Она помогла Рикки лечь в постель. Они с Лети обосновались в одной из гостевых спален, и здесь Джо чувствовала себя, как в детском мире. Пахло молоком и чем-то вроде детской присыпки. Невольно представилось, как Джой могла бы засыпать в таком месте…

Артур осторожно положил спящую малышку возле Рикки, и Рикки с явным намеком уйти пожелала ему доброй ночи. К его чести, Артур не стал спорить и сразу же вышел из комнаты. Вряд ли он, конечно, уехал совсем, но…

— Джой, — тихо окликнула ее Рикки, и Джой тут же присела рядом. Рикки выглядела изможденной до краёв, но ей явно стало лучше — она хотя бы не морщилась от боли. Она лежала на боку, опираясь на вытянутую руку, а другая ладонь гладила живот Лети.

— М? — Джет дернула уголком губ в едва заметной улыбке.

— Прости, что…

— Нет, — возразила она, — не хочу слышать этого. Я рада, что с вами все в порядке, а все остальное не имеет значения.

— Это нормально, что я чувствую от тебя больше тепла, чем от всех, кого я знала всю свою жизнь? — нервно усмехнулась Рикки; голос у нее сбился и задрожал. Она моргнула несколько раз в попытке сдержать подступающие слезы. — А они говорят мне… — она запнулась. — Господи, я уже ничего не понимаю. Прости, я… совсем уже расклеилась.

— Поспи, — шепнула ей Джет. Выяснять, о чем она, сейчас было совсем ни к чему, да и Джой вовсе не была уверена, что хотела бы знать это. Она приложила все свои усилия, чтобы не показать, что от слов Рикки у нее перехватило горло сплошным солёным комком. — Ты же умная, Рикки. Ты всё сама знаешь.

— Ты так часто это говоришь, — лучезарно улыбнулась она и на судорожном выдохе уставилась в потолок. Улыбнулась, но при этом у нее по виску быстро скатилась влажная дорожка, скрывшись в темных волосах.

Джой аккуратно вытерла ее большим пальцем. Эта девочка переливалась для Джет, как тонкий хрусталь, плакала она или смеялась… Нет, две девочки. Маленькая Лети забавно хрюкнула во сне, напомнив, что здесь есть ещё кое-кто.

— Это правда, — ответила Джо. — Неважно, кто и что говорит… Бывает, проводишь с людьми полжизни, если не всю, принимаешь каждый их чих за непреложную истину, а потом оказывается, что никто и не хотел никакого добра тебе. Об этом вообще не думали. Поэтому только тебе решать, как поступать. И кому… — Джой сделала паузу, взвешивая, как правильнее будет сформулировать это, — позволять быть рядом с собой.

— Я по-прежнему чувствую, что ты хорошая, — просто сказала Рикки. — Обо мне никто не заботился так… Ну, разве что Лета в детстве. Но потом она уехала, и я осталась одна. Мне все равно, кто и что говорит, я вижу, какая ты, но с другой стороны…

— Прошло мало времени? — догадалась Джет. Какая-то работа над ошибками, черт возьми. — Знаю. Но оно идёт. Все ещё идёт каждый день. И я каждый день думаю о том, как мне повезло, что ты здесь. И ты, ну коне-ечно, — со смешком добавила Джо, когда Лети, будто бы точно зная когда, закряхтела и потянулась. Джой погладила крохотную пяточку и снова посмотрела на Рикки.

Она готова была поклясться, что никогда не была настолько открытой, какой ей пришлось предстать перед некоторыми людьми за последние сутки.

— Знаешь, — вымученно усмехнулась Рикки, — плевать на время. Просто спасибо, что ты у нас есть.

— К вашим услугам, синьора.

— Синьорита^[1], — со смешком поправила ее Рикки. — Почти.

— Как пожелаете, — деланно склонила голову Джет, а затем, поймав очередную улыбку, коснулась хрупкого плеча в клетчатой пижаме. — Спокойной ночи, Рикки. И тебе, малышка, — добавила Джо. Она уже было подалась вперёд, чтобы поцеловать ребенка, но вовремя остановила себя. Это было бы лишним… Наверное.

Джой тихо закрыла дверь в спальню и спустилась на первый этаж. Как она и полагала, Артур не уехал. Он сидел на диване и задумчиво пялился в одну точку, пока Джет не потревожила своим присутствием его блаженное одиночество. Он погасил один бра — теперь в зале стало ещё тусклее.

Артур поднялся и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но у Джой вырвалось раньше:

— Ну и кто же это что-то нашёптывает ей обо мне, м, Артур? — Она едко улыбнулась.

— Не я, — предельно серьезно ответил он. — Может, вы думаете иначе обо мне, но я правда благодарен вам за Рикки и дочку.

— Ей нельзя нервничать, — как бы между прочим напомнила ему Джет, засунув руки в карманы. Они были примерно одного роста, но Джой казалось, что перед ней стоит первоклассник. Отделаться от этого чувства оказалось крайне проблематично. — Рикки не вызывали врачей среди ночи, пока ты тут не появился.

Он тяжело выдохнул в ладони. Джет заметила, что Артур определено в уличной одежде, значит, не ночевал здесь. Вероятно, просто слишком задержался или ненароком уснул.

— Фернанда, — напряжённо озвучил он, так, словно не хотел, а был вынужден. Джет вопросительно вскинула брови. — Ее мама. Она постоянно нервирует Рикки, не я. Звонит, когда напьется, и Рикки никогда не может просто не отвечать, хотя знает, что ничего хорошего разговор ей не принесёт. Вряд ли вы захотите узнать, что она говорит. Я пытался убедить Рикки… не говорить с ней, когда она в таком состоянии, но это бесполезно.

Интересно. Рикки не говорила, что все настолько хреново. Не понимает? Сомнительно. Эмоциональные привязанности и не такое с людьми творят. Джой нахмурилась, сразу же задумавшись, что с этим можно сделать… И о чем таком страшном, черт подери, можно трепаться с собственной дочерью? Джет слабо представляла, как общаются матери с детьми, конечно; ее мать с ней вообще мало говорила, и это всегда было как-то снисходительно.

— Что Фернанда говорит ей?

Даже если она что-то фантазировала по поводу самой Джой… Да они ведь даже не были знакомы. Фернанда ничего не могла знать о Джет достовернее, чем то, что писали в прессе.

— Вам не нужно…

— Что? — ощутив, что теряет терпение, повторила она.