К решению этой проблемы древние архитекторы подошли с, привычным для них, размахом. Внутри Крепости, практически в самом её сердце, были возведены огромные галереи, ставшие источником продовольствия, для неизвестного числа поколений сиинари.

Творение древних архитекторов выполнило своё предназначение. Многократно.

Однако… современные Фермы разительно отличались от изначальной задумки.

Если изначально они планировались сугубо утилитарными и продуктивными, то теперь…

Множество сложнейших артефактных комплексов, которыми являлись неказистые на вид грядки, исчезли. На их месте появились клумбы, в которых произрастали весьма диковинные растения. Декоративные дорожки, которые петляли между искусных статуй и изумительных, цветочных, композиций. Появились тут и фонтанчики, чьё журчание ласкало острый слух обитателей Крепости, а, изумительной работы, фрески радовали глаз.

Кто-то скажет что подобные изменения – кощунственны. Может он и будет прав. Но, у любых изменений есть причина. Была она и в подобных действиях.

Нет, потомки не оказались неблагодарными, просто… просто такие объёмы продукции оказались ненужными.

Изначальная конструкция Ферм позволяла прокормить весь гарнизон, а это, по меньшей мере, пол сотни тысяч сиинари. Гигантская цифра. Ныне не актуальная. В гарнизоне Крепости едва ли наберётся половина, от запланированной, численности.

Даже с учётом выращивания тканей для одежды, редких ингредиентов, потребных в различных сферах жизни, отдельного участка, отведённого под эксперименты Фермеров…

Площадь была гигантской. Слишком большой. Избыточной.

Именно поэтому, в какой-то момент, сиинари решили переделать часть площадей ферм под зоны отдыха. Создать место наполненное тишиной, красотой и спокойствием, с чем в, откровенно милитаризированной, Крепости были изрядные проблемы.

И у них получилось. Поколение за поколением сиинари вносили изменения. Что-то достраивали, что-то изменяли, а что-то и сносили. С течением тысячелетий декоративная площадь практически переросла продовольственную. Да и та была серьёзно переработана, в угоду эстетическим наклонностям сиинари.

И теперь территория, которая должна была просто кормить сиинари, была настоящим произведением искусства. Результат трудов скульпторов, садоводов и Кузнецов, радовал чуткие души долгоживущих созданий.

И теперь, впервые со дня своего сотворения, Фермы… пылали.

Залпы боевых заклинаний разносили в пыль и осколки скульптуры, едва ли отличимые от настоящих разумных. Цветы, которые были выведены специально для строго отведённого им места в невероятно сложной композиции, безжалостно вытаптывались. Дорожки, по которым, на протяжении тысячелетий, бродили сиинари, становились ареной ожесточённых сражений и отчаянных дуэлей.

Место, служившее прибежищем спокойствия и красоты, стало ареной разрушения и кровопролития.

***

Строй безмолвных стражей мерно наступал на замершую шеренгу стражей Крепости. Залпы выстрелов прорывали густые клубы дума, перерастая в яркие вспышки, когда сталкивались с защитными заклинаниями обороняющихся.

Вторженцы использовали идентичные тактические приёмы, что сводило противоборство к победе той стороны у которой было больше копий. Либо всё решала случайность, когда боевые артефакты отказывали, в лучшем случае переставая работать. К счастью осаждаемых удача была на их стороне. Артефакты вторженцев были не в лучшем состоянии, что приводило к периодическим взрывам, или образованию прорех в обороне. Подобное случалось и на стороне защитников, однако, гораздо реже.

И вот, наблюдая за всем этим безобразием, молодой сержант, отслуживший в стражах всего-то каких-то сто пятьдесят лет, решился на отступление от заученных догм.

Он разделил свои силы, на две неравные части. Большую часть подчинённых он выставил на показ, посчитав что прямолинейный противник решит задавить немногочисленного противника.

