Джой в изнеможении думала о том, что эту дикую манию, совершенно не поддающуюся шаблонам в ее представлениях, принесла с собой одна только восемнадцатилетняя девочка.

Эта куколка с большими глазами. Куколка из другой страны.

— Ты не хочешь? — по-своему трактовала молчание Леты Джой. Она, сдерживая накатывающее отчаяние, снова гладила ее по груди, неспешно и томно, и Лета вдруг остановила ее руку.

— Просто взять и улететь?

— Я не хочу с тобой расставаться и не могу остаться здесь дольше из-за работы, — не скрывая сожаления, ответила Джет. — У меня очень много рабочих встреч в октябре. Отношения на расстоянии — это как-то не моя тема… Понимаешь?

Что такого Лета не может оставить здесь? Что держит девочку в чужом городе, сбежавшую от родителей, работающую какой-то там официанткой? Да ничего. Джой была уверена в этом точно так же, как в своем намерении не улетать без нее. Она уже представляла, как переплетает их пальцы на подлокотнике кресла в самолёте, когда до ЛА остаются считанные часы.

— Понимаю, — со смешком опустила взгляд Лета. Отпустила она и ее запястье, позволив длинным пальцам вольно гулять по телу. Джой неспешно обвела аккуратные ареолы на ее груди. — Отношения на расстоянии с тобой… Невозможная вещь.

Джой склонила голову, и лёгкая усмешка на уголке губ застыла в ожидании. Утренний свет из панорамного окна падал на постель. Преломлялся на бархатистой коже ее девчонки.

Джой почувствовала мягкое тепло в грудной клетке; определенно — неустанное бразильское солнце пыталось проникнуть в сердце, чтобы осветить его пламенем изнутри.

— Если ты скажешь «да», я буду самым счастливым человеком на свете, — подмигнула ей Джой, не сводя с нее глаз, и Лета снова смутилась. Закусила нижнюю губу, в нерешительности уставившись на свои вытянутые ноги.

Безупречные ноги.

— Это клише, — тихо сказала она.

— Это предложение.

— Что?

— Послушай, милая, я знаю, как тебе страшно, — она постаралась вложить в эти слова всю любовь, которая крошечным огоньком горела в ее груди, становясь все больше и больше с каждым проведенным с ней днем. Джой погладила ее по щеке, и Лета доверчиво прижалась к раскрытой ладони. — Другая страна, все новое, все будет совсем иначе… Но я серьезно. Я предлагаю тебе лететь в качестве моей невесты. Это не просто путешествие на несколько дней, я хочу обручиться с тобой…

Лета задохнулась и рухнула обратно на подушку. Она смотрела в потолок, то шумно вдыхая, то выдыхая, и Джой, наблюдая за этим, закусила подушечку большого пальца.

Она должна сказать «да».

— Это из разряда «после того, что я с тобой сделала, я обязана на тебе жениться»? — уточнила она, тем самым вызвав у Джой неловкий смех.

— Конечно, нет, — скорчила строгую гримасу она, решив, что, возможно, разговоры в шутливой форме даются ей проще… — Просто я искала себе в жены исключительно непорочную девственницу из Бразилии. А, стоп, ты же уже не девственница…

— Как это ужасно звучит! Пошлячка, боже, какая ты пошлячка…

— Я-то? — улыбнулась Джой и как-то слишком быстро оказалась рядом с ее лицом. Она чмокнула ее в нос, и Лета смешно поморщилась. Джет улыбалась ей вырванные из реальной жизни секунды, но потом улыбка сползла с ее губ, уступая место серьезности. Сердце, казалось, вот-вот остановится. Лета молчала чересчур долго, и Джой умоляюще прошептала: — Пожалуйста, милая. Полетели со мной. Я люблю тебя.

Она заметила, как большие, темные, как дремучий лес, глаза Леты наполняются слезами. Густые ресницы влажнели так быстро, что она ничего не успевала понять.

— Я тоже тебя люблю, — ее дрожащий голос стал чем-то лишним посреди горла. Коснулся личного, глубокого, скрытого от всех всю ее жизнь, и ком в горле Джет угрожающе зашевелился. — Но мне так страшно… Мне очень страшно, Джо.

Ямочка между ключицей Леты порывисто дернулась.

Джой опустилась и поцеловала ее в ключицу.

— Все будет хорошо. Поверь мне, Лети, — туманно пробормотала Джет, понимая, что выиграла, и оставила ещё один отпечаток губ между напряженно вздымающимися грудями, еще один — вдоль линии живота. У Леты быстро сбилось дыхание, и Джой погладила ее бедра. На секунду она поднялась и сказала: — Я тебе обещаю.

Джой накрыла лицо подушкой и истошно в нее завыла.

***

В девять утра Джет уже вскочила с кровати. Она мучила себя дремотой последние несколько часов; уставший организм требовал сна, но взбудораженный мозг так и не дал ей нормально поспать. Спасительный эффект феназепама закончился. Джой висела на ниточке собственных нервов, всклокоченных, как после игр с котом, пока не решилась на ещё одну чертову таблетку. Она пообещала себе, что это последняя на ближайшие две недели.

Теперь Джет сидела в большом белом кресле своего номера, как в трансе покачивая ногой. Все окна и балконные двери были открыты, и с территории отеля до нее то и дело доносились счастливые крики прыгающих в общий бассейн. Канонаду нескладных криков дополняла латинская музыка, под которую Лета когда-то танцевала ей самбу в «Рэдиссоне». Джой была уверена, что если она сейчас выглянет с балкона вниз, то запросто увидит смуглых девушек с размашистыми бедрами, которые зарабатывают себе чаевые танцем посдержаннее, чтобы не уронить напитки. Официантки. Джой хмыкнула и сгребла с журнального столика пачку сигарет. Дико хотелось курить, но ее мутило и без убойной порции дыма. Она ждала, пока ей принесут завтрак.

И — ну, конечно же — скоро к ней в номер зашла одна из тех самых официанток, на которых Джет так опасалась смотреть с балкона. Очаровательная бразильянка в коротком платье, с бабочкой на шее и многообещающей улыбочкой — сексуализация женщин в профессиях, воочию! Джой велась на этот дешёвый трюк сколько себя помнила.