Джой молча смотрела на смс от Рейны несколько секунд, а потом подняла взгляд на Кевина. Интервью всегда затягивались надолго.

— Хорошо, — бросила она. — А что у меня в воскресенье?

— На восемь утра подготовят вертолет в Мичиган, там вас будут ждать Крисби и Рунхарт. Больше ничего.

Это до вечера.

Джой кивнула Кевину и отправила заканчивать оставшуюся работу. В последний момент она едва не заикнулась о Рио, но вовремя закрыла рот: она не знала точно, когда сможет вырвать время для этого. Да и семью Леты сначала нужно найти. Она могла бы уже попросить об этом Эмили, но Джой медлила. У нее не было ни малейшего плана, как с ними говорить, она боялась — может, поэтому? Джой боялась. Господи, да ведь Джой Джет ничего не боится!

Она гипнотизировала сообщение от Рейны минут пять. Не завтра, не послезавтра. Не всю неделю. Это не должно было волновать Джет, но её волновало. На месте Рейны Джой бы забила хрен, если бы ей предложили приехать через неделю.

А ведь с другой стороны: кто такая Рейна. Они странно познакомились, переспали, чего Джой особо не помнила, а потом Джет зачем-то нашла ее. Она иррационально хотела себе компанию на вечер, даже не на ночь. Ей показалось, что Рейна подошла, так зачем ещё кого-то искать? Новые люди в ее личной жизни были такой редкостью, что становилось смешно. Она даже «дружила» с теми, с кем было логично — по статусу, а совсем не по душевной близости. Может, если бы Джой воспитала в себе больше коммуникабельности, чем требовалось для заключения сделок и формальных контактов с сотрудниками, она была бы счастливее.

Джой сдалась своим размышлениям об «уместности предложения», когда пришло время возвращаться домой. Она до скрежета зубов не хотела снова заходить в пустую квартиру. На работе реальность была другой, заполненной и родной, но в тихом лофте Джой чувствовала себя полумертвой.

Она напечатала ответ:

А как насчёт сегодня?

Примечание к части *Листомиров

9. Не с обложки

Я бегу от себя.

Мне так страшно

остановиться.

Я боюсь замереть

или просто

заснуть ночами.

Иногда твоя жизнь

разлетается

на частицы,

и потом не выходит

собрать вариант начальный.

После того, как Рейна ответила, что не против встретиться сегодня, Джой предложила забрать ее, но она отказалась. Забавно, ведь если она была дома, то ей явно не хотелось подпускать Джой ближе, а если в своей странной маленькой кофейне, то она все ещё обижалась — другой причины для отказа Джой найти не могла. Ну почему бы еще?

Она сама всю жизнь провела за рулём; Джет не знала, что такое много ходить пешком или, тем более, ездить на метро — все это существовало в какой-то другой реальности, отличной от её. Ровно в свое шестнадцатилетие она села в водительское кресло официально, а до этого баловалась в поместье, угоняя папину бэху почти каждый вечер, лет с четырнадцати. Он делал вид, что ругает ее, но они оба знали, что это лишь для приличия. До строгого родителя ему всегда было далеко. Но только с Джой. По какой-то причине к Роуз он относился иначе.

Джой сделала музыку в салоне потише. Она ползла, выжимая всего тринадцать миль в час. Неизвестно, сколько времени понадобится «ее компании», чтобы добраться до центра, а пустые стены последние дни были для Джой физически неприятны. Они холодили ее плечи, пуская колючие мурашки, еще до того, как Джой оказывалась дома.

Она остановилась перед переходом, ожидая, когда снова загорится зелёный. Солнце ещё не село. На улицах была целая куча юных девушек и парней, одетых так, словно накануне на них вывернули пару вёдер с яркими красками. Джой усмехнулась: те самые выпендрежники, с которыми она регулярно имела дело в свое время. Подростки одинаковые, прямо как зверьки, вне зависимости от того, какой сейчас год и уровень технического прогресса. Они шагали мимо кофеен и магазинов. Кто-то держался за руки, кто-то смеялся и что-то рассказывал. Почти у всех в руке были либо электронки, либо банка «Пепси», или какой-нибудь слабоалкоголки — эти дети слишком выделялись на фоне других. По крайней мере, так было для Джой. И не только потому, что порой она чувствовала себя бабкой за шестьдесят; просто их беззаботность никогда так и не коснулась ее, сколько бы лет ей ни было: десять, пятнадцать или тридцать два. Они все так хотели выделяться и быть «кем-то», Боже! Мало кто из этих обыкновенных зверьков, типа тех, что весело сейчас топали по тротуарам, догадывался, как классно иногда просто быть. И необязательно кем-то.

В семье Джет этому принципу научилась следовать пока только Роуз. И, может, ещё папа. Два с половиной года назад, сразу после похорон своей мерзкой жены (к сожалению, по совместительству ещё и матери Джой) он улетел в Индию. До сих пор сидит там. Медитирует, видимо, и учится левитировать, чтобы уносило подальше от земных проблем. Чудак, да? Джой было трудно его понять… Наверное, у него нашлись причины для этого решения, и куда глубже, чем неожиданное кремирование нелюбимой женушки.

Как ни странно, Джет не чувствовала злости по отношению к нему, даже учитывая, что за эти годы он звонил ей всего раз десять, оправдываясь тем, что чересчур увлечен какими-то религиозными практиками, но близким ей человеком он давно перестал считаться. Нельзя оставаться в этих рядах просто потому, что они не чужие по крови. Так это не работает, в отличие от другого правила: когда близкий человек не считает важным видеть тебя, он перестает быть близким. Папа позвонил ей, когда узнал о смерти Леты, и сказал трогательную речь — в сущности, на этом все. Учитывая, в каких событиях они все варились до этого из-за Кэролин, он мог хотя бы прилететь на похороны, не говоря уже о том, чтобы всего лишь почаще звонить.

Именно так, капля за каплей, день за днём, исчезая из повседневности, авторитеты превращаются в разочарование. Даже если это твой собственный отец.

Точно также Джой стала разочарованием для Леты, пока они каждая жили только своей жизнью, а общей у них быстро не стало. Так из жизни Джой испарилась близкая подруга Аксель: она уехала, как и папа, и со временем они оборвали связь. Так Джой почти потеряла эту самую связь со своей сестрой, когда Роуз пришлось уехать с Али за тысячи миль, потому что у Али в Дании были дом, супер-мама и хорошие возможности, а у Роуз в Лос-Анджелесе не было ничего. Кроме Джой. Но Джой тогда была маленькой и ничем не могла ей помочь.