— Ну да, наверное, так и есть. Если тебе не нравится твоя работа в банке, смени её. Если не нравится твоя квартира… Ты можешь вообще-то опять переехать ко мне, — подмигнула ей Рейна. — Всё переменчиво, ты же знаешь. Если уходит что-то одно, приходит что-то другое. Или кто-то. Все равно жизнь не закончится, пока ты не умрёшь, так почему бы не попробовать жить?

С этим трудно было не согласиться.

***

Вечером в тот же день по-прежнему была пятница, однако в груди Джой весь день ворочался тревожный ком, будто бы сегодня понедельник. Антидепрессанты и транквилизаторы, которые она почти исправно принимала, желая поскорее получить жизнь без них обратно, ей назначала профессиональная докторка психиатрии — но, меняя их время от времени, Джой замечала, что они уже слишком быстро становятся бесполезны. Первое время она сидела на каком-то модернизированном амитриптилине, от которого ее все время тошнило, а потом начала принимать венлафаксин — от него у Джой дико трещала голова. В транквилизаторах она лавировала, насколько могла, между рецептами на три препарата. Остановилась она на гидроксизине в разных в зависимости от состояния дозировках, который повсюду таскала с собой. Если у Джой начиналась паническая атака в неподходящем месте, она быстро искала в кармане пиджака ещё пузырек, название которого всегда забывала, потому что его фиолетовая крышка слишком выделялась среди прочих — Джой открывала её и закидывала под язык крошечную розовую таблетку. Сердце мгновенно замедлялось, картинка перед глазами стабилизировалась, пот на ее спине переставал менять температуры — от горячего до ледяного. Тогда Джой могла спокойно продолжать работать.

Пузырек с фиолетовой крышкой был запрещен в США. Она принимала эту незаконно-волшебную таблетку в крайних случаях. Сейчас панические атаки не мучили её так, как первые месяцев восемь, так что Джой просто считала это страховкой. Она не могла позволить себе выглядеть психованной дурой, когда работала, при людях, считающих ее авторитетом. Да в принципе при ком угодно. Роуз, например, хоть и находилась рядом чаще других, она видела Джой в панике лишь пару раз, и этого для Джой было более чем достаточно, чтобы нацепить на себя клеймо позора. Она ни разу не плакала при сестре. Она даже в одиночестве не слишком-то умела плакать.

Джой в тысячный раз листала последние аудиторские отчёты. За свою глупость — что не вычислила тех упырей сразу, — ей хотелось себя ударить. Снова, опять, в тысячный раз. За восемь лет во главе концерна с Джой много чего случилось, но она до сих пор не научилась принимать свои ошибки спокойно, не осыпая матами — конечно, мысленными — собственное имя. От неё всегда ожидали так много, а она смела с чем-то из этого не справляться.

Но Джой привыкла исправляться в один момент. Латать все в секунде, чтобы никто не узнал, что случилось, чтобы журналисты не успели даже дернуться, чтобы не смаковали ее ошибки своими текстами; она ещё не получала никаких громких разоблачений, несмотря на то, что ошибки в своей личной жизни она не могла замести так быстро, как в бизнесе. Жёлтая пресса, конечно, выдавала всякое. Джой читала их шедевры налегке, веселясь, иногда отмечая, что даже эти проходимцы иногда попадают в цель, хоть им никто и не верит. Плохая репутация жёлтых фантазёров спасала хорошую репутацию Джет.

Они писали про наркотики: «чтобы быть всегда включенной в работу, Джой Джет балуется цветными таблетками». Про ориентацию: «она называет себя лесбиянкой, но не прочь поиграть на два фронта». Про недвижимость в собственности: «у Джой Джет тридцать два объекта вне США». Про Лету: «вдруг это не самоубийство, а невеста просто знала о ней что-то неугодное?!»

Все это было, конечно же, несусветным бредом.

Но доля правды, известная только ей одной, имелась в некоторых статьях. Джой было даже неприятно продолжать их читать, настолько эти сочинения задевали её. Все, что писали о смерти Леты, о смерти матери — этой долбаной суке, Кэролин — и о том, что Джой не пришла на похороны последней… О том, что папа слишком быстро уехал после этого и, получается, бросил свою дочь справляться одной. Всё это они жевали и жевали в своих газетенках.

В авторитетных изданиях писали кратко и по существу. Джой оставалась чистой, пока оставался чистым её бизнес.

Она сделала глубокий вдох, прикрыла глаза, а затем медленно их открыла, глядя на циферблат часов на стене. Джой с утра не смотрела в зеркало. Сейчас уже почти шесть пополудни. Глаза жгло, словно кто-то засыпал туда песок. Ближе к вечеру так всегда случалось: голубой цвет мешался с розоватым, как закат за ее спиной.

Вдруг умиротворяющую тишину нарушил голос Кевина из селектора, а затем он и сам вошёл в кабинет. Джой устало посмотрела на встревоженого секретаря, который, видимо, тоже давно не смотрелся в зеркало. Его мелкие кудри все больше напоминали гнездо.

— Мисс Джет, — взволнованно начал он, — Макконахи собирается давать интервью. Он заявил, что — цитата: «Готов рассказать, какие они идеальные, что спихнули на меня свои косяки и закрыли в этой дыре».

Ах ну да, конечно. Джой ожидала чего-то подобного. Крысы нападают, метя прямо в лицо, если зажать их в углу.

Она открыла нижний ящик стола — он тоже открывался исключительно по живому отпечатку, — и вытащила оттуда файл с документами, подтверждающими его работу на «БМВ», восстановленные силами их программистки Эмили договора о купле запчастей из Китая подписью одного только Макконахи, оформление сотрудничества с конченой азиатской конторой на его имя… Разумеется, расследование активно проводилось и сейчас. Он был тупицей. Перекидывал деньги даже не на левые счета неизвестных подрядчиков, нет. Все зачисления происходили с официального счета его жены, куда доставлял их чёртов ублюдок Коста-Дуглас, в то время как мышка Скотт притворялся, что ничего не происходит. Катаржина оказалась ни при чем. Ее ошибка была только в том, что она иногда не думает, что подписывает, когда смотрит на делённые расчеты.

— Я тоже собираюсь давать интервью, — спокойно ответила Джой. — Веласкес выяснил, что это дерьмо они успели всунуть только в одну партию для пикапов. Кэлли уже разрабатывает программу, по которой все бракованные моторы обменяют владельцам бесплатно.

— Отлично, — сразу повеселел Кевин, — но лучше бы, конечно, он вообще не открывал рот, тогда бы…

— Предлагаешь его убить? — спросила Джой, и тут ее телефон на секунду завибрировал. Она посмотрела на экран: сообщение.

Привет, это Рейна. Как насчёт завтра? 😏

— Кхм, — неловко поджал губы он, опуская взгляд в планшет. — Ладно, я назначаю вам встречу с журналистами на завтра. Нам нужно его опередить.