Так и получилось. Вторженцы, не раздумывая ни секунды, двинулись на противника, что опрометчиво открыл по ним огонь.

Клубы дыма, от пылающих растений, надёжно скрыли второй отряд, залёгший, по приказу сержанта, в окрестных развалинах.

Как только отряд противника преодолел определённую отметку, сержант во всё горло выкрикнул приказ и за строем врагов, прям из свежего пепла и обломков, восстали бронированные фигуры обитателей Крепости.

В то же мгновение они открыли огонь по незащищённым флангам и тылу, просаживая защитные поля противника. Вражеские стражи отреагировали, но было уже поздно. Под интенсивным огнём со всех сторон вторженцы падали один за другим.

- За Крепость! – вновь крикнул сержант, выхватывая клинок и устремляясь на остатки противника.

Его подчинённые, окрылённые тактической победой, последовали его примеру, переводя своё оружие в режим для ближнего боя, и устремились на остатки вражеского отряда.

Вторженцы не ожидали такого развития ситуации. Даже попав в засаду они действовали организованно и слаженно, стремительно перестраиваясь для круговой обороны. Они не ожидали что силы гарнизона перейдут в решительное нападение.

Всё было кончено в считанные секунды.

Возглавляющий силы Крепости, на данном участке театра боевых действий, сержант заметил один интересный факт, ещё в предыдущих столкновениях.

Вторженцы отличались. Не только своим без эмоциональным поведением, но и сложением. Они были субтильными, по сравнению с своими собратьями из Крепости. Доспехи стражей были для них слишком велики, а копья, со щитами, обладали слишком большим весом.

Всё это сказывалось на их подвижности, что обещало преимущество, для более крупных сиинари Крепости, в рукопашной сшибке. Воины Крепости были просто сильнее и быстрее своих оппонентов, что и предрешило исход этого небольшого сражения.

Добив раненых сержант приказал своим воинам перегруппироваться и направиться к следующему очагу сражения, коих было крайне много в обозримом пространстве.

Силы Крепости встретились с силами вторженцев когда те входили на территорию Ферм, что привело к встречному бою, который перерос в хаос и анархию. Растения пылали, изумительные скульптуры и фонтаны разносились в пыль. Командная цепочка была нарушена, подразделения разбрелись кто куда. Не редко огонь открывался по союзникам, добавляя ещё больше хаоса в жестокую свалку.

Когда отважный, и решительный, сержант вёл своих сиинари во фланг очередного вражеского отряда он заметил вспышку.

А затем… он умер.

Посреди строя потрёпанных стражей возникла фигура в чешуйчатом доспехе, вооружённая парными клинками, странной формы. Рядом с возникшей фигурой размахивало клинком обезглавленное тело сержанта, по инерции пытаясь достать своего убийцу.

Срубленная голова шлёпнулась на каменное крошево. Стражи, орошаемые фонтаном крови своего командира, вскинули копья, направив их на его убийцу.

Сверкнули выстрелы, пронзив пустоту. А на каменное крошево рухнула ещё пара голов, срубленные с поразительной лёгкостью.

***

Ещё на подходе к Фермам нас остановили стражи. По их словам на территории ферм творился хаос и анархия. Встречное столкновение привело к пожарам и масштабным разрушениям. Артефактные грядки не потерпели столь грубого обращения и принялись взрываться в случайном порядке.

Связь, и, хоть какое-либо, управление над войсками, были потеряны. На данный момент было достоверно известно только то что бои всё ещё идут.

Комендант понимал что если сунуться туда с новыми силами, то это может лишь добавить хаоса. Но и этот бардак нужно было заканчивать. Поэтому на подходах концентрировались значительные силы стражей, параллельно возводились укрепления, а все входы на территорию Ферм готовились к запечатыванию.

Фермы было решено оставить, там не осталось ничего ценного. Вернее, ничего что могло принести пользу обороняющимся в ближайшей перспективе. Но и выживших бросать никто не собирался.