, даже в лучшие времена никто не жил, а сейчас пробивался тусклый свет из многочисленных щелей и кружилась пыль.

И — ничего, кроме немногочисленной старой мебели. Видимо, даже всё мало-мальски ценное то ли унесли жильцы, то ли подчистили мародёры. Уж не знаю, высмотрел ли что-то Ильин, которого потом сменил Кононов, но я следов колдовства не увидел нигде, вообще никаких. Зато устал неимоверно — аж ноги подкашивались. Никогда ещё не пользовался так активно пусть и поисковым, но всё же колдовством…

Зато за это время заметно потемнело и дождь, поначалу просто накрапывающий, прекратился в полноценный.

— Ну что, коллеги, спасибо за работу, но приходится признать поражение, — сообщил Ильин, когда мы собрались в прихожей. — Предлагаю подождать часик — может, дождь закончится, мокнуть как-то совсем неохота… Что скажете?

— Согласен, — кивнул Лёха, входя в дом и с трудом расходясь на узкой веранде с Кононовым, который менял его на дежурстве под навесом веранды снаружи. — Владька, иди отдохни, там в комнате диван есть, а то на тебя смотреть страшно… Не самая полезная штука это ваше колдовство.

Тут он неправ, конечно — колдовство штука полезная, но не в таких количествах… А вот спорить не буду — я б прилёг хотя бы ненадолго. Спать, конечно, не буду, а вот голова как чугунок и ноги ватные — надо отдохнуть.

Я поплёлся в комнату с зеркалом и, стряхнув пыль с дивана, повалился на него — брезгливость пыталась было что-то вякнуть, но была влёт побеждена усталостью. Тем более, я и так в пыли с ног до макушки. Ноги гудели по всей длине. Конечно, сапоги бы снять — но нет, не стоит, я не дома. Даже при том, что коллеги снаружи дежурят.

Закрыл глаза — и сразу понял, что голова кружится. М-да, тренироваться мне ещё и тренироваться… Кстати, Стас говорил, что в общаге есть свой душ с горячей водой — надо будет сегодня зайти обязательно, и шмотки почистить. И чтобы прийти в себя — душ очень полезен. Главное — в город вернуться. Пока этот дождь, пока туда-сюда — и конец рабочего дня…

Я без особых мыслей смотрел в потолок из давным-давно покрашенных досок — сейчас большинство краски облупилось, некоторые доски подгнили и выбиты. В центре торчал обрывок шнура без всякого намёка на патрон с лампочкой. В общем, зря мы сюда сегодня сходили. Не столько потому, что ничего не нашли — в конце концов, это нужно не нам, а силам безопасности, — сколько потому, что я ни на шаг не приблизился к своей цели. Мимоходом сказанное напарником про зеркала — не в счёт. Можно, конечно, понадеяться на поход в «Триаду» — работа-то сделана, вполне возможно, что Ильин слово сдержит, а там главное — слушать разговоры, Андреев вполне может проболтаться Ильину, а не мне. Я уже заметил, что безопасник отлично умеет вести разговор.

Зеркала… Интересно, что же значит мой сон? Там, помнится, тоже был и старый дом, и зеркало — точнее, их там не было, было воспоминание о них. Чьё воспоминание? Моё или того неизвестного мне Женьки? Откуда у меня эти воспоминания? Чью тень видели в зеркале, и кто её видел?

Могут это быть воспоминания Андреева? Вряд ли — у него и имя другое, и сон я видел ещё до того, как узнал о нём. Может, рассказать ему, спросить совета? Развить как раз тему о зеркале…

Я вспомнил, как после похода в садоводства увидел свою физиономию в зеркале над раковиной, и грустно усмехнулся. Сейчас, наверное, не лучше выгляжу…

Так, стоп.

Мелькнула какая-то мысль. Аналогия была не только в моей уставшей морде — что-то ещё было тогда. Что?

Было.

Мысль показалась абсолютно шальной, но именно она терзала меня последние дни. Я просто обязан попробовать!

Тогда нож сработал на кровь, когда я стоял перед зеркалом. Этой ночью зеркала рядом со мной не было — только в другом углу комнаты.

А что, если….

Я резко встал с кровати, поморщился — полежать бы ещё. Но нет, адреналин пошёл, если не попробую — никогда себе не прощу!

Встал перед зеркалом, нейтрально улыбнулся, увидев своё бледное лицо с синяками под глазами. Вытащил из-за голенища нож, уверенно ткнул им в многострадальную подушечку пальца…

И чуть не подпрыгнул — за лезвием, потемневшим на конце, потянулся светлый след. Сработало! Сработало!!! Я оказался прав!

Так, а дальше что?

На мгновение показалось, что тени за моей спиной зашевелились, словно внутри зеркала находился невидимый мне источник света — на «светляка» не спишешь, он давно уже закончил работу и погас. Или не показалось?

— Матвеев, вставай, пошли! А то вдруг опять хлынет, — услышал я голос, и в комнату вошёл Андреев — я еле успел сунуть нож за голенище.

— А, ты уже встал, — резюмировал он. — Ну отлично. Отойди…

И, вытащив пистолет, всадил пару пуль в зеркало, моментально осыпавшееся осколками.

Давно мне не было так обидно. До слёз обидно. Наверное, в последний раз подобное чувство было, когда Ващенко таскал меня за волосы — года четыре назад, тогда я учился ещё на первом курсе.

Сам не знаю, как смог проглотить досаду. Наверное, в последний момент вспомнил о задании и о том, что портить отношения с Андреевым не стоит… Поэтому постоял несколько секунд, глядя на усыпанный осколками пол и на две пули, застрявшие в деревянной подложке, и вышел из комнаты вслед за напарником.