Рейна помрачнела. Она откинулась на стуле и сжала подлокотники изо всех сил, что нашла в своих трясущихся от гнева руках.

— Вы хотите сказать, что я в жопе?

Офицер сдержал порыв взвыть на ещё не взошедшее полнолуние. Риджесон вздохнул. Без лишних слов.

— Да, мисс Ривера, — просто подтвердил он. — Вы в жопе.

Он надеялся, что этого никто не услышал.

* * *

Лить слезы слишком долго не удалось. Они закончились быстрее, чем Джой хотелось, и тогда, умывшись, она уселась прямо на ступени фургона. Закурила она почти с чистой совестью. Рикки сидела дальше, ветер веял на юг, все складывалось неплохо. Где-то в мрачной тени над высокими, нависающими над трейлерами деревьями, закаркало воронье. В груди вместо булыжника теперь поселилась огромная, зияющая дыра. Пасть с зубьями, как у чертова крокодила, она была жадной и ненасытной.

И как ни странно, только с этой пастью в груди Джой смогла рассказать Рикки то, что ее интересовало. Кратко, не вдаваясь в подробности; Джет даже осталась бы довольна собой, если бы не слезы перед девочкой, которой вообще-то она приехала озвучивать хреновые новости, а не наоборот. Рикки держалась стойко. Джой показалось, что она стоит на ногах твёрже, чем сама Джет.

За разговором, уже без слёз и позорных истерик, утекло почти три часа. Они говорили о Лете. Много, почти задыхаясь потоком слов, вспоминали, что ей нравилось, а что приводило в бешенство, каким любимым цветом она украшала комнату в подростковом, а в какой любила одеваться в двадцать два. Рикки рассказывала что-то совсем нелепое, забавное, например, что в детстве Лета обожала есть финики только с арахисовой пастой и всем рассказывала, что на ингредиенты по отдельности у нее аллергия, но Джой помнила, что, будучи взрослой, она терпеть не могла ни финики, ни арахис.

А как-то раз — вспоминала с улыбкой Джой — Лета сжалилась и накормила соседского кота гранолой, и с тех пор он таскался за ней, как за хозяйкой, а их соседка с ума сходила от ревности. Кот умудрялся прошмыгнуть мимо, как только открывалась дверь, и сидел под дверью их апартаментов, громко мяукая, пока Лета не появлялась в его поле зрения.

— Да, когда мы жили в нашем предыдущем доме, за ней тоже все соседские животные таскались, — улыбнулась Рикки, вытягивая ноги. Она сидела на скамейке за самодельным уличным столиком. Бразилия и подходила ей, и нет; Джой не ожидала, что у Леты будет такая спокойная сестра. — Она находила ключи к их сердцам… Вообще ко всем.

Ни слова о том, почему Лета сбежала из дома. Ни слова о том, что она была проституткой в Лос-Анджелесе. Ни слова о трёх неделях в «Рэдиссоне», любви с первого взгляда, о скоропостижных решениях и страсти, которая оказалась столь сильной, что поглотила собой все остальное.

Ни слова о боли, что Джой причиняла ей, о том ударе, об изнасиловании Кэролин. Ничего не было, всё будто бы рассеялось. Перестало быть важным тут, в этом месте, где, возможно, Лете было бы лучше. Где, возможно, она вышла бы замуж, родила бы троих детей и учила их самбе.

Она никогда не говорила, что хочет детей.

Джет выпускала эти мысли в небо вместе с дымом. Черт, боже, она сидит на ступенях трейлера на отшибе Рио, кто бы мог подумать, что здесь ей может стать легче… И кто бы мог подумать, что именно в этом месте хоть немного слёз из ее переполненных запасов все-таки смогут найти выход? Да, позорно, некрасиво, неуместно, но все же ей полегчало. Рикки никому не расскажет, а если и расскажет, то наплевать — Джой об этом никогда не узнает.

Она посмотрела на девочку, вставляя в зубы новую сигарету. В трейлерном парке было подозрительно тихо. Где ее мать и муж Джет спрашивать не стала. В этот вечер много важного пронеслось мимо них, как тень скоростного поезда, и сколько бы они ни говорили, Джой чувствовала, что этого недостаточно.

Рикки будто бы прочла ее мысли, а может, просто думала точно также.

— Я хочу увидеть могилу Леты, — сказала она и глубоко вздохнула, заставив Джет замереть с сигаретой у рта. — В Лос-Анджелесе, так?

— Так, — подтвердила Джой и кивнула на ее живот. — Когда тебе?..

— Ещё есть около трёх недель. Уже скоро, но я хочу побыть с сестрой до рождения ребенка. Потом я не знаю, когда получится… — ответила она и поморщилась так, будто бы дальше ее ждала страшная неизвестность. — На когда у тебя билет обратно?

— Билет? — вскинула брови она, а потом вспомнила, что Рикки не знает; Джой криво усмехнулась, гадая, почему с этой девочкой ей было легче откровенничать, чем с собственной сестрой или даже Рей. — Я улетаю сегодня ночью, если хочешь, можешь лететь со мной. Билет не нужен, только документы. Это частный самолёт.

— Частный самолёт? — удивилась Рикки. — У тебя есть частный самолёт?

— Нет, я его арендую. Нет смысла покупать и содержать самолёт, я редко бываю за пределами Штатов. Для их пределов вполне годится обычный вертолёт.

— Обычный вертолёт? Боже, ты что, шутишь? Ты так говоришь об этом, как будто мы обсуждаем покупку молока в супермаркете!

— Я не шучу, — ответила Джой. — Решай, летишь со мной или нет. Нам ещё есть что обсудить… кажется.

— Лечу, — уверенно заявила Рикки. — Ты какая-нибудь серьезная бизнесвумен, да? Я сразу об этом подумала, но не представляла, в каком масштабе… Хотя я и сейчас не очень-то представляю. Лета не особо грезила богатством и частными самолётами.

— Я знаю, — она горько усмехнулась.

— Так насколько всё серьёзно?

— Слышала что-нибудь о «БМВ»?

— Да, слышала, — кивнула Рикки. — Так ты на них работаешь?

— Это мой концерн и моя корпорация, — повела плечом Джой и поднялась, потушив вторую «Джи Сэм» о ступени. Рикки тупо моргнула, открыв рот. — Если вкратце. И раз уж мы об этом заговорили, то, возможно, я могу помочь вам? Это не жалость и, пожалуйста, не додумывай, — сразу предупредила она; все эти заскоки гордых и бедных Джет давно выучила наизусть. — От лица Леты. Она бы позаботилась о своей семье, если бы знала, что